услышать от тебя, – что ты вернулась ради меня. Чжу-эр! Посмотри на меня.
Его голос. Я не могла сопротивляться.
– Все эти годы ты ведь даже не вспоминала обо мне, а я искал тебя, я ждал тебя, но ты пришла и отказалась узнать меня.
Его глаза. Мне было больно.
– Один шанс. Почему ты не дала его мне? Почему ты ушла снова? Почему ушла, если в ту ночь просила не любить никого, кроме тебя?
Я не могла дышать. Я не могла разобрать его слов.
– Сон? Это и правда было похоже на сон. Ты заставила меня поверить, что в твоем сердце есть место и для меня. Но даже после этого ты ушла.
– Я вернулась.
– Ты вернулась, и снова не ради меня.
Бай Син никогда не говорил так. Откуда взялась эта душащая печаль? Я хотела стереть ее из его глаз, из его голоса, с его губ.
– Ты вернулась, но не ко мне.
Я не хотела, чтобы он говорил это вслух. Я не хотела, чтобы эта правда разрывала его. Я хотела стереть ее. Прочь.
Я поцеловала его, как в ту ночь, когда яд сводил меня с ума. Я поцеловала, чтобы его губы замерли на словах, что я вернулась. Я вернулась.
– Бай Син.
Мои руки коснулись его лица. Его глаза, скулы, губы. Я не видела его так давно. Я скучала по нему так сильно.
– Бай Син.
Я не хотела уходить. Я не хотела, чтобы он уходил. Я хотела, чтобы исчезло все. Прошлое, кровь, могилы, битвы, ненависть, страх. Все. Кроме него. Кроме его глаз, не отпускающих меня ни на секунду. Кроме губ, тянущихся ко мне, кроме его рук, не дающих мне упасть.
Я могла бы бесконечно повторять его имя. Я хотела бесконечно повторять его имя. Когда он целовал меня, когда я целовала его, когда мои руки обнимали его, когда его пальцы путались в моих волосах, когда я смотрела в черный лед и была готова утонуть, когда он обещал, что я больше никогда не буду тонуть одна.
11
– Ты и правда не знаешь себе равных. Особенно в том, как скрывать чувства.
– Это ты не хотела замечать их.
– Неправда, я всегда чувствую, когда мужчина начинает терять голову.
– Ты действительно хочешь, чтобы я слушал о других мужчинах?
– Что с того, что они любили меня? Никому из них я не открыла свое сердце.
– Почему?
– Потому что любить больно.
– И правда, больно.
Его шепот в моих волосах. Я потянулась к нему, чтобы заглянуть в его зрачки:
– Больно?
– Больно.
– Но ты улыбаешься.
Я коснулась его губ. Улыбающийся Бай Син. Если бы я могла остановить мгновение, я бы часами любовалась его улыбкой. Чтобы запомнить, как тепло смотрят его глаза, как спокойно его дыхание.
– Любить больно, но я готов вытерпеть любую муку, чтобы ты смотрела на меня так.
– Как?
– Как сейчас.
Он коснулся моих волос, и его улыбка стала еще теплее.
– И как я смотрю на тебя?
– Будто больше никогда не покинешь меня.
– Ты сам позволил мне уйти.
– Разве ты бы позволила удержать тебя?
Он был прав. Я бы все равно ушла.
– Кажется, Глава Бай думает, будто хорошо знает меня.
– Как я могу не знать тебя, если я все детство был рядом с тобой?
– Люди меняются, и мы изменились.
Его ладонь коснулась моего лица.
– Тогда почему ты все та же?
– Неправда.
– Правда.
– Разве я похожа на маленькую У Минчжу?
– Похожа.
– А вот и нет. Я стала сильной. Если бы я была такой в детстве, я бы сумела удержать Синфу, я бы не оставила отца одного, я бы никогда не позволила им поступить так с тобой.
– Со мной?
– Та свадебная церемония… Я никогда не понимала, почему ты согласился.
– Я согласился? Думаешь, они заставили меня?
Почему он был так красив, когда улыбался? Почему мое сердце срывалось, когда я видела его таким?
– Разве нет?
– Это я заставил их отдать тебя мне.
– Неправда.
– И ты говоришь мне, что Чжу-эр изменилась? Ты не поняла тогда и не поняла сейчас. Это самый большой просчет в вашей жизни, госпожа Гао.
– Значит, я потерпела поражение?
– Разве я бы позволил тебе проиграть? Но вместо того, чтобы ввязываться во все эти битвы, ты могла бы просто назвать меня по имени, и я бы все положил к твоим ногам.
– Неправда.
– Но ты была слишком занята, играя на чувствах других мужчин.
– Ты ревновал?
Его глаза потемнели. Я тонула.
– Тебе нравилось мучить меня?
– Я никогда не хотела мучить тебя.
– Тогда почему ты так долго не возвращалась?
– Я не знала, что кто-то здесь ждет меня.
– И почему ты никогда ничего не замечаешь? Твои глаза… – его пальцы коснулись моих ресниц, – госпоже Сун стоит проверить их?
– Не говори о ней.
– Твои глаза пылают, когда ты ревнуешь.
– Доволен, что я глупею рядом с тобой?
– Доволен. Глупая Чжу-эр лучше, чем ее призрак.
Я хотела возразить, но он не стал слушать. Он просто поцеловал меня, и я почувствовала, что и правда не смогу обратиться в призрака, пока он заставляет мои вены гореть жизнью.
Я действительно глупела рядом с ним. Я могла разгадать его планы, но не его сердце. Могла лишь сдерживать свое и злиться, что его спокойные глаза смотрят с таким равнодушием. Только в ту ночь я впервые поняла, что его лед был моим спасением.
«Все эти годы ты ведь даже не вспоминала обо мне, а я искал тебя, я ждал тебя, но ты пришла и отказалась узнать меня».
Его слова. Я не хотела думать.
«Ты вернулась, но не ко мне».
Если бы я могла разглядеть всю его боль, разве смогла бы вынести ее? Я ничего не знала о горечи, что иногда прорывалась в его поцелуях. Я ничего не знала о его сердце, что срывалось под моими ладонями. Я ничего не знала. И я боялась, что если узнаю, то уже не выплыву из той реки. Но пришел рассвет, и его глаза смотрели так же спокойно, не давая мне пробраться в бездну за его льдом.
– Чжу-эр.
Я лишь крепче обняла его и вновь закрыла глаза. Я знала, что он не мог остаться. Я знала, что время ни на миг не остановит свой ход и из этих комнат выйдет всегда спокойный холодный Глава Бай, будто я никогда и не видела его улыбки, будто его губы никогда не опаляли мою кровь.
– Чжу-эр, уже рассвело.
Он собирался сказать: «Мне нужно идти», но я не дала ему договорить. Я не хотела отпускать его, а он не хотел уходить. Его руки обнимали меня, будто я и правда могла заставить его остаться здесь навсегда.
– Бай Син, – прошептала я, целуя его лицо. – Бай. Син.
– Разве ты не хочешь поспать еще?
– Я усну, и ты уйдешь.
– Когда ты проснешься, я вернусь.
Как бы я ни хотела удержать его, я знала, что он должен уйти. Как когда-то должна
