на них, он отложил два сосуда и, взяв еще один, зубами вытянул из него пробку и осушил одним глотком. Отбросив пустую бутылочку, Бардоулф указал мне на ткань.
– Надо бы сначала прокипятить их.
Он отрицательно мотнул головой.
– Встань спиной к проходу и помоги все снять; если что, сможешь меня прикрыть. Придется обойтись одной лампой.
Бардоулф выпрямился, издав тихий стон сквозь зубы, и я поторопился снять окровавленную рубашку, при этом отчаянно пытаясь не вспоминать свои сны. Хотя тошнота от запаха накатывала снова и снова. Под верхней одеждой показалась туго стянутая грудная клетка и талия. Мои руки замерли.
– Давай же, не копайся.
Я шумно выдохнул и стал разматывать ткань, обнажая кожу. Даже в тусклом свете лампы можно было разглядеть бесчисленные шрамы. С усилием опустив взгляд туда, где расплылось пятно, и освободив тело от перетяжки, я стиснул зубы, рассматривая место ранения. Даже на первый взгляд казалось, что рана неглубокая, но широкая и разрезала верхние слои кожи. Пот выступил на лбу.
– Ваше Величество, лучше зашить.
Я сам не верил своим словам, но другого выхода не видел. Я помнил, как в детстве мама проделывала то же самое. Одному мужчине дикий зверь разорвал когтями плечо. Тогда я и подумать не мог, что мне предстоит что-то похожее.
– Делай.
– Может… – Я запнулся под его тяжелым взглядом.
Ополоснув руки, я чистой водой промыл рану. Потом король указал на зеленый пузырек, и я плеснул им туда же. Бардоулф сжал челюсть так, что послышался скрежет зубов. Так же обработав иглу с нитью, я поднес дрожащую руку к коже.
– Шей, – выдавил король. – Не бойся.
Слова застряли в горле, настолько мне было жутко. Я воткнул иголку в край кожи и потянул на себя. Тело Бардоулфа дрогнуло. Закончив неумелые стежки, я перерезал нитку и обработал рану вонючей мазью. Потом нащупал полоски ткани и обвязал ими талию. За все это время король не произнес ни слова, только сильнее сжимал кулаки.
– Я дам вам чистую рубашку.
– Стой, перетяни все снова.
Я не сразу сообразил, что он просит вновь стянуть грудь и талию.
– Ваше Величество, очень плохая идея. Даже не будучи лекарем, я понимаю, что это только ухудшит ваше состояние.
– Даже не будучи лекарем, Этан, я определенно могу сказать одно. – Он с усилием поднялся на ноги и повернулся ко мне. – Как думаешь, что будет, если еще что-то случится, сюда кто-нибудь ворвется и увидит вот это?
Он развел руки в стороны, и перед моими глазами качнулись полушария женской груди. Я сглотнул, но никак не мог оторвать взгляд от них.
– Перетягивай, Этан.
Я поспешно нагнулся за тканью, молясь, чтобы он не заметил моего взгляда. Перетягивать же оказалось еще сложнее. Как я ни старался, но задевал грудь, от этого руки дергались и повязки сползали. Но Бардоулф терпеливо ждал, пока моя неловкость пройдет.
– Утром нужно будет сменить повязку. – Я собирал разбросанные кругом окровавленные тряпки.
– Если у нас будет на это время. – Король уже надел рубашку и устраивался на спальном месте. – Спасибо, Этан, ты неплохо справился.
– Благодарю вас, Ваше Величество.
Закончив уборку и скинув верхнюю одежду, я тоже улегся на спальник.
Сон не шел, меня все еще колотило от произошедшего. А я ведь так и не поблагодарил короля за спасение своей жизни. Дурак. В носу все еще стоял запах крови, но сейчас он уже не пугал меня до дрожи. Больше меня страшило то, что могло случиться с Бардоулфом по моей вине. Что бы я делал, если бы он пострадал или, не дай Небеса, умер? Нет, нет! Я не хотел об этом думать. Во всем виноваты эти чертовы голоса – если бы не они, то ничего бы не произошло.
Самобичевание прервали хриплые звуки. Я подполз к спальнику короля и осторожно притронулся тыльной стороной ладони к его лбу. Тело Бардоулфа била крупная дрожь, а лицо покрылось каплями пота – его лихорадило. Он бессвязно бормотал, но я не мог разобрать ни слова. Неужели заражение? Так быстро?
Единственное, что я мог сейчас сделать, так это попытаться его согреть. Снаружи доносились сильные порывы ветра, трепавшие палатку, а землю покрывал иней. При таких условиях можно было легко переохладиться, особенно после ранения. Я пару секунд колебался, потом, мысленно плюнув на все, стянул свое одеяло, лег вплотную к королю и накрыл нас обоих двумя покрывалами. Через некоторое время, почувствовав, как Бардоулф придвинулся ближе, я аккуратно обнял его за плечи, прижимая к себе и согревая своим теплом. Моя кожа всегда казалась горячее, чем у других людей, и сейчас я впервые был этому рад.
Потихоньку дрожь короля пропала, а дыхание выровнялось. Пальцы чувствовали шрамы сквозь тонкую рубашку, а перед глазами пронеслось то, чего я не должен был видеть никогда и ни при каких обстоятельствах. Даже зная про мальчиков короля и что он – это она, я не мог до конца принять факт, что король – девушка. Но сейчас, увидев его тело, дотронувшись до него, я оказался не в силах больше заниматься самообманом. В эту минуту у меня под боком тихо дышала девушка, которая спасла мне жизнь, подставившись под вражеский удар сама. И мне, несмотря на весь сегодняшний ужас, безумно хотелось дотронуться до нее.
Перед глазами вспыхнуло воспоминание о той ночи метаний и стыда за собственные мысли в отношении короля. Но я понимал – стоит мне хоть раз позволить себе прикоснуться к ней, хотя бы чуть-чуть вновь почувствовать под пальцами шероховатость ее кожи, провести по каждому шраму, и я пропаду – буду заходиться от желания испытать снова и снова те же чувства. Поэтому мне следовало держаться, не позволять себе нарушать хрупкую стену, возведенную мной самим. Было лучше и дальше заниматься самообманом, потому что я не мог понять, почему меня так потянуло к ней. Для чего меня пронзило такое сильное желание и одновременно животный страх лишиться ее? Я никогда такого не испытывал и испугался этого неведомого мне чувства.
Под боком раздался тихий стон. Я осторожно прикоснулся к ее лбу проверяя, не лихорадило ли ее. Но, слава Небесам, жара не было. Такая сильная днем и такая слабая сейчас. Но я также знал, что это видение, которое развеется с первыми лучами солнца, и, словно в сказке, утром передо мной предстанет один из сильнейших правителей. А от этой хрупкой девушки не останется и следа. Но пусть это будет потом, сейчас я просто хотел быть рядом
