Завыл, застонал ветер, и, вторя ему, застонал Амброз, а потом внезапно закричал тонко и пронзительно, как от сильной боли.
Этот крик и определил направление движения варвара: возможно, ему удастся разбудить старца и получить хоть несколько ответов на мучившие его вопросы по поводу этой удивительной страны. Не то чтобы Брэк собирался задерживаться тут надолго, но все же любопытство переполняло его. Брэк уже почти полностью уверился, что таинственный наблюдатель был лишь плодом его собственного воображения, а вспышка света — невинной шалостью солнечного луча, на миг пробившегося сквозь тучи. У него ведь и раньше были проблемы с видениями — взять хотя бы преследующий его фантом Септенгундуса…
Опустив меч в ножны, гигант пересек каменную площадку и подошел к основанию колонны. Амброз проснулся. Он встретил Брэка взглядом ясных янтарных глаз, казавшихся необычайно молодыми и яркими на изборожденном морщинам лице.
— Ну наконец-то ты проснулся, — приветствовал его Брэк.
— Отчасти, отчасти… — Старик теребил пальцами висевший на шее каменный крест.
— Я надеюсь, этого все же будет достаточно, чтобы понять то, что я говорю?
— Спящий иногда пробуждается, а иногда и нет.
— Что бы там это ни означало, старик, мое имя Брэк. Я родом с далекого севера, в этой стране проездом. Пока ты тут дремал, рядом взывали о помощи — девушка упала в колодец вон в той пещере.
Глаза отшельника впились в мускулистого мужчину, что стоял как раз под ним.
— Да-да, пастушка с гор, по имени Элинор. Она искала пропавшую овцу.
— Для человека с закрытыми глазами не слишком ли много тебе известно о происходящем вокруг?
Янтарные глаза старика подернулись дымкой.
— Не искушай судьбу, вопрошая о неподобающем.
— О чем это ты?
— Неважно. В этих краях ты не сыщешь иного существа женского пола, кроме Элинор, кто рискнул бы проникнуть в пещеру, невзирая на грозящую опасность. А коль скоро девушка в пещере была Элинор, значит, она разыскивала одну из своего стада. То, что ты спас ее с помощью своих могучих рук, — тут потрескавшиеся губы старика изогнулись в едва заметной улыбке, — тоже очевидно, ибо ее здесь нет, а ты невозмутим и спокоен. Ведь ты бы не беседовал сейчас со мною, зная, что она погибает в пасти Червя Червей?
Брошенное вскользь имя заставило Брэка совершенно забыть о том, что еще он собирался выяснить у отшельника.
— Червь Червей, — повторил он, — что это за тварь? Змея?
Амброз Столпник хмыкнул:
— Можно сказать и так, но обладающая куда более изощренным умом. Эта громадная, покрытая слизью тварь — последняя из своего рода. Она обитает в этой пещере в незапамятных времен. И кое-кто полагает, что создал ее сам Бог Тьмы.
— Йог-Саггот, — уверенно сказал Брэк.
Янтарные глаза сверкнули.
— Тебе известно о нем?
— Только имя, — отмахнулся Брэк. — Боги меня не интересуют.
Амброз поразмыслил над его словами, затем сказал:
— Червь Червей — лишь одна из причин, почему эту страну называют дважды проклятой.
Прежде чем Брэк успел задать вопрос, старец, уставившись на него расширенными глазами и стиснув узловатой рукой каменный крест, зачастил:
— Бери своего коня, варвар, прыгай в седло и скачи, не оглядываясь. Отправляйся на юг, как и собирался. Место сие злое, равно как и наше время. Здесь, в единственной изо всех ям и трещин обитаемого мира, вопиет и сотрясает землю Червь Червей. Здесь после убийства Цельсуса-алхимика началось наступление Хаоса и опустошения. Здесь лютует Алая Пасть. И набирает силу Йог-Саггот. Уезжай не медля, варвар. Уезжай прочь из проклятых земель…
Этот момент навсегда запечатлелся в мозгу Брэка: восседающий на своем троне-игле древний старец, выглядевший беспомощным и слабым, если бы не яростно полыхающие очи. Глаза эти, казалось, видели насквозь и Брэка, и вообще все вокруг, тая в себе бездонные глубины времени и множество темных угроз, кои Брэку не дано было постичь.
В варваре зародилось недоверие в отношении Амброза и его всеведения. Слишком много знал о нем отшельник: знал, что он едет на коне, знал, что собирается на юг, в Курдистан. Какова же истинная природа ясновидения Столпника?
И тут Брэка осенило: а не мог ли внезапный, необъятный прилив силы в его правой руке быть как-то связанным со странными способностями отшельника? Брэк не верил в такие вещи, но сила-то была. Она влилась, непрошеная, в его тело. Только откуда она взялась, оставалось тайной. Если допустить, что Амброз… а может, демонстрация могущества Безымянного бога… Ах, как все чертовски перепуталось. Брэк потряс головой. По спине его поползли мурашки, не столько от страха, сколько от ощущения собственной безоружности перед непостижимым.
— Я не понял ничего из того, что ты сказал, — буркнул Брэк почти с вызовом.
— Оно и к лучшему, — несколько раздраженно ответствовал Амброз. — Или тебе мало моего предостережения?
— Послушай, старик, я ведь не ребенок. Сотни раз отстаивал я свою жизнь в сражениях. И, когда недобрые ветры дуют мне в лицо, я, по крайней мере, хочу знать, откуда они берутся.
Столпник устало улыбнулся:
— Небеса? Ветры? Как странно, что ты заговорил о них. Пройдет не так много дней, и ветры задуют по всей этой стране. Поднимутся и заревут, как нигде более во всем цивилизованном мире, включая и далекий Курдистан. Все сойдутся здесь, когда Она станет взывать к ветрам. Ветры — лишь часть Ее магии.
Брэк в бешенстве топнул ногой:
— Будь прокляты твои загадки! Кто будет призывать ветры? Та пастушка, что ли? И о какой такой Алой Пасти ты лепетал перед этим? Еще ты сказал, был убит кто-то по имени Цельсус. А теперь будь любезен, старик, разъяснить мне все, что тут происходит, не то я выну меч и…
Мучительный крик смертельной агонии донесся из-за гряды каменных глыб, где варвар оставил своего коня. Гнев, вскипевший в Брэке, мгновенно угас, щеки его побелели. Он развернулся и помчался между камней. Выхваченный из ножен меч поблескивал в могучей руке воина.
Проскочив два последних валуна, Брэк замер в полном смятении. Самообладания его хватило лишь на короткое проклятие. Прямо посередине петляющей по холмам дороги в луже пузырящейся крови плавали обломки костей, мешанина кишок — все, что осталось от его коня. Кровь чернела, впитываясь в землю.
В отдалении Брэк услыхал металлический звон и стук копыт. Он бросился к повороту дороги. Ведомая упряжкой черных, как ночь, коней, бронзовая колесница с грохотом покатилась прочь, быстро скрываясь из виду. За нею тянулся шлейф зловония даже худшего, чем то, что подымалось из логова Червя. Это было нечто вроде запаха прелой шерсти, присущего цепным псам, но гораздо более интенсивный и смешанный с ароматом свежей крови. Брэк знал откуда-то: тварь, что воняет псиной, и разорвала на куски его коня… Но какая собака способна расправиться с животным, втрое ее большим? Нет собаки, которая может сделать такое. Нет, если только не предположить… Брэка передернуло. Ненависть отравляла ему кровь. Но разве может существовать пес во столько же раз больше обычных размеров… И какая вонь от Него исходит, — отвратительный смрад, словно смертельный яд, проникал, казалось, до самого мозга.
