— Есть другие идеи, как будем выбираться отсюда?
— Есть. — Блэйк швырнула босоножки обратно в грязь, приподняла левую руку и уставилась на два тонких металлических браслета, болтавшихся на запястье. Ловко расстегнула один из них и протянула его Наре. — Надевай.
— Зачем?
— Нужно соединить наши биополя.
Нара непроизвольно сделала шаг назад. В изумлении уставилась на Блэйк. Босая, в рваном, измазанном платье, с влажными волосами, которые сосульками свисали ей на лицо и грудь, та производила пугающее впечатление. И чего не послала её сразу?
— Сначала объясни, кто ты такая и что происходит.
— Я же обещала потом. Сейчас на это нет времени.
— Я никуда не спешу.
— И очень зря. Здесь опасно. Нам надо уходить.
— Кто ты и что тебе от меня нужно? — упрямо повторила Нара, скрещивая на груди руки.
— Мне ничего от тебя не нужно, но тебе нужна я, — Блэйк смотрела прямо в глаза. Что-то в её взгляде притягивало. Какое-то необъяснимое превосходство, уверенность в собственной правоте.
— Неужели?
— Я — высшая альба! — выкрикнула она так, будто это всё объясняло. Помахала в воздухе браслетом. Кем бы Блэйк себя ни называла, она говорила искренне и явно верила в собственную необходимость, как будто только от неё зависит их дальнейшее благополучие. — Мы теряем время.
— Я никуда с тобой не пойду, пока ты не объяснишь, что происходит.
Блэйк чуть запрокинула голову, выкрикнула что-то в небо на незнакомом языке. Явно выругалась. Затем топнула босой ногой, поднимая брызги, в бессильном жесте вскинула руки.
В тот же миг издалека донёсся громкий треск, словно кто-то тяжёлый прошёлся по тонким сухим веткам, которым неоткуда было здесь взяться: до ближайших деревьев — километры чавкающей грязи.
— И почему мне должно быть дело? Подыхай, раз так хочется.
Треск повторился, теперь уже ближе и напоминая электрические разряды. Следом тело ощутило слабый толчок земли, как будто рядом упало что-то увесистое. Например, огромное дерево, что, конечно, вряд ли возможно. Или — ещё один кабриолёт, что точно так же маловероятно.
Нара удивлённо моргнула — под ногами больше не было чавкающей жижи. Вместо неё — потрескавшаяся, как бывает после длительной засухи, глина. Сумерки превращались в день, и свет — мягкий, молочно-белый — шёл прямо из трещин.
Нара перевела взгляд на Блэйк. Моргнула от удивления: за её спиной, метрах в десяти, появились две огромные тени. Нечёткие, словно сотканные из воздуха, они на глазах обретали плотность, но всё ещё нельзя было понять, кем окажутся, когда преобразование завершится.
— Дайте нам уйти, — проговорила Блэйк, явно обращаясь к ним. Её голос тоже изменился. Он словно дрожал, двоился.
Тени не шелохнулись. От них так и веяло безразличием. Теперь не оставалось сомнений, что они принадлежат людям. Высоким и худым. Огромным.
Блэйк поравнялась с Нарой, ловко защёлкнула браслет на её запястье, измазав кожу грязью. Тысяча мыслей и предположений одновременно рвались наружу вопросами. Но Нара не могла ничего сказать, даже пошевелиться. Просто стояла и в изумлении глазела на происходящее.
Блэйк отпустила руку, сделала несколько шагов спиной вперёд. Обернулась. Она стала чуть выше, и даже светлые волосы изменили цвет, потемнели. Показалось, будто её кожа засияла — так мог бы искриться снег морозным утром, если бы снег был цвета меди. Блэйк вытянула руки над головой, сложила ладонями вместе и что-то неразборчиво зашептала. Кончики пальцев окрасились в цвет пламени. По кистям вниз потекли жидкие оранжевые молнии. И сразу же запястье Нары словно сдавили в раскалённых тисках, а на браслете проступили бледно-зелёные символы: то ли мелкие витиеватые буквы, то ли причудливый рисунок.
Тени дрогнули, взмахнули чем-то похожим на длинные тонкие конечности. Нара пригнулась, выставив перед собой руку с браслетом. Непонятные закорючки на нём вспыхнули ярче. А следом светлая, почти белая вспышка ослепила.
Последнее, что Нара запомнила — блестящее сюрреалистическое конфетти, медленно оседающее на сухую землю там, где только что стояли две тёмные фигуры.
***
Несколько секунд Кэйсси пристально смотрела на своё отражение в квадратике зеркала над раковиной. Бледная, растрёпанная, на щеке огромная ссадина, синяки под глазами. Красавица, ничего не скажешь. Интересно, сколько у неё в запасе времени. Час? Больше? Меньше?
Сейчас бы набрать горячую ванну, расслабиться на полчасика. Может, удастся привести мозги в порядок. Решить, что делать дальше. Ага, как же. Самое то, когда в прихожей топчется Одарённая. Симпатичная, но всё равно не заслуживающая доверия. Эти заносчивые твари ни за что в жизни не станут просто так помогать тем, кого природа не наделила способностями читать мысли.
Ладно, сейчас у неё всё равно нет выбора. Разберётся потом. Кэйсси уверенно потянулась к шкафчику.
— Прости, но сборы отменяются, — отражение Ренны появилось в зеркале, хотя дверь в ванную осталась закрытой. — Пора уходить.
Так быстро? Внутри противно заныло. То самое нехорошее предчувствие, неоднократно появлявшееся за сегодняшний день. По крайней мере, за ту часть, которую Кэйсси помнила, пусть и смутно. Только настойчиво от него отмахивалась, убеждая себя, что у неё предчувствий быть не должно по определению. Просто очередные неприятности. Ну, может, чуть больше, чем обычно. А дальше… Как-то оно будет. Или уже не будет никак, в чём тоже есть свои плюсы.
Кэйсси обернулась. Очень хотелось съязвить насчёт «предусмотрительности» Ренны — разве стоило переноситься сюда, чтобы через пять минут уходить? Конечно, нет. Но она промолчала.
— И куда теперь?
— Туда, где тебя не достанут, — Ренна замерла, словно к чему-то прислушиваясь. Кэйсси тоже напрягла слух, но за дверью не раздавалось ни звука. — Ты права, не надо было приводить тебя сюда, — быстрым, резким движением Ренна оттолкнула её от раковины, вжала спиной в дальнюю от входа стены, шепнула в лицо, обдавая горячим дыханием: — Ничего не бойся. Доверься мне.
Голова закружилась, и Кэйсси снова провалилась в темноту. Но уже через секунду та сменилась ярким светом, который слепил даже сквозь закрытые веки.
Кэйсси глубоко вздохнула и открыла глаза. Из груди вырвался удивлённый возглас. Вокруг всё было наоборот, совсем не так, как на Ланте: вместо красного неба — пронзительное синее, вместо голубого солнца — ярко оранжевое, на которое невозможно смотреть. Больно, даже когда щуришься и прикрываешь лицо ладонью. Она не видела Ренны, но чувствовала — та рядом.
— Предполагается, что в этом мире я должна сразу ослепнуть? — пошутила Кэйсси.
— Прекращай таращиться на солнце, и сразу станет легче, — отозвалась Ренна, тон выдавал ухмылку. Яркий свет заслонила тень.
Кэйсси снова попробовала оглядеться. На этот раз получилось: они стояли посреди аккуратно подстриженного газона необычайно насыщенного зелёного цвета, по бокам такие же кусты, за ними — деревца, а дальше — огромный каменный замок с высокими башенками. Ничего подобного Кэйсси ещё не видела.
Она перевела взгляд на Ренну и только сейчас заметила — та тоже изменилась: кожа стала намного светлее, а серые лукавые глаза, наоборот, потемнели. Кажется, ни жара, ни палящее солнце ничуть Ренне не мешали.
— Это что, твой дом?
— Можно сказать и так. Добро пожаловать в Альбаррасин. Здесь… — Ренна осеклась, будто подавилась воздухом. Прерывисто вдохнула, словно дышать ей стало непросто. Зажмурилась, хватаясь за горло и одновременно сжимая левую руку в кулак. На предплечьях начали проступать вены, будто засветились, а кровь в жилах текла искрящаяся и зелёная.
— Эй, ты чего? — Кэйсси настороженно вглядывалась в её лицо. Не похоже, что притворяется. Только этого не хватало. Задохнется сейчас, и что делать? Она мысленно прикинула, как быстро добежит до замка и обратно. Не успеет. Там, конечно, «обрадуются» и обвинят опять её. В итоге будет почти, как если бы осталась на Ланте, а не шлялась по мирам.
