Он невольно поглядел на ноги: у него больше не было рыбьего хвоста, который позволял ему легко скользить по морским просторам. Чан И медленно закрыл и открыл льдисто-синие глаза. Отбросив последние сомнения, он почувствовал приток силы и ринулся к сумрачному дну, стремительный, как стрела.
Чем глубже тритон погружался, тем вокруг становилось темнее. Тритон распахнул пошире синие глаза, и перед ним развернулась картина иного мира: белый мелкий песок на дне, черные подводные скалы, разноцветные водоросли… Даже при тусклом свете, который едва пробивался сквозь толщу воды, Чан И мог разглядеть каждую мелочь. Тело тритона кричало, что его место здесь. Если бы не потерянный хвост… Однако сердце, бьющееся в груди, сопротивлялось доводам разума и велело подниматься на берег. Поэтому Чан И отринул зов и отправился на поиски гриба линчжи.
Тритон бродил по дну моря, спускаясь все ниже и ниже, пока не достиг глубоководного мира, где не росли даже водоросли. Там он ощутил подводное течение, его обострившийся в воде нюх учуял необычный запах. Устремившись к источнику запаха, Чан И заметил впереди слабый свет, мерцавший в кромешном мраке. Там рос чудесный гриб линчжи.
Тритон подошел ближе. Теперь он мог разглядеть очертания диковинного гриба. Чан И протянул руку, но не успел сорвать целебный гриб: перед глазами промелькнуло гигантское щупальце, и мощная волна оттолкнула тритона на несколько чжанов назад. До чего же неудобно под водой без хвоста…
Чан И посмотрел на демона, вставшего у него на пути… Ряд из десяти похожих на фонари глаз, хаотичное мельтешение чудовищных щупальцев, мигающие вразнобой глаза, вытаращенные на нарушителя спокойствия.
– Тритон королевских кровей с отрезанным хвостом! Зачем ты явился сюда, глупец?
Глухой и низкий голос демона-кракена разнесся окрест и поднял волну, которая достигла поверхности и всколыхнула Замерзшее море. Морская вода еще долго слизывала осколки льда и билась о прибрежные скалы.
Чан И невозмутимо сложил мудру и, разомкнув ладони, ниоткуда извлек ледяной меч длиной в три чи. Серебристые волосы тритона мягко струились по сторонам, пока острый клинок неумолимо нацелился на кракена.
– Посторонись!
Гигантские щупальца пустились в жуткий пляс.
– Ты отрекся от моря, когда лишился хвоста! Какое право имеет высокородный изменник присваивать то, что принадлежит морю?
Демон издал бешеный рев и атаковал. Во мраке блеснул прозрачный клинок, пара глаз сияла холодной синевой…
* * *
Вскипевшая вода разметала осколки ледяного панциря на поверхности всего Замерзшего моря. Могучие волны подхватывали глыбы льда и с убийственным грохотом разбивали их о скалы. Гигантский вал налетел на прибрежный утес, взмыв так высоко, что окатил ледяной водой троицу на вершине.
Цюй Сяосин и Ло Цзиньсан потрясенно наблюдали за бушующим морем, не понимая, что происходит под водой. Девушка поддерживала голову Цзи Юньхэ и не могла сдвинуться с места, зато у Цюй Сяосина хватило смелости приблизиться к краю. Бросив взгляд на неистовые волны, он заметил розовое щупальце исполинского осьминога, которое вынырнуло из воды и устремилось к утесу.
– А-а-а! – истошно завопил юноша, в ужасе пригнувшись и отползая назад. – Демон! Там внизу огромный морской демон!
Прежде чем он успел проползти хоть немного, розовое щупальце с гулким ударом приземлилось прямо перед ним. Оно извивалось и дергалось, но… похоже, это был только обрубок.
Кто же его отсек?
Пока Цюй Сяосин испуганно изучал щупальце, за спиной раздались шаги. Он оглянулся и увидел, как промокший до нитки тритон вышел из моря и стал отжимать свои серебристые волосы. В его руке мерцал целебный гриб долголетия.
– Гриб линчжи! – обрадовался парень.
Не обращая на него внимания, тритон прошел мимо – туда, где лежала Цзи Юньхэ.
– А это что? – не выдержал Цюй Сяосин и ткнул пальцем в щупальце.
– Ужин, – равнодушно бросил Чан И. – Кусок осьминога.
У Цюй Сяосина задергались губы. Обрубок, который лежал перед ним, был в два раза толще его бедра. Похоже, столкнуться с тритоном в море было в тысячу раз страшнее, чем на берегу…
37. Встреча с незнакомцами
Щупальце осьминога шкварчало на костре. Мясо обильно сочилось густым жиром – даже масло не понадобилось. На огне щупальце быстро выпустило излишек воды, съежилось и побелело, сохранив кое-где красноватые прожилки.
Дразнящий аромат щекотал нос. Цюй Сяосин перевернул деревянную шпажку, гадая, сколько слюны успел проглотить в ожидании трапезы. Ло Цзиньсан завороженно уставилась на еду, без конца повторяя:
– Уже можно есть?.. А теперь можно есть?.. Почему так долго?..
Цюй Сяосин обернулся и взглянул на Чан И, который хлопотал подле Цзи Юньхэ. Тритон уже заставил девушку проглотить гриб линчжи. У нее спал жар, но она до сих пор не очнулась, поэтому Чан И не отходил от больной ни на шаг.
– Почтенный владыка, – с опаской обратился к нему Цюй Сяосин, – вы целый день ухаживаете за Юньхэ. Почему бы не перекусить?
Чан И поднял голову и бросил на юношу косой взгляд.
– Можете есть.
Ло Цзиньсан мгновенно вытащила меч, притороченный к поясу, и отрезала кусок мяса. Затем насадила его на клинок, нетерпеливо подула и отправила в рот.
– Ах, до чего же вкусно! – простонала она. – Просто восхитительно! Где ты раздобыл такую огромную каракатицу?
Цюй Сяосин поспешно отрезал кусочек, с удовольствием прожевал и, не успев проглотить, невнятно пробубнил:
– Да, эта каракатица – объедение.
– Это не каракатица, а демон-кракен, – равнодушно поправил Чан И.
Едоки, уплетавшие мясо, вздрогнули, а их лица словно окаменели.
– Демон?! – воскликнула потрясенная Ло Цзиньсан.
– Говорящий? – уточнил ошарашенный Цюй Сяосин.
Парень с девушкой вопросительно уставились на Чан И, и тот утвердительно хмыкнул. Ло Цзиньсан и Цюй Сяосин повернули головы, посмотрели на ароматное мясо, которое дымилось у них перед носом, и переменились в лице.
– Это мясо демона.
– Он был живой.
– И умел говорить…
– Это ведь все равно что есть человечину?
Парочка трещала без умолку, не в силах успокоиться, но Чан И не слушал их. Он не сводил глаз с Цзи Юньхэ, которая все не приходила в сознание, и хмурился. Гриб линчжи обезвредил огненный яд, а значит, Цзи Юньхэ должна была очнуться. Почему этого не происходит?
А-Цзи не слышала шумной болтовни юных спутников и не ощущала на себе взгляда Чан И. Впав в забытье внутри лавового потока, она увязла в ловушке первозданного хаоса. Лава терзала ее, сдирала обгорелую кожу, выжигала куски плоти, превращала хрупкое тело в бесформенное месиво. А-Цзи казалось, будто ее пожирает огонь Преисподней. Страдая от жестоких мук, она не могла вымолвить ни слова. Губы точно спеклись, опаленные пламенем, и их никак не удавалось разомкнуть. Лишь
