предупреждаю, я под водой долго не протяну. И чувствую себя там неуверенно.
— Свихнулся?
Естественно, Эйка уже проснулась. Сидит на плаще — злая и взъерошенная. Речного жителя она вряд ли понимает, но суть разговора уловить нетрудно.
— У них проблема с каким-то хищником, — поясняю я, — просят помочь.
— С какой стати им помогать? — тихо свирепеет Эй. — Иначе они плот опрокинут? Так я ему раньше брюхо вспорю!
Она пока что не шевелится. Если шевельнётся, будет поздно. Этого я и опасался.
— Их много, — предупреждаю я, сделав знак скату, чтобы не дёргался. — Будем воевать с утра до ночи?
— Тоже мне горе! — недобро щерится Эйка. — В крайнем случае, пойдём берегом.
— Кто же от этого выиграет? И нам будет неудобно, и у местных продолжатся потери.
Я пока не принял решение, всего лишь пытаюсь рассуждать здраво. Но Эй не проведёшь.
— Я к их потерям нечувствительна, — заявляет она, подобравшись для смены облика, — мне бы тебя не потерять! Жутким и медленным способом.
— Зачем так сразу-то?
Я стараюсь говорить ласково, но Эй вскакивает, кипя от возмущения.
— У тебя припадок, я не пойму? Связать тебя?!
И шест подобрала.
— Просто дождись меня на плоту, — предлагаю я ещё ласковее, — обещаю не гибнуть за эту рыбу.
— Ей это скажи! — Эйка обращается ко мне, но замахивается на незваных гостей.
Скат поспешно соскальзывает в воду. Прозрачный и вовсе уходит на глубину. Эй злобно шипит, чтобы не приближались. Я бы не приближался.
— Так что вы надумали? — боязливо уточняет речной житель, отплыв в сторону. — Мне бы не хотелось усложнять отношения. Но я вижу, что ваша супруга не расположена к переговорам.
— Просто она знает, чем такие переговоры кончаются, — поясняю я, оттащив Эйку от воды, — Показывайте, куда плыть. Если это недалеко.
— Совсем недалеко! — радостно трепещет скат. — Вон в той излучине! Я провожу, если хотите.
Скрепя сердце я берусь за весло, но не тут-то было. Эй распахивает крылья и тянет плот обратно. Нас закручивает на месте, и скат испуганно ныряет под брёвна.
— Сильная девушка! — отмечает он, показавшись с другой стороны. — Я между вами влезать не буду. Вы меня потом позовите.
Непременно, да. Я пытаюсь укрепить колдовством рвущиеся верёвки и как-нибудь вразумить Эйку.
— Что ты, в самом деле? Ничего ещё не случилось!
— Надо, чтобы случилось? — гневно шипит она. — Ты будешь магией баловаться, а я твои кости собирать?!
— Зачем их собирать? Связь исчезнет, и лети, куда хочешь!
Это я зря, знаю. Эй сразу обиделась и плот отпихнула что было силы. Пока я выбирался из воды, её уже и след простыл. Только веночек кинула. Цветы свежие, а со стебельков чёрная кровь каплет, и дождь её размывает. Н-да. И весло потопила.
— Где логово той рыбы? — отплевавшись, спрашиваю я у ската.
Плот плавно разворачивается и сам собой заходит в узкий речной рукав, так густо заросший водорослями, что кажется, будто движешься по траве. По пути нам встречалось несколько таких поворотов, и этот ничем внешне не отличается. Но внешность, как известно, обманчива.
— Вот тут, — сообщает мой провожатый, — днём рыба спит, постарайтесь не разбудить.
Он с трудом продирается через водоросли и хватается за плот, чтобы не отстать, а под конец спрашивает с заметным напряжением:
— Вы не будете против, если я подожду снаружи? Там, за поворотом. Я вполне готов погибнуть, но на чистой воде оно приятнее.
— Не вижу причин вас задерживать, — отвечаю я, раздвигая шестом водоросли, — у нас нет резона гибнуть совместно, мы даже не знакомы. Только помогите к берегу пристать.
— Я бы с удовольствием познакомился, — заверяет он, подталкивая плот своими ручонками, — но имён мы не носим. В качестве альтернативы могу предложить плату.
— А что у вас есть? — на мелководье я перебираюсь из дождя в ил, и мы слаженными усилиями выталкиваем плот на берег.
Эйку не видно. Если она за тучами, надеюсь, молния её не шарахнула. Пытаясь отдышаться, я сажусь у воды и раздумываю, что за странная рыба живёт в таких условиях? Песок мокрый, с небес продолжает лить, но мне уже всё равно.
— А что вам нужно? — интересуется скат, распластавшись среди прибрежной тины. — Только не думайте долго, пожалуйста. Мне здесь тяжело дышать. Деньги, это вздор, я понимаю. Но если желаете, мы вам поможем плыть. А то вы неправильно плывёте.
— Что, не в ту сторону? — настораживаюсь я.
— Я не знаю, в какую вам надо сторону, — удивляется он, — но вы плотом управляете. А надо течением, так быстрее. Опять же, на реке могут встретиться разные… неприятности. Мы могли бы вас проводить.
— До смерти надоела эта рыба, да?
Он судорожно стискивает кулачки.
— Сверх всякой меры.
— Я не сбегу, тут склон крутой, — говорю я, чтобы слегка его успокоить, — и вообще, на берегу не лучше.
— Вам виднее, — поводит плавниками скат. — Супруге вашей что передать?
Приятного аппетита, видимо.
— Она сама всё поймёт. Прячьтесь, если вернётся.
Скат грустно улыбается ротовой щелью и отправляется в обратный путь по следу, оставленному на воде плотом. С полминуты я наблюдаю, как этот след затягивает ряской, а потом поворачиваюсь к промытой в глиняном откосе пещерке. Пещерка наполовину залита водой, но прячется ли там рыба, неясно, так как тьма внутри непроницаема. Пера туда не пробивается, и рука не пролезает. Ах да! Защита.
Мне приходится вернуться к плоту и откопать на дне мешка нужную книжку. Как всегда, теория яснее реальности, а именно — неприступного мрака перед глазами. Прикрыв страницы полой плаща, я нахожу при свете размытых узоров нужный раздел. Читаю, но смысл до ума не доходит. Рыба какая-то… Ну, влезу я к ней — и что?
А эта венками швыряется! Бросила посреди реки с какой-то тварью. Точно кого-нибудь убью. Рыбу, так рыбу.
Я возвращаюсь к гроту вместе с книжкой и срисовываю заклинание, водя Пером над страницей, и поднимаю завесу. Мгла осыпается, и глазам предстаёт та же пещера, только озарённая слабым светом. То есть, сперва появляется длинный чёрный бассейн без признаков шевеления, а уже на том конце бассейна — ровная площадка и столик с лампой. Там кресло, кушетка, дверь какая-то…
Я не успеваю рассмотреть скромную обстановку, потому что сосредотачиваюсь на единственном живом существе — сухопаром старичке, который сидит в кресле за столиком и намеревается мирно отужинать. У него тут и чайник есть, как раз закипел.
Эта сцена производит странное впечатление, и я застываю в замешательстве. В плаще, с Пером и с магической книгой в руке. В свою очередь это производит некоторое впечатление на хозяина пещеры. Он поднимается, подслеповато
