– Смотровая комната долго не войдет в строй, а когда войдет, мы будем наблюдать только за объектами на открытой местности.
– Может, вы разработаете такой сканер, который проникал бы сквозь стены, землю, крыши, – предположил я.
– Мы работаем над этим, – сказал Миск.
Я рассмеялся.
Антенны Миска свернулись.
– Если вы сохраните свою власть, что вы собираетесь с нею делать? – спросил я. – Будете заставлять людей подчиняться определенным законам?
– Несомненно, – сказал Миск.
Я молчал.
– Мы должны защитить себя и живущих с нами людей.
Я посмотрел туда, где в темноте светился костер лагеря. Увидел людей, они сидели вокруг костра, поглядывая на холм.
– Так как же яйцо? – спросил Миск
– Что яйцо?
– Я не могу идти сам. Я нужен в рое, да к тому же мои антенны не выносят солнца, не больше нескольких часов, и если я попробую приблизиться к человеку, тот испугается и постарается меня убить.
– Значит тебе нужно найти человека, – сказал я ему.
Миск смотрел на меня.
– А ты, Тарл Кабот?
Я смотрел на него.
– Дела царей-жрецов – не мои дела, – сказал я.
Миск осмотрелся, протянул антенны к лунам и к колеблемой ветром траве. Посмотрел вниз, на лагерь. Вздрогнул на холодном ветру.
– Луны прекрасны, не правда ли? – спросил я.
Миск снова посмотрел на луны.
– Да, – согласился он.
– Когда-то ты мне говорил о случайных событиях и элементах случайности. – Я посмотрел на луны. – Это в человеке случайное – смотреть на луны и видеть, как они прекрасны?
– Я думаю, это свойство человека.
– Ты тогда говорил о машинах, – напомнил я.
– Что бы я ни говорил, – ответил Миск, – слова не могут уменьшить значение человека или царя-жреца. Кто бы мы ни были, мы действуем, принимаем решения, чувствуем красоту, ищем правду и надеемся на будущее своего народа.
Я с трудом глотнул, потому что знал, что надеюсь на будущее человека, как Миск надеется на будущее своего племени, только его племя умирает, и все они, рано или поздно, один за другим, погибнут в несчастных случаях или предадутся радостям золотого жука. А мой народ, он будет жить на Горе – благодаря тому, что Миск и цари-жрецы сохранили этот мир.
– Ваши дела, – сказал я, но на этот раз самому себе, – это ваши дела, а не мои.
– Конечно, – согласился Миск.
Если я попытаюсь помочь Миску, что в конечном счете это будет означать? Разве не отдам я тогда свою расу на милость племени Сарма и царей-жрецов? Или же я тем самым защищу человечество, пока оно не достигнет зрелости, научится жить самостоятельно, пока не составит один мир с теми, кто называет себя царями-жрецами?
– Твой мир умирает, – сказал я Миску.
– Сама вселенная умрет, – ответил Миск.
Его антенны были подняты вверх, туда, где над Гором во тьме ночи горят звезды.
Я решил, что он говорит об увеличении энтропии, о потере энергии, о ее превращении в пепел звездной ночи.
– Будет все холоднее и темнее, – сказал Миск.
Я посмотрел на него.
– Но в конце концов, – продолжал он, – жизнь так же реальна, как смерть, это просто продолжение вечного ритма, и новый взрыв разбросает элементарные частицы, и колесо снова повернется, и когда-нибудь, через бесконечность, которую не смогут рассчитать даже цари-жрецы, будет другой рой, и другая Земля, и Гор; и другой Миск, и другой Тарл Кабот будут стоять на холме в ветреную лунную ночь и говорить о странном.
Миск направил на меня антенны.
– Может, мы уже стояли здесь, на холме, незнакомые друг другу, бесчисленное количество раз.
Ветер теперь казался очень холодным и сильным.
– И что мы делали? – спросил я.
– Не знаю, – ответил Миск. – Но я бы хотел делать то, чего не стал бы стыдиться, о чем не стал бы сожалеть целую вечность.
Его мысли приводили меня в ужас.
Миск стоял, размахивая антеннами, как будто был возбужден.
Потом посмотрел на меня. Его антенны свернулись.
– Я говорю глупости. Прости меня, Тарл Кабот.
– Тебя трудно понять, – ответил я.
По холму к нам поднимался воин. В руке он сжимал копье.
– Что с тобой? – крикнул он.
– Все в порядке, – ответил я.
– Отойди в сторону, чтобы я тебя не задел.
– Не нужно, – ответил я. – Он не причинит вреда.
Антенны Миска свернулись.
– Желаю тебе добра, Тарл Кабот, – сказал он.
– Дела царей-жрецов, – еще настойчивее повторил я, – не мои дела. Не мои!
– Знаю, – ответил Миск и протянул ко мне антенны.
Я коснулся их.
– Желаю тебе добра, царь-жрец, – сказал я.
Я резко повернулся и побежал с холма. Остановился, только когда добежал до воина. К этому времени к нему присоединилось еще два-три вооруженных человека из лагеря. Подошел и посвященный низкого ранга.
Вместе мы смотрели на высокую фигуру на холме, хорошо видную на фоне луны, застывшую в сверхъестественной неподвижности царей-жрецов. Только антенны над головой развевались на ветру.
– Что это? – спросил один.
– Похоже на гигантское насекомое, – сказал посвященный.
Я улыбнулся про себя.
– Да, – подтвердил я, – похоже на гигантское насекомое.
– Да защитят нас цари-жрецы! – выдохнул посвященный.
Один из воинов приготовился бросить копье, но я остановил его.
– Не трогай его.
– Но что это? – спросил другой.
Как сказать им, что они видят одного из могучих обитателей угрюмого Сардара, загадочного сказочного монарха в его собственном мире, одного из богов Гора – самого царя-жреца?
– Я могу пробить его копьем, – сказал воин.
– Он безвреден, – ответил я.
– Давайте все равно убьем его, – нервно сказал посвященный.
– Нет!
Я в прощальном жесте поднял руку, и тут, к удивлению окружающих, Миск поднял одну переднюю конечность, повернулся и исчез.
Долго стояли мы в эту ветреную ночь, почти по колено в густой траве, и смотрели на холм, на звезды над ним, на белые луны.
– Он ушел, – сказал наконец кто-то.
– Да, – согласился я.
– Слава царям-жрецам! – произнес посвященный.
Я рассмеялся, и они посмотрели на меня, как на сумасшедшего.
Я заговорил с человеком с копьем. Он был предводителем небольшой группы.
– А где расположена земля людей телег? – спросил я.
