Теперь, когда толпа в радости начала рассеиваться, я понял, что больше не представляю никакого интереса, что я просто еще одно указание милости царей-жрецов, что кто-то – неважно, кто – вернулся из Сардара.
И в этот момент я вдруг понял, что меня окружили посвященные.
Их кодекс запрещает им убивать, но я знал, что они с этой целью нанимают людей из других каст.
Я посмотрел на верховного посвященного Ара.
– Кто ты, чужестранец? – спросил он.
Кстати, понятия «чужестранец» и «враг» на горянском обозначаются одним словом.
– Никто, – ответил я.
Я не открою ему свое имя, свою касту, свой город.
– Это хорошо, – сказал верховный посвященный.
Его собраться окружали меня все теснее.
– На самом деле он не пришел из Сардара, – сказал другой посвященный.
Я удивленно посмотрел на него.
– Да, – подтвердил другой. – Я видел. Он вышел из толпы, прошел за ограду и вернулся. Он был в ужасе. Он не пришел с гор.
– Ты понял? – спросил меня верховный посвященный.
– Вполне.
– Но это неправда! – воскликнула Вика из Трева. – Мы были в Сардаре. Мы видели царей-жрецов!
– Она богохульствует, – сказал один из посвященных.
Я велел Вике молчать.
Неожиданно мне стало грустно. Я подумал, какой будет судьба людей из роя, если они попытаются вернуться в свои города. Может, если будут молчать, смогут жить на поверхности, да и то не в своих городах, потому что в их городах посвященные обязательно вспомнят, что они уходили в Сардар.
И я с огромной печалью понял, что то, что я знаю и знают другие, никак не изменит жизнь Гора.
У посвященных свой образ жизни, свои древние традиции, свои средства существования, престиж касты, который он считают высшим на планете, свое учение, свои святые книги, церемонии и обряды, своя роль в культуре. Допустим, они узнают истину. Что это изменит? Неужели я на самом деле жду от них – от всех, что они сожгут свои одеяния, откажутся от притязаний на тайные знания и власть, разберут мотыги крестьян, иглы ткачей, займутся другими скромными работами?
– Он самозванец, – сказал один из посвященных.
– Он должен умереть, – заявил другой.
Я надеялся, что на других людей, вернувшихся из роя, посвященные не станут устраивать облавы и сжигать их как еретиков и богохульников.
Может, с ними будут обращаться, как с фанатиками, как со спятившими бездомными бродягами, невинными в своем безумии. Кто им поверит? Кто поверит на слово бродяге вопреки утверждениям могущественной касты посвященных? И даже если поверят, кто посмеет сказать об этом вслух?
Похоже, посвященные победили.
Я предположил даже, что многие люди вернутся в рой, где могут жить, любить и быть счастливыми. Другие, чтобы не потерять небо Гора над головой, признаются в обмане; но таких, я полагал, будет мало; однако будет много признаний тех, кто никогда не бывал в Сардаре, их наймут посвященные, чтобы дискредитировать рассказы вернувшихся. Я был уверен, что большинство вернувшихся из Сардара переберутся в новые города, где они никому не известны, и попытаются начать жизнь заново, как будто не хранится в их сердцах тайна Сардара.
Я стоял, поражаясь величию и ничтожеству человека.
И тут со стыдом я понял, что сам чуть не предал своих товарищей. Я намеревался воспользоваться моментом, заявить, что пришел с посланием от царей-жрецов, заставить людей жить так, как я считаю правильным, уважать друг друга, быть добрыми и достойными звания разумного существа, но какой от всего этого толк, если оно будет исходить не из сердца самого человека, а из страха перед царями-жрецами, из стремления угодить им? Нет, я не буду стараться переделывать людей, утверждая, что этого хотят цари-жрецы, хотя, возможно, на время это и подействует. Желание стать лучше должно исходить от самого человека, Если он встанет, то только на собственные ноги.
И я почувствовал благодарность к верховному посвященному Ара за его вмешательство.
Я понял, какими опасными могут быть посвященные, если послание, обращенное к благородству и морали человечества, вступит в противоречие с их суевериями и многочисленными впечатляющими церемониями.
Верховный посвященный из Ара сделал знак остальным.
– Отойдите, – приказал он, и они повиновались.
Поняв, что он хочет поговорить со мной наедине, я попросил Вику отойти. Она послушалась.
Мы с верховным посвященным рассматривали друг друга.
Неожиданно я перестал видеть в нем врага и почувствовал, что и он больше не считает меня противником.
– Ты много знаешь о Сардаре? – спросил я.
– Достаточно, – ответил он.
– Но тогда почему?..
– Тебе трудно будет понять.
Я чувствовал запах дыма, слышал, как шипит жир боска на жертвенном костре.
– Расскажи мне, – сказал я.
– Большинство, – ответил он, – как ты правильно решил, простые верующие члены моей касты, но есть и другие, кто заподозрил правду и испытывает мучения, есть такие, кто подозревает истину, но делает вид, что ничего не знает. Но мне, Ому, высшему посвященному Ара, и некоторым другим высшим посвященным все это не подобает.
– А чем же вы отличаетесь?
– Я… и некоторые другие… мы ждем человека. – Он посмотрел на меня. – Он еще не готов.
– Чего ждете? – спросил я.
– Чтобы человек поверил в себя, – ответил Ом. Он улыбнулся. – Мы пытаемся оставить щель, чтобы человек заглянул и заполнил ее… и кое-кто это делает, но немногие.
– Что за щель?
– Мы не обращаемся к сердцам людей, – сказал Ом, – но только к их страху. Мы говорим не о любви и храбрости, не о верности и благородстве, но об обрядах, о послушании, о наказании со стороны царей-жрецов; если бы мы говорили по-другому, человеку трудно было бы вырасти. Так, в тайне от большинства членов своей касты, мы желаем собственного конца, таков наш путь к величию человека.
Я долго смотрел на посвященного, думая, правду ли он говорит. Ничего более странного мне не приходилось слышать от посвященного: большинство из них поглощены ритуалами своей касты, они высокомерны и педантичны.
Я вздрогнул, может, от холодного ветра с Сардара.
– Именно поэтому я остаюсь посвященным.
– Цари-жрецы существуют, – сказал я.
– Знаю, – ответил Ом, – но какое они имеют отношение к самому важному для человека?
Я немного подумал.
– Вероятно, никакого.
– Иди с миром, – сказал посвященный и сделал шаг в сторону.
Я протянул руку, и Вика присоединилась ко мне.
Верховный посвященный Ара повернулся к остальным. Он сказал:
– Я не видел, чтобы кто-то пришел с Сардара.
Остальные посвященные смотрели на нас.
– Мы тоже не видели, – сказали они.
