что слону в жаркий день! А тут вокруг как-никак Африка! Нешто мы без понятия?
– Тоже верно.
– Позвольте поинтересоваться, – подал голос молчавший до сих пор Угрюмый. – Что с итальянским кораблем делать будете?
– Черт его знает, – честно признался Март. – Эфиопам его отдавать смысла не вижу. Специалистов нет и не предвидится. Тянуть в Питер как трофей… не хочется лишний раз гусей дразнить. Опять же, ремонт нужен… Разве что пригнать своих инженеров с ОЗК, пусть посмотрят, что там итальянцы придумали. Может, что дельного перенять можно?
– Да что там они придумать могут? Макаронники – они и есть. Вы ее лучше мне продайте.
– А по деньгам потянешь?
– Так если цену гнуть не станете, почему бы и не потянуть? Опять же, негус, говорят, человек не бедный, а нужду до воздушных кораблей имеет. Стало быть, скупиться не станет. Глядишь, и заработаю!
– Н-да, – усмехнулся Колычев, – не за то казак пьет, что есть, а за то, что будет!
Боевые действия практически прекратились. Итальянцы продолжали пребывать в состоянии крайней растерянности, а прочие европейцы просто молчали. Англичане с немцами сделали вид, что это их просто никак не касается. Французы по своему обыкновению немного позлорадствовали над «успехами» давних соперников в Средиземноморье. Русский император, как это ему и положено, хранил царственное молчание.
Зато оживились представители прессы, в особенности «желтой». Если о провале итальянцев писали не так много, то о феномене русского гросса судачили все кому не лень. Желающих взять у него интервью насобирался целый список. Каких только домыслов и историй не сочиняли в эти дни лучшие борзописцы…
Из всего потока большей частью выдуманных или надуманных сведений несомненным являлся, пожалуй, один факт. Русские сумели построить корабли и разработать вооружения, на голову превосходящие все, что сумела породить отнюдь не слабая инженерная школа Италии. И с этим всем в ближайшие годы придется считаться, особенно если царь Александр проведет программу модернизации своего флота с учетом этих самых новинок.
Эксперты более серьезных изданий с сожалением констатировали, что ни в Британии, ни в Германии, ни в США сегодня нет готовых образцов соизмеримого класса. И значит, надо вкладывать сотни миллионов долларов, марок, франков, иен и фунтов, чтобы хотя бы догнать шустрых русских. А пока… пока следовало передать игру в руки дипломатов…
Первыми, как и следовало ожидать, отреагировали за океаном. Президент Североамериканских соединенных штатов Рузвельт выступил в конгрессе с программной речью о необходимости поддержания мира и о своей готовности стать его гарантом.
Услышав столь наглое заявление, возмутился Лондон. Ибо всем известно, что в Старом Свете именно англичане самые миролюбивые, не говоря уж о возможностях выдавать гарантии под залог чужой собственности.
Глядя на первых двух, подтянулись Берлин с Веной, заявившие, что тоже не прочь половить рыбку в мутной воде. И только в Петербурге продолжали молчать, но делали это с таким видом, будто это их не касалось, а находящийся в Аддис-Абебе сенатор Колычев оказался там совершенно случайно.
В общем, надо было что-то делать, и в Риме решились. Спецпредставитель короля и дуче прилетел на встречу с негусом Эфиопии, чтобы «урегулировать возникшие затруднения и устранить возможные недоразумения». Заодно вернуть своих, оказавшихся в плену летчиков, а в идеале и корабли… те, что уцелели…
Война, официально так и не начавшаяся, столь же неформально оказалась поставлена на паузу необъявленного перемирия. Такой вот дипломатический выверт в духе постмодерна, как мысленно объяснил эту нелепую историю сам Март. Впрочем, если совсем уж честно, ему было не до того. Никогда не забывавший о том, что он не только сенатор, но и деловой человек, Колычев продолжал ковать железо, не отходя от кассы.
Постоянные встречи с разными людьми: от местных предпринимателей до вождей племен. Подписание контрактов и контроль за их исполнением. Поставки самых различных грузов: от вооружений до продовольствия, в обмен на концессии на их землях.
Ну и, конечно же, открытый им госпиталь, обещавший в самом скором времени стать самым большим и современным медицинским центром на всем континенте. Несмотря на то, что начиналось все как сугубая благотворительность, в дальнейшем принесет прибыль и он. Во всяком случае, люди, которым вернули здоровье, никогда не забудут, кому они этим обязаны. Тем более что среди них были не только местные.
Как оказалось, среди взятых в плен итальянских военлетов тоже нашлось немало раненых. Что и неудивительно после такого боя. Поначалу они сидели тихо и старались не отсвечивать, но, как оказалось, раны сами себя не вылечат.
Об этом ему сообщил напросившийся на прием контр-адмирал Тоскано. Адмирала, в отличие от его бывших подчиненных, держали в относительно комфортных условиях, но, к чести итальянского военачальника, он о них не забывал и старался всячески облегчить участь.
– Синьор сенатор, – скорбно вздыхая, сообщил он Колычеву. – Среди моих пилотов и матросов много раненых, а те, кому повезло больше, страдают от лихорадки и иных тропических болезней.
– Это очень печально, адмирал, – посочувствовал ему Март. – Но чем я могу вам помочь?
– Я слышал, у вас на борту есть доктор. Не могли бы вы прислать его к моим бедным землякам?
– Увы, синьор. Целитель Крылов в последнее время очень занят. Вы и ваши пилоты наворотили здесь дел. Особенно много пострадавших из числа мирных жителей. Все, хоть как-то имеющие отношение к медицине, работают не покладая рук. Включая, кстати, меня и мою супругу!
– Ваше превосходительство, – пересилив себя, взмолился Тоскано. – Разве можно сравнивать этих черных дикарей и моих подчиненных? Я понимаю, что политика разъединила нас, но не будете же вы отрицать, что мы – европейцы – стоим на куда более высокой ступени в умственном и культурном отношении! Я никогда и никого ни о чем не просил, но сегодня умоляю вас, ради всего святого, проявите хоть каплю сострадания!
– Синьор Антонио, – озадаченно поинтересовался Март, – вы верите в Бога?
– Конечно, – удивился адмирал. – Я добрый сын римско-католической церкви.
– И фашист?
– Конечно! Честный человек и патриот своей страны не может не быть фашистом.
– Боюсь, у нас с вами разные понятия о честности. Напомню лишь, что эти, как вы изволили выразиться, дикари приняли Новый Завет в числе первых народов на Земле. То есть они наши братья во Христе. Что же до дела, то обещаю, я передам вашу просьбу доктору Крылову. А теперь можете идти.
Если пленники сразу же были переданы Хайле Селассие, под его гарантии сохранения их жизни, то трофейные корабли фашистов Март оставил за собой. Ибо дружба дружбой, а табак денег стоит. Впрочем,
