— Каких еще темных сил? Выражайся яснее! — Соня, чтившая Рысь — солнечное, яростное божество — ненавидела недомолвки и всякую темноту.— Ты знаешь, как эти силы называются?
— Нет/ Более того, я понятия не имею об их природе. Возможно, там таится разъяренная душа Диких Песков.
Соня пристально всматривалась в лицо Афолле, словно пыталась выискать в нем признаки безумия.
— Чего же ты хочешь от меня?
— Я хочу отправиться в Дикие Пески. Но не один. Мне нужен спутник. Человек, в чьих жилах не текла бы кровь нашего рода… Но я не хочу рассказывать о своей тайне мухабадцам. Ты должна меня понять.
— Я понимаю тебя, Афолле,— медленно проговорила Соня, кивая головой,— Боюсь, я слишком хорошо тебя понимаю…
— Ты пойдешь со мной в Аудагосте? — жадно спросил Афолле.
— Я должна подумать.
Афолле порывисто поднялся.
— Думай, женщина! Я не стану тебя торопить. Но через два дня, когда луна достигнет полноты своей беременности, я покину этот дом и направлюсь на север — разыскивать крепость, которую построили мои предки и которую поглотили Дикие Пески… Навстречу судьбе, какой бы она ни была!
* * *
Два всадника неспешно двигались на север. Верблюды ступали по песчаным дюнам. Зыбучий горизонт пустыни отодвигался все дальше, открывая перед путниками необозримые просторы. Куда ни глянь — везде все те же дюны, все тот же грязноватый желтый песок, и нигде — ни следа растительности. Земли, которые еще несколько поколений назад славились своим плодородием, ныне лежали под песками.
Что-то зловещее чудилось в этом наступлении сил природы на человека. Здесь, в пустыне, человек выглядел особенно малым и ничтожным созданием богов, беспомощным и дерзким.
И все же это был Человек — существо, способное бросить вызов и силам природы, и магии, и самим богам! Иногда у него это получалось — и неплохо получалось. Легендарный король и воитель Конан, чей 'прах поглотила земля пятьсот лет назад, осмеливался выступить против самих богов. Соня знала, что из этих схваток Конан выходил победителем.
Конечно, она — всего лишь женщина, ей далеко до дерзновенного киммерийца. И все же…
Соня тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли. Какой смысл думать о богах, о битвах? Впереди — песок и песок, и неизвестно еще, сумеет ли Афолле отыскать развалины крепости Аудагосте, поглощенной песками. А если и отыщет —. смогут ли они выполнить свою задачу и откопать там нечто, способное вернуть Афолле все то, о чем он грезит: богатство его предков? И чем окажется это нечто — быть может, не так-то просто будет распознать искомую вещь среди всякого хлама, какой обычно отыскивают искатели кладов на развалинах старых городов.
— Вот она! — крикнул Афолле, прерывая мысли Рыжей Сони.— Вот она! Мы нашли ее, Соня!
Соня стряхнула с себя задумчивость и устремила взгляд в том направлении, куда указывал ее спутник. Поначалу ей показалось, что перед ними наваждение, мираж, очередная издевка пустыни над человеческим сознанием. Над сероватыми песками поднимались могучие стены, сложенные крупными белыми камнями. Белоснежные башни с золотыми куполами, венчающими крыши, сверкали над стенами. Многоцветье мозаик, украшающих башни,— синих, красных, золотых,— ослепляло.
— Клянусь Рысью! — вскричала Соня.— Мы грезим, Афолле?
Ее спутник покачал головой.
— Нет, это она — Аудагосте… Такой она была во дни могущества моих предков, Соня.
— Откуда ты знаешь?
— Я читал описание в старинной книге… В той книге, что осталась после моего брата.
Афолле порылся в дорожном мешке, притороченном к седлу, и извлек оттуда флягу. Глотнув воды — на радостях он позволил себе лишний глоток — он вытащил из той же сумки небольшой том, переплетенный в кожу. Книга казалась очень старинной — она вся потемнела от времени. Переплет был в сальных пятнах, серебряные застежки покрылись зеленью.
Афолле расстегнул ремни, стягивающие переплет, и раскрыл книгу перед Соней. Пергаментные листы, густо исписанные незнакомыми Соне знаками, были для рыжеволосой искательницы приключений все равно что пустыми, однако миниатюра, выполненная с редким искусством, казалась более чем красноречивой. Там была изображена крепость — та самая, что высилась сейчас перед путешественниками. Невозможно было не узнать эти белые стены, эти витые изящные башни с полукруглыми окнами, эти витражные стекла, пестрые мозаики, мощные ворота, окованные медью…
— Аудагосте,— прошептал Афолле, закрывая книгу и бережно стягивая ремешки застежек.— Вот она! Мы у цели.
Соня покачала головой.
— Как же люди не видели ее прежде? Я уверена, что караванные тропы проходят неподалеку. Иначе зачем было бы возводить здесь крепость?
— Возможно, за годы караванные тропы сместились к востоку отсюда,— ответил Афолле.— Не знаю, почему никто не замечает ее. Может быть, она явилась мне, отзываясь на голос моей крови…
— Да, но при чем тут я? Мы с тобой не родня, Афолле,— резонно заявила Соня,— А между тем я вижу ее так же хорошо, как и ты. Нет, разгадка в чем-то ином…
— Подъедем поближе,— предложил Афолле.— Думаю, только там мы все узнаем до конца.
Они направили верблюдов крупной рысью и вскоре уже находились под самыми стенами Аудагосте.
Вблизи крепость поражала своей неприступностью и мощью не меньше, чем издалека — красотой и изяществом внутренних строений, защищенных могучими стенами.
Всадники объехали крепость по периметру — на это у них ушло немало времени, так велика была Аудагосте. Но нигде не обнаружили они ни малейшего признака жизни. Крепость, казалось, была совершенно мертва.
— Этого не может быть! — сказал наконец Афолле.— Чтобы поддерживать ее в таком превосходном состоянии, нужен гарнизон по меньшей мере из двухсот человек-
Соня искоса глянула на него. Несмотря на жизнь простого поселянина, которую Афолле вынужден был вести в Мухабаде, он тем не менее неплохо разбирался в военном деле. Пожалуй, он смог бы даже возглавить небольшое подразделение и успешно командовать им. Что это? Действительно аристократическое происхождение или тщательное изучение старинных рукописей, где трактуются вопросы военного искусства?
— Непонятно,— продолжал Афолле, обращаясь больше к самому себе, чем к своей спутнице.— Как же это получилось… Не могли же все они затаиться, заметив нас?
— Если бы они решили, что мы представляем для них какую-то опасность, они давно сняли бы нас стрелами,— возразила Соня. У нее тоже имелись кое-какие представления о военном искусстве, и почерпнула она их не из старинных рукописей, а из жизни, заплатив за некоторые уроки довольно дорогую цену.
