их недавнем соглашении – не прикасаться к опасным вещам. Принц отдёрнул руку и погрузился в размышления. Кому могло понадобиться столько статуй? Должно быть, прежде это всё-таки были люди, но по неизвестной причине они стали такими.
Двери дома были распахнуты, и Се Лянь заглянул внутрь: на полу, сжимая друг друга в объятиях, лежали ещё двое. Лица их были размыты – черты не разглядеть, однако по позе было понятно, какой ужас они испытали. Между сплетённых тел принц рассмотрел маленький свёрток. Младенец! Картина прояснилась.
– Те, кто снаружи, – прислуга, а внутри хозяйская семья из трёх человек, – заключил Се Лянь.
– Верно. После извержения вулкана вода в реке Уюн сменилась бурлящей лавой. Живущие на возвышенности не сгорели заживо в кипящем потоке, но их настиг вулканический пепел, и они задохнулись.
Заслонивший небо и покрывший землю пепел окутал тела людей, запечатав последние мгновения их жизни и обратив статуями. За секунду до смерти члены этой семьи прижались друг к другу и навек остались единым целым.
Пересохший колодец не представлял для Пэй Мина интереса, к покойникам он тоже был равнодушен и поэтому, закинув Пэй Су на плечо, отправился дальше на поиски воды. Се Лянь же вошёл в дом и присел на корточки возле мертвецов: нечто привлекло его внимание.
– Ты что-то заметил? – спросил Хуа Чэн, тоже приблизившись.
– Просто их поза показалась мне странной, – нахмурился Се Лянь. – Взрослые одной рукой обнимают друг друга, а другой…
Оба прижимали нечто к груди.
– Хочешь узнать, что это?
Се Лянь кивнул, и князь демонов тут же стукнул ладонью по статуе.
– Подожди! – заволновался принц. – По отношению к ним это как-то…
Однако Хуа Чэн уже разбил скульптуру на части несколькими быстрыми ударами.
– Не переживай по этому поводу. Они давно мертвы, даже тел не осталось!
В этой груде камней и правда не было человеческих останков: заключённые внутри трупы давно сгнили и разложились. Живые исчезли, а то, что живым никогда не было, осталось навечно.
Се Лянь нашёл несколько истлевших кусков ткани и украшения покойных: кольца, серьги, ожерелья. Рассудив, что вряд ли супружеская пара перед смертью стала бы хвататься за драгоценности, он продолжил перебирать обломки. Хуа Чэн поднял что-то с земли и протянул Се Ляню.
– Что это? – спросил принц.
– То, что они крепко сжимали в руках.
Это была подвеска из сияющих золотых пластин и чего-то похожего на кость. Се Лянь аккуратно стёр с поверхности пепел и присмотрелся к узору.
– Смятение в сердце?
Очевидно, здесь была изображена карта звёздного неба: звёзды из агатов образовывали на золотом небосводе явление, называемое «Смятение в сердце» – Инхо в созвездии Синь [4]. Испокон веков Инхо считалась планетой войн и смертей, а такое её положение – дурным предзнаменованием, особенно для государя и власть имущих. Зачем чеканить его на украшениях?
Значит, это не безделушка. Се Лянь ещё немного покопался в обломках и вытащил две точь-в-точь такие же подвески – вероятно, у каждого члена семьи было по одной.
– Может, это защитный амулет?
Только амулет люди станут сжимать в руках перед смертью, возлагая на него последние надежды и отчаянно взывая к Небесам.
– Верно, – согласился Хуа Чэн. – Я лично откапывал часть этого города, и у многих «статуй» были при себе такие.
Се Лянь задумался:
– Народ Уюна верил в своего наследного принца – должно быть, это его талисман. Но при чём тут планета Инхо в созвездии Синь?
– Так выглядело небо в день рождения его высочества.
– Откуда ты знаешь?
Хуа Чэн перевернул пластину и улыбнулся:
– Здесь написано.
Действительно, на обратной стороне был выгравирован ряд символов. Князь демонов указал пальцем и прочитал:
– «Смятение в сердце знаменует рождение святого». Сейчас мы считаем это явление дурным предзнаменованием, а две тысячи лет назад всё могло быть иначе.
Се Лянь провёл кончиками пальцев по пластине и почувствовал, как быстро колотится сердце: в день его собственного рождения планета Инхо тоже пребывала в созвездии Синь! Не слишком ли странное совпадение?
– Возможно, мы узнаем больше в храме Уюна. – Принц поднялся на ноги.
Бок о бок они двинулись дальше по главной улице, а за ними последовали Пэй Мин и остальные, которым пока так и не удалось найти ничего полезного. На дороге часто встречались повозки: некоторые стояли на обочине, другие опрокинулись на землю. Тут и там лежали окаменевшие люди – большинство укрылось в своих жилищах, а снаружи остались нищие, не имевшие крыши над головой, или прохожие, что не успели вернуться домой. Их лица замерли в вечной агонии, последний крик застыл на устах. Пока путники шли через это причудливое скопление фигур, Хуа Чэн показывал принцу, где находились резиденции богатых купцов, где – места для празднеств.
– Саньлан, государство Уюн сгинуло больше двух тысяч лет назад, не осталось никого, кто владел бы местной письменностью. Как ты её изучил? – не удержался от вопроса Се Лянь.
Нельзя же сделать это по щелчку пальцев, должен быть какой-то метод.
– Это не так уж сложно. Гэгэ, обрати внимание: некоторые символы напоминают современные.
– Да, «у» и «юн» действительно очень похожи.
– Их я выучил первыми. Есть ещё несколько подобных, и, когда они стоят в предложении, можно угадать смысл соседних слов. Какие-то похожи по форме, но отличаются по значению – таких мало. – Се Лянь кивнул, и Хуа Чэн продолжил: – Некоторые символы используются чаще других, например, эти два. – Он указал на пару зданий возле дороги. – Сразу понятно, что за заведения. Вывески начинаются по-разному, но заканчиваются одинаково: последние два символа означают трактир. Есть ещё много способов; если тебе будет интересно, как-нибудь на досуге обязательно поделюсь.
Се Лянь искренне восхитился остротой ума князя демонов: в одиночку, безо всякой помощи разобраться со столь сложной наукой!
Храм Уюна снова оказался самым высоким зданием в городе. У входа Пэй Мин вдруг спросил:
– Что это за звук?
Какой-то писк раздавался вдали.
– Крысы? – предположил принц.
– Это не простые крысы, – ответил Хуа Чэн. – Но, раз они здесь водятся, значит поблизости есть вода.
Путники вошли в храм: на этот раз стены не были выжжены. Их украшали огромные красочные фрески – не одна, а целых три: слева, справа и по центру, на каждой стене.
Все приблизились к первой картине и задрали головы: среди облаков парил наследный принц Уюна, тело его излучало золотистое сияние, однако лицо было мрачно. В левой руке он держал светящийся шар, внутри которого виднелась гора, изрыгающая пламя, а ладонь правой руки принц выставил вперёд. Ниже расположился дворец, где собралось более десятка человек в парадных одеждах. Люди застыли в разных позах: один развёл руки, другой натянул тетиву лука, третий с взволнованным видом указывал куда-то…
Картина пестрела мелкими деталями, определённо, в ней был заложен глубокий смысл. Се Лянь некоторое время смотрел на изображение, а затем повернулся со словами:
– Давайте попробуем угадать, что здесь нарисовано. В светящемся
