поток — и сделал то, что посчитал нужным. Уничтожил моего первенца.
— Я…
— Ты поступил верно, Хэлгар, — в «голосе» Творца нет раздражения или злости. Лишь отеческая любовь. — Перед самой смертью я просканировал твоё сознание и увидел, что произошло с того момента, как я произвёл Зеал-Тора до момента, когда ты его убил. Данных было достаточно для того, чтобы я принял верное решение и… Отложил создание своих детей.
— Но почему я жив? Я ведь использовал всё то время, что мне даровали визионеры? Они хотели, чтобы я встретился с Тобой, и что-то передал… В чём-то убедил?
— Визионеры ведут свою игру — точно также, как и Скорбь. Просто… По разные стороны баррикад, как говорите вы, люди. И их не особо волнуют детали произошедшего. Они хотели, чтобы Эдейра сохранилась — по своим причинам. И ты дал им это — пусть и поступив иначе, не так, как они предполагали.
— Ясно, — не совсем понимая, что он имеет в виду, я всё же киваю. — Но всё-же — почему я жив?
— Это твоя награда, — просто отвечает Творец. — Ты получил то, чего так страстно желал. Не власть, не силу, которую хотели бы те, кто оказался бы на твоём месте. Ты просто хотел жизнь — и даже не для себя, а для своих любимых! И они её получили — вместе с тобой. Жизнь, которой ты был лишён — и будучи Ирандером, и будучи Хэлгаром. Спокойная и счастливая. Радостная, достойная, окружённая любовью близких людей.
—…Будучи Ирандером? — не понимаю я. Меня ещё во время последнего разговора с Беренгаром покоробили его намёки, и сейчас, получив возможность прояснить их, я ухватился за эти слова.
— Да. Ты и есть Ирандер, Хэлгар.
— Я его Творение, да, но…
— Это не совсем так. Время — сложная субстанция, кхагар. Ирандер создал тебя, будучи заражённым Зеал-Тором, как сосуд для своей души. Но при этом он уже являлся тобой, а ты — им.
— Не понимаю.
— То твоё видение, в котором ты сражался с Зеал-Тором в теле Ирандера, перед тем как перемеситься в прошлое — это не видение, Хэл.
— ЧТО⁈
— Ты БЫЛ там. Ты БЫЛ Ирандером. Ты ПОЛУЧИЛ мою силу. И это ТЫ противостоял моему первенцу. ТЫ выиграл то сражение.
— Как это возможно⁈
— Временные парадоксы, — Творец разводит огромными ручищами. — Закольцованность определённых событий и причино-следственной связи. Не создай тебя Ирандер — ты бы не смог перенестись в прошлое и занять его тело. И наоборот.
— Даже не знаю, как в это поверить… — тихо произношу я, однако нутром понимаю, что всё сказанное спокойно может быть правдой.
— После всего, что ты видел? После всего, через что прошёл? — «усмехается» Он. — Хотя, надо признать, эти движения времени поразили и меня… Не думал, что такое вообще возможно… Но ты как-то это сделал…
— Так что, мы вернулись назад? Умершие воскресли, разрушенное восстановилось?
— Не совсем. Как я уже говорил, есть некие парадоксы, в которые, полагаю, нам с тобой вникнуть просто не получится… Просто потому, что визионеры ничего мне не объяснили. Они получили возможность, которую ты им дал — и куда-то исчезли, создав новую временную линию и уничтожив старую. А я… С того момента, как мы с тобой говорили, прошло почти сто тысяч лет, Хэлгар.
Я снова молчу какое-то время.
— А кажется — что всего несколько часов…
— Разумеется. Ведь, по сути, тебя эти сто тысяч лет не существовало. История… Началась заново. И я, как ты и просил, не стал допускать ошибок, которые допустил в прошлом. Не стал создавать Зеал-Тора. Прочие мои дети всё также существуют, и все эти тысячи лет помогали вам, людям. Я подумывал не создавать и их — но в таком случае и человечества просто не возникло бы. Собственно, подобные расхождения, конечно, имеются, и во многом. Но большей частью — в лучшую сторону.
Он указывает на прекрасный город, и я согласно киваю.
— Значит, кто-то не родился? Кого-то, кого я знал из прошлой жизни, может не быть?
— Верно. Но большей частью — всё осталось, как было. Особенно — для тебя. В качестве награды от визионеров.
— О чём вы?
— Взгляни.
У меня в руке появляется «око сардуора» — почти такое же, какое было, когда я путешествовал по землям дженгеров…
— Посмотри туда, — Творец указывает на порт. — Видишь огромный корабль с гребным колесом у одного из правых причалов?
Я подношу подзорную трубу к глазу, нахожу указанный Творцом корабль — и едва не роняю «око» на каменные плиты пола.
С трудом сглотнув, смотрю сначала на Него, а затем снова перевожу взгляд на причалы.
С корабля только что сошли отец и мать… Невероятно! Не может быть! Робб, Норман! Они, улыбаясь гвардейцам, садятся в летающую карету и поднимаются в воздух…
Так вот о каких остях говорила Айрилен!
Я поражён настолько, что не могу проронить ни слова — и даже оторвать подзорную трубу от глаза не могу — потому что вижу всё новые и новые знакомые лица…
Давно потерянные Тормунд и Иссель! Сейран с нахаром, Торс и его охотники! Даже Дум-Дум, помогающий разгружать огромные ящики! Блик, Коряга, Пек!
И знакомые мне люди всё продолжают и продолжают сходить с корабля!
— Это невероятно… — я едва могу выдохнуть. — Невероятно!
— К сожалению, вернуть всех, кого ты знал и любил, оказалось невозможно. Изабель, Беренгар, некоторые твои сослуживцы… Часть тех, кого ты встречал, и вовсе не родились, но… Я сделал всё, что мог.
Беренгар и Изабель… Жаль… Как же жаль, что им второго шанса не досталось… Подруга детства и старик, ставший моим учителем, на мгновение встают передо мной прирачными силуэтами и рассеиваются, как дым на ветру.
На глаза наворачиваются слёзы, и я с трудом сдерживаю их, всё ещё немного боясь, что сейчас всё это развеется, и мир поглотит темнота…
— Не стоит переживать, Хэлгар, — «улыбается» Творец. — Всё, что ты видишь и ощущаешь — происходит взаправду. И, на самом деле, это не все подарки, которые мы для тебя приготовили.
— Мне больше ничего не нужно.
— Может быть, столько времени пообщавшись с людьми, я начал лукавить, — признаётся Он. — Это нужно мне.
— Что вы имеете в виду? — я, наконец, отрываюсь от разглядывания причалов и поворачиваюсь к Творцу.
— Я потерял первенца — но взамен обрёл множество других детей. Вас. Вы, люди — все мои дети. Каждый из вас. И вы… Весьма самостоятельны. Ты — отличный пример этого, Хэлгар. И теперь, дождавшись твоего «возвращения», я с чистой душой могу сказать, что вам не требуется пастырь.
— Звучит так, будто вы…
— Да, Хэлгар, ты правильно понял. Я собираюсь покинуть Эдейру. Я — и трое Вечных. Мы сделали то, что должны были — мир и созданий, которые способны сами предопределять свою судьбу. И я знаю, что на вас можно оставить моё творение. В частности — на ТЕБЯ, Хэлгар.
Я вздрагиваю от этих слов.
— Не думаю, что могу справиться с такими… Обязанностями, какие исполняете вы… Защищать Завесу, руководить целым миром…
— У тебя получится — я видел, какой у тебя богатый опыт. Не всегда положительный, но… Как я уже сказал — вы самостоятельны. А значит — способны управиться и без моих указаний. А что касается Завесы — не переживай. Создав новую временную линию, визионеры получили возможность перенести Эдейру куда-то… За пределы астрального моря. Скорбь сюда высунуться не может, для жизни ей нужен астрал. Собственно — как и визионерам. Так что, как только мы покинем Эдейру — вас никто и никогда не побеспокоит.
Некоторое время мы молчим.
— Звучит совершенно невероятно… И куда вы отправитесь?
— Творить новые миры. Создавать жизнь — как я и планировал.
Снова молчание.
— Ну так что, Хэлгар? Ты согласен?
— У меня и выбор есть⁈ — искренне удивляюсь я.
— Разумеется. Ты полностью свободен.
— Я… — на несколько мгновений я теряюсь с ответом. — Я согласен.
— Прекрасно. Рад, что я в тебе не ошибся.
В следующий миг сверху опускается тот самый шар пульсирующей энергии и окутывает меня. Мгновение — и концентрированная Сила впитывается в мои клетки, раздувает пламя Источника и расширяет энергоканалы так сильно, что на несколько секунд я забываю, как дышать…
Настолько невероятную мощь ощущаю в теле…
— Используй мой дар с умом, — произносит Творец. — Все, кто нужно в Анклаве, уже знают, что у них новый правитель — и скажу по секрету — они этому очень рады. Празднества устроишь сам, если захочешь, юридическую возню также оставлю на тебя. И ещё… Спасибо тебе, Хэлгар. За всё.
Яркая вспышка — и по площадке прокатывается мощная воздушная волна, а Творец, только что стоящий рядом со мной, исчезает.
Я уже не ощущаю его присутствия на Эдейре, и какое-то время, улыбаясь, продолжаю стоять у самого
