Она протянула руку к огню, но, почти коснувшись, остановилась в нерешительности. И тут случилось странное. Лепесток сам потянулся к руке девушке.
— Не бойся, погладь его,— повторил Хэлдир.— Я знаю, вы подружитесь.
Через мгновение рука Сони ласкала странный бутон, чувствуя не обжигающее пламя, а тепло живого тела. Тогда Хэлдир чуть наклонил ладонь, и огненное существо осторожно переползло с нее на руку девушки.
— Вот и хорошо. А теперь оставь его и попроси не уходить.
Словно в полусне, девушка кивнула.
— Прошу тебя,— прошептали ее губы,— как никогда и никого не просила — не оставляй меня. Помоги.
Цветок сполз с ее ладони и повис в воздухе на расстоянии вытянутой руки.
— Вглядись же в него,— велел старик,— и представь себя внутри.
Девушка сосредоточилась и вдруг почувствовала, как резко изменился окружавший ее мир. Она уже не видела ни очага, ни волчицу, ни людей, ни стола, у которого сидела. Она очутилась в чужом и непонятном месте. Соня обернулась: непроглядная темнота царила позади. Желтый свет, свет животворящего солнца, разливался перед ней.
— Не бойся… Иди! — сразу со всех сторон раздался громоподобный голос.— Не бойся огня!
Однако страха Соня не испытывала. Она шагнула к желтой стене и лишь на миг остановилась, когда поднесла руку к ее поверхности. Почувствовав блаженное тепло, дарующее силу, девушка улыбнулась и шагнула внутрь.
Золотое сияние мгновенно обступило ее со всех сторон, словно она попала сразу в самую середину пламени. То здесь, то там под ногами распускались огненные цветы. Соня шла и любовалась ими, пока не заметила впереди знакомую уже фигуру в сером.
— А-а-а! Вот и ты! — обрадованно прошипела она.— Я долго не могла пробиться к тебе… Как тебе удавалось ускользать? Скажи мне, скажи! — требовала она, но Соня не отвечала ей.
Сердце ее стучало ровно. Она и прежде не боялась, но чувствовала исходящую от человека в сером угрозу, и тревога не покидала ее. Она знала, что должна избавиться от своего ночного кошмара, а вместо этого повесила на себя амулет Севера, который оградил ее от тревожных снов. Угроза осталась, она росла, и только теперь девушка поняла это.
— Молчиш-шь?! — послышалось шипение.— Сейчас заговориш-шь. Ты знаеш-шь, что это за мес-сто? Конечно, нет! Откуда тебе знать? Это Дом Огня — сердце одной из стихий, правящих миром. Только избранные имеют сюда доступ и среди них — я!
Соня медленно двинулась вперед.
— Как тебя звать, одна из немногих в мире? — насмешливо спросила она, подступая все ближе.
Как там говорил Север? Не торопись, но если решилась — бей первой и не останавливайся на полпути! Что ж, можно и не торопиться…— Как насчет того, чтобы проверить на прочность тебя, милая гирканка?
— Я твой ноч-чной кош-шмар! Ты разве забыла?!
— А по-моему, ты переигрываешь,— усмехнулась Соня. Теперь их разделяло не более пяти шагов.— Для кошмара ты выглядишь слишком скучно… Да и могущество твое вызывает у меня сомнения.
— Ого! — воскликнула фигура в сером.— У шадизарской девки прорезались зубки?! Я понимаю! — хихикнула она.— Рядом с Севером ты кажешься себе сильнее и значительней… Платьице коротенькое с низким вырезом…— Капюшон шевельнулся, и Соня поняла, что ее разглядывают.— Так даже веселее — из постели и в огонь! Ты знаешь,— повторила она,— что это за место?
Теперь, видимо от волнения, она говорила почти нормально. Соне даже показалось, что она узнала голос настоятельницы, но она не торопилась.
— Это Дом Огня,— дерзко повторила воительница.— Истинное сердце одной из правящих миром стихий.
— Это тюрьма для рыжей твари! — выкрикнула Халима.— Тебе предстоит гореть здесь вечно, и то, что случилось с тобой в Логове, скоро покажется мелкой неприятностью.— Она расхохоталась, прежде чем заговорить снова.— После тебя Северу понадобится кто-то,— доверительно шепнула она,— и уж я постараюсь утешить его! На этот раз он от меня не уйдет.
— Значит, однажды он тебя уже выставил! — обидно хохотнула Соня,— Бедняжка! Мне даже жаль тебя.
— Ты подохнешь здесь со своей жалостью! — едва не задохнувшись от злобы, зашипела настоятельница.— А я стану навещать тебя и рассказывать, как нам хорошо вдвоем.
— Да? — Амазонка шагнула вперед, и фигура в сером невольно отпрянула. Она заманила жертву в ловушку, а жертва и не думает пугаться. Наоборот, наступает. И ее охватило сомнение — все ли идет как надо? Она собралась выбраться отсюда, чтобы покончить с опостылевшей девкой, но новый вопрос Сони невольно заставил ее остановиться.— А с чего это ты взяла, что сумеешь меня заменить?
— Так ты осмелилась?..
— Да,— кивнула, прервав ее, Соня,— нам выпало счастье полюбить друг друга.
— Скажи лучше, что ты коварно соблазнила его, шлюха! — зло выкрикнула Халима.— В это я скорее поверю!
— Пусть так,— не стала спорить девушка.— Давай посмотрим, достаточно ли ты хороша, чтобы повторить мой трюк?!
Она сделала еще шаг, но настоятельница отскочила на два.
— Я сожгу тебя! — пригрозила она.— Изжарю на медленном огне!
Халима оглянулась, ища что-то, а Соня вспомнила вдруг напутствие Хэлдира: «Не бойся огня!» Она быстро нагнулась, сорвала ослепительно белый цветок, только что распустившийся у ее ног, и в тот же миг все остальные исчезли. Только мягкий золотистый туман по-прежнему обволакивал две женские фигуры. Увидев в руках Сони Огненный Цветок, настоятельница попятилась, пока не уперлась в желтую стену спиной, со страхом глядя на ослепительно белые лепестки, извивавшиеся в руке соперницы. Низко нависший капюшон все еще скрывал лицо, и Соня не видела его выражения, но почти чувствовала проступивший на нем ужас.
— Покажи личико,— насмешливо попросила воительница. Она понимала, что одерживает верх в этом поединке, хотя и действовала в отличие от колдуньи по наитию.— Сдается мне, ты не зря прячешь его.
Женщина в сером резко повернулась, пытаясь убежать, но в тот же миг белый лепесток в руке Сони превратился в огненный хлыст. Рука ее сама собой метнулась вперед, и хлыст, щелкнув, обвил укутанную капюшоном голову. Беглянка резко вскрикнула и остановилась. Шадизарка ухватилась за капюшон и рванула его к спине.
Халима снова вскрикнула, закрывая лицо руками, и обернулась. Соня увидела, как кожа на руках гирканки чернеет, и в растерянности отступила на шаг. И тогда настоятельница опустила руки и посмотрела на соперницу. Но то, что увидела Соня, невольно заставило ее попятиться еще дальше.
Сожженная незримым пламенем, кожа на руках Халимы обуглилась и осыпалась черным пеплом. В тех местах, где ладони коснулись лица, кожа отстала и теперь висела отвратительными лохмотьями, обнажая белую кость черепа. Колдунья словно продолжала гореть в невидимом огне.
