как Матерь драконов отступила на пару шагов. Чешуя царапнула стены комнаты, когда драконица обошла их кругом. Жар её дыхания коснулся лица девочки.
– А кого же ты винишь? Вашу лунную дочь или своего отца?
Голос Толи едва был слышен, когда она ответила:
– Нет. Я виню… себя.
– Толи, – услышала девочка сдавленный голос мамы.
Тихое шипение снова наполнило комнату, и королеве Уне пришлось замолчать.
– Объяснись.
Летели секунды. Каждая ранила сильнее, чем предыдущая, пока Толи боролась с искушением скрыть правду. Она так долго притворялась, что это самое верное решение, что сама в это поверила. Ей казалось, что если мама не услышит правды, то никогда не разочаруется в собственной дочери, не отречётся от неё…
Девочка и сейчас не была уверена, что этого не случится, но после того, как она призналась друзьям, она была готова пожертвовать своим страхом. Пусть он сгорит в сердце Драконьей горы, а она сможет доверить свою историю маме.
Хочешь обрести счастье?
Тогда следуй моему совету.
Имей терпение.
Отпусти вещи, которые тебе
не принадлежат.
Говори всю правду.
Раска
Слова цеплялись за краешки мыслей Толи. Рассказав правду Виксу и Петал, она выпустила свой секрет, а теперь он снова пытался скрыться в глубинах её души. Сестра простила её, но это вовсе не значит, что и мама простит. Девочке так хотелось бросить этот секрет здесь, в темноте. Навсегда.
Но мама заслуживала большего. Друзья научили Толи этому. Да и ей нужно наконец облегчить душу.
На мгновение Толи сжала губы, а потом слова хлынули из неё потоком.
– Мне нужно было поступить так, как сказал папа. Я должна была остаться внутри, – начала она. – Когда я метнулась вперёд… когда бросилась на дракона, это отвлекло его. Отвлекло отца.
Жар иссушал слёзы, и Толи растёрла выступившую на глазах соль.
– Он погиб из-за меня.
Тишина заполнила всё вокруг. Толи слышала, как часто дышит мама. Потом королева сжала её руку.
– Так это ты была тем ребёнком, который ринулся в бой, – прошелестела Матерь драконов. – Я так и думала. Мы обсуждали твою отвагу здесь, в горе. Ты была ранена?
Плечи Толи поникли. Она почти желала, чтобы драконица съела её.
– Да. Один из драконов ударил меня хвостом. Я… я почти всё время пролежала без сознания. Мне так жаль.
Её плечи затряслись, когда она зарыдала без слёз.
– Мама, мне так жаль!
Королева Уна молча притянула дочь к себе и крепко сжала в объятиях.
– Это не твоя вина, Анатолия, – наконец произнесла она.
– Как ты можешь так говорить?
Королева ещё крепче прижала дочь к себе, но едва она открыла рот, чтобы ответить, как драконица перебила её:
– Тишшше. Не говори ей. Они такие упрямые, эти дети. Поверь мне, я была мамой задолго до твоего рождения и знаю лучше. Я сама поговорю с ней. А пока ш-ш-ш.
Драконица выпустила струю дыма.
– Вы такие странные создания. Так полны страданий и ярости, но мне кажется, вы не видите дальше своего носа.
Толи уставилась в пустоту, не зная, что на это ответить.
– Ты так и не поняла, как много дала своему отцу в тот самый день, – продолжила Матерь драконов.
Толи затаила дыхание.
– Я? Многое дала? О чём вы?
– Мой сын рассказал мне эту историю, – прошептала драконица. – Тот, который вернулся, рассказал мне об отваге твоего отца в схватке.
Матерь драконов помолчала.
– Ты ничего не видела, пока лежала оглушённая на льду. Ты невиновна в его смерти. Мой сын напал на королевство по глупости. Твой отец спасал свой народ, и у него ничего бы не получилось, если бы не оружие, которое ты вручила ему.
– Но я не приносила никакого оружия.
– Конечно, приносила. Без тебя в его груди не родилась бы ярость, и мои дети убили бы гораздо больше людей. Его любовь и страх за тебя создали ярость. Вот почему он кинулся в бой. Вот о чём думало его сердце. Благодаря этому он смог ранить моих отпрысков и спасти свой народ.
Даже в темноте Толи чувствовала, как жадно прислушивается королева к словам драконицы.
– Трудно быть ребёнком, – прошептала Матерь драконов. – Ты принесла в жертву свою правду спустя столько времени, и я поделюсь с тобой ещё одним откровением. Твою ярость нужно направить в иное русло. Может быть, ты поможешь нам. А может, обрушишь ярость на хрупкий дух Спар. Ты ведь ещё не осознала, но именно из-за неё драконы напали на твоего отца.
Королева Уна ахнула.
– Но…
– Мой младший вернулся и рассказал мне всё. Спар хотела сохранить дар вопреки воле твоего отца. Они почти вцепились друг другу в глотки, когда подлетели мои отпрыски. Когда драконы поверили, что твоя наставница может одержать верх и забрать дар, они атаковали первыми. Они правы, что не снесли оскорбления, но напали слишком поспешно. Им надо было вернуться ко мне. Я бы приняла решение.
Матерь драконов выдохнула дым.
– Они недооценили ваших людей, – добавила она, сопровождая свои слова многозначительной паузой, словно давая понять, что она не повторит этой ошибки. – Спар должна была защищать твоего отца, но в гневе она позволила ему упасть. Он был в бешенстве. Кровь моего отпрыска уже обагрила лёд. Твой отец умирал, когда Спар добила его.
– Что ты такое говоришь? – спросила королева.
– Ты всё слышала. Твоё перворождённое дитя не несёт бремени вины. Если хотите отыскать виновного, обратите свои взоры на Спар.
Сначала эти слова не укладывались в сознании Толи, но вдруг она припомнила слова Спар, когда Петал обвинила наставницу в предательстве.
«Я сделала это уже давно», – вот что сказала охотница в пещере.
У Толи тогда не было времени, чтобы тщательно обдумать эти слова, но теперь всё стало на свои места. Драконы не были просто голодны. Спар спровоцировала их. В тот момент она предала всё королевство, и с тех пор её терзали не только шрамы. Её глодало осознание измены. Вот отчего она так ненавидела драконов. Как же долго Спар вынашивала планы мести?
– Я тоже должна была быть там, сражаясь с мужем бок о бок, – сдавленным голосом произнесла мама.
Толи прижалась к маме:
– Если бы ты была там, тебя бы тоже убили.
Королева вздохнула:
– Умом я понимаю, но сердце твердит о другом.
Толи слишком хорошо понимала её. Спар предала всех, и отца прежде всего, потому что ему пришлось ответить жизнью за её опрометчивые поступки.
