Необходимо заметить – какая ирония! – что первый транспортный диск, подготовленный к полету, был военным кораблем. На нем находился я сам, а также Ал-Ка и Ба-Та. Иногда кораблем управлял Миск, но для него он был тесен, Миск в нем не мог стоять, а на царей-жрецов почему-то действует крайне угнетающе, если они не могут распрямиться. Все равно что заставить человека лежать на спине, когда происходит что-то важное. Лежать на спине значит быть уязвимым, беспомощным, открытым, и мы при этом нервничаем. Это, несомненно, след древней привычки постоянно быть настороже. С другой стороны, поскольку Миск соорудил корабль недостаточно большим для себя, я решил, что он и не хочет принимать участие в вылазках. Конечно, меньший корабль более маневрен, легче проходит в туннелях, но я думаю, Миск просто не доверял себе в возможной стычке со своими прежними братьями. Нужно было бы убивать, а он не смог бы нажать курок серебряной трубы. К несчастью, войска Сарма и, может быть, к счастью, большая часть сторонников Миска такого опасного внутреннего сопротивления не испытывали. Испытывать такое сопротивление на поле битвы, когда твои враги этого не чувствуют, – прямой путь к гибели.
Построив первый корабль, мы почувствовали, что обретаем преимущество в подземной битве. Конечно, огонь серебряных труб может повредить, а со временем и уничтожить такой корабль, но пластиковая клетка дает хорошую защиту экипажу, и корабль, оставаясь в относительной безопасности, способен все уничтожить на своем пути.
Поэтому Миск считал – и я с ним согласился, – что нужно направить ультиматум войскам Сарма и что корабль, если возможно, не нужно использовать. Конечно, использование корабля могло привести к успеху, но мы не хотели успеха, связанного с кровопролитием, если этого можно избежать.
Мы как раз обсуждали эту проблему, когда без всякого предупреждения одна стена комнаты Миска неожиданно стала видна неясно, потом рассыпалась в порошок, такой легкий и тонкий, что он поднялся прямо к вентиляционному отверстию вместе с использованным воздухом.
С невероятной скоростью Миск, схватив меня, прыгнул через комнату, оттолкнув занимаемую мной клетку, наклонился, открыл люк и, продолжая держать меня, спустился в него.
Голова у меня кружилась, на расстоянии я слышал крики, возгласы, вопли – ужасные голоса искалеченных и умирающих.
Миск прислонился к стене, прижимая меня к груди.
– Что это? – спросил я.
– Гравитационный разрыв, – ответил Миск. – Это запрещено даже царям-жрецам.
Все его тело дрожало от ужаса.
– Сарм уничтожит весь рой, даже всю планету, – сказал Миск.
Мы вслушивались в крики. Не слышалось грома падающих зданий, грохота камней. Слышались только человеческие голоса. Только они свидетельствовали о происходящем вверху уничтожении.
– Сарм разрывает связи ура, – сказал Миск.
– Подними меня наверх! – закричал я.
– Тебя убьют.
– Быстрей! – воскликнул я.
Миск повиновался, я выбрался из люка и с удивлением увидел картину разрушения. Помещение Миска исчезло, только груды пыли указывали место, где стояли стены. В стене туннеля, находившегося за комнатой Миска, зияло отверстие. Я увидел сквозь него следующий большой комплекс роя. Я пробежал по полу туннеля и сквозь проделанное в камне отверстие и посмотрел на этот комплекс. Над ними висели десять кораблей, вероятно, того типа, что используются для наблюдения за поверхностью; на носу каждого корабля виднелось конусообразное сооружение.
Я не видел никакого луча из этих конусов, но когда они нацеливались на какой-нибудь объект, он вздрагивал и исчезал в облаке пыли. Тучи пыли висели в воздухе, сером под шарами-лампами. Конусы методично разрезали комплекс. Время от времени человек или царь-жрец выбегал на открытое место, и тогда ближайший конус нацеливался на него, и человек или царь-жрец, подобно зданиям и стенам, вздрагивал и превращался в пыль.
Я побежал в мастерскую, где стоял подготовленный Миском транспортный диск.
В одном месте я встретил разрез, с геометрической точностью проделанный уничтожающим конусом в самом основании роя. Он перерезал мне дорогу трещиной, шириной в тридцать пять футов, глубиной не менее сорока.
Я закричал в отчаянии, но понял, что должен попытаться, и отступил для разбега. Гор несколько меньше Земли, и соответственно сила его тяготения тоже меньше. Если бы не это, моя попытка была бы за пределами человеческих возможностей. Все же я не был уверен, что смогу перепрыгнуть, но должен был попытаться.
Я разбежался, перепрыгнул щель, приземлившись всего в двух футах от края, и побежал дальше, в мастерскую Миска.
Я миновал группу людей, скорчившихся за остатками стены. Стена на протяжении в сто футов была срезана в двух футах от основания.
Один человек, без руки, со стонами лежал на полу; его рука исчезла в невидимом луче из конуса. «Как болят пальцы!» – кричал он. Рядом с ним склонилась девушка, она пыталась остановить кровотечение. Это была Вика! Я подбежал к ней.
– Быстрее, Кабот! – воскликнула она. – Нужно сделать турникет!
Я схватил руку человека, зажал рану и остановил кровотечение. Вика сняла с человека разорванную ткань и, используя ее и металлический прут от стены, быстро соорудила турникет, надежно прикрепив его к остатку руки. Дочь врача работала быстро и уверенно. Я встал, собираясь уходить.
– Я должен идти.
– Можно мне с тобой?
– Ты нужна здесь.
– Да, Кабот, – согласилась она, – ты прав.
Когда я повернулся, она протянула ко мне руку. Не спросила, куда я иду, не попросила снова разрешения сопровождать меня.
– Будь осторожен, – сказала она.
– Постараюсь, – ответил я.
Раненый снова застонал, и девушка повернулась к нему.
Неужели это действительно Вика из Трева?
Я подбежал к мастерской Миска, распахнул двойную дверь, прыгнул в корабль, закрыл люк, и через мгновение пол как будто провалился подо мной, а дверь полетела навстречу.
Менее чем через несколько инов я привел корабль к большому комплексу, где десять кораблей Сарма продолжали свою уничтожающую работу. Они действовали так же методично и точно, как газонокосильщик на лужайке.
Я не знал, как защищены корабли Сарма, знал только, что на моем корабле единственная серебряная труба, а это оружие по разрушительной силе намного уступает гравитационным деструкторам, смонтированным на кораблях Сарма. Больше того, я знал, что пластиковое покрытие защитит меня от оружия Сарма не лучше бумажного листка. Ведь это оружие не прожигает и не разрывает, оно, распространяясь из центра наружу, гравитационно расшатывает материю, размельчает ее на частицы и разбрасывает их.
