Каймориль вновь посмотрела на Эльрика. Альбинос смеялся. Он запрокинул голову, и ливень хлестал его по лицу, а вода стекала по щекам в полуоткрытый рот. Эльрик смеялся, как счастливый ребенок.
Каймориль попыталась улыбнуться, быстро отвернулась, чтобы скрыть набежавшие на глаза слезы. Она плакала молча и немного успокоилась, лишь увидев на фоне безоблачного западного горизонта черный силуэт Имрирра.
Стражники в желтых доспехах скакали навстречу Эльрику и Каймориль от восточных ворот города.
— Наконец-то они нас нашли. — Эльрик усмехнулся. — К счастью, слишком поздно.
Каймориль кивнула, попыталась улыбнуться, но не смогла скрыть своего подавленного состояния.
Эльрик решил, что девушка расстроена тем, что они так мало побыли вместе, и ни о чем не стал ее расспрашивать.
— Эй, стража! — крикнул он. — Ведите нас скорее во дворец, мы насквозь промокли!
Лицо капитана стражников, скакавших во весь опор, было озабоченным.
— Сир! — вскричал он. — Мы поймали шпионов, отвели их в башню Моншанджик.
— Шпионов?
— Да, сир. — Лицо капитана было белым, как мел. Капли дождя стекали с его шлема за воротник легкого плаща. Он с трудом справлялся с лошадью, норовившей свернуть на обочину дороги, где почти не было рытвин, заполненных водой. — Сегодня утром они проникли в лабиринт. Судя по пестрой одежде — это варвары с юга. Мы решили дождаться императора и не стали их допрашивать.
Эльрик махнул рукой.
— Хорошо, капитан. Пойдем посмотрим на храбрых дураков, которые осмелились зайти в морской лабиринт Имрирра Прекрасного!
Башня Моншанджик получила свое название в честь колдуна-архитектора, построившего морской лабиринт тысячу лет назад. Гавань Имрирра представляла собой естественную лагуну, отгороженную от моря системой пещер в гигантской скале. После того, как лабиринт был построен, пещеры превратились в крытые каналы, секрет которых знали немногие. Корабли Молодых Королевств, торгующих с Имрирром, должны были стоять у наружной стены лабиринта до прибытия специально обученного лоцмана. Перед тем, как ворота одного из пяти входов в морской лабиринт открывались, капитана корабля и всю его команду отправляли в трюм с завязанными глазами, а рабам, сидящим на веслах, одевали на головы глухие стальные шлемы, полностью закрывавшие лица. Им оставалось только подчиняться командам лоцмана, а если они допускали хоть малейшую ошибку, корабль разбивался о скалы. Мельнибонийцы особо не переживали по этому поводу и тех, кто не утонул, делали своими рабами. Купцы из Молодых Королевств знали, что им грозит, но все равно рисковали, так как свои жалкие товары они могли выменять на богатства, которые им и не снились.
Зеленая, цвета морских глубин, башня Моншанджик стояла на самом берегу у огромного каменного мола, уходившего чуть не на середину лагуны. Несмотря на всю свою красоту, она казалась невзрачной по сравнению с кружевными башнями города. В этой башне велись все дела, связанные с торговлей и мореплаванием, а в ее подземельях сидели пленники, нарушившие одно из тысяч правил, необходимых для нормального функционирования гавани. Приказав одному из стражников сопровождать Каймориль во дворец, Эльрик въехал на коне под арку ворот и очутился в огромном дворе, заполненном купцами, матросами и мельнибонийскими чиновниками, которые выдавали разрешение на торговлю. Шум сотен голосов постепенно стих. Не обращая внимания на окружающих его людей, Эльрик, в сопровождении капитана стражи, подскакал ко входу в башню, заехал в широкий холл, из которого можно было попасть в подземелье по длинному тоннелю.
Копыта лошадей били по каменному полу; рабы, прислуга, служащие отскакивали в сторону, освобождая всадникам дорогу, низко кланяясь своему императору. Многочисленные факелы, освещавшие тоннель, бросали густые тени на гранитные стены. Было холодно и сыро. А затем, внезапно, всадников обдала волна горячего воздуха, и они очутились в большой пещере, заполненной едким дымом и человеческим страхом. На восьми из многочисленных цепей, свисающих с потолка, раскачивались четверо людей, повешенных за ноги. Они были абсолютно голыми; кровь текла по их телам из нескольких десятков маленьких, но глубоких порезов, сделанных непревзойденным мастером своего дела, стоявшим с ними рядом.
Одетый в белые одежды, испачканные кровью, мастер этот напоминал скелет. Он был высок, непомерно худ, с тонкими чертами лица, тонкими губами, тонкими пальчиками, тонкими волосами, щелочками вместо глаз. В руках он держал скальпель, настолько тонкий, что его можно было заметить только тогда, когда на его поверхности играли блики огня, горевшего в яме в углу пещеры. Звали этого мастера «доктор» Шутка, и мастерство его (исполнителя, а не творца, хотя «доктор» мог бы с этим поспорить) заключалось в том, что он умел выведывать чужие тайны. Доктор Шутка был Главным Следователем Мельнибонэ.
Услышав сзади шаги, он резко повернулся, держа тонкий скальпель между тонким большим и еще более тонким указательным пальцами. Узнав Эльрика, он поклонился ему в пояс.
— Мой император! — Голос у него был тонкий, и говорил он настолько быстро, что, казалось, слова его звучали не в ушах, а прямо в мозгу собеседника.
— Доктор. — Эльрик наклонил голову. — Это — те самые южные варвары, которых поймали сегодня утром?
— Да, сир. — Доктор Шутка отвесил еще один поясной поклон. — Я надеюсь, ты останешься ими доволен.
Эльрик холодно посмотрел на пленников. Он не чувствовал к ним никакой жалости. Они были шпионами, прекрасно понимали, что произойдет, если их поймают. Правда, среди них была одна женщина и один совсем еще мальчик. Позор тем, кто послал их на это дело.
Женщина злобно лязгнула зубами, — теми, которые у нее остались, — и прошипела, глядя на альбиноса:
— Демон!
Эльрик сделал шаг назад.
— Они рассказали тебе, доктор, что им надо было в нашем лабиринте?
— О, пленники все еще пытаются отделаться от меня полуправдами. Они — прекрасные актеры, тонко чувствуют свои роли. Смею утверждать, им было велено разведать путь через лабиринт. Но подробности они пока что от меня скрывают. Это игра, сир, и каждый из нас соблюдает ее правила.
— А когда они все тебе расскажут, доктор?
— О, очень скоро, сир.
— Я хотел бы знать, следует ли нам ожидать нападения. И чем скорее мы это узнаем, тем больше времени останется у нас на составление планов. Ты согласен со мной, доктор?
— Да, сир.
— Прекрасно, — раздраженно сказал Эльрик, недовольный тем, что день, так хорошо начавшийся, омрачили непредвиденные события. Он не ожидал, что сразу после прогулки с Каймориль ему придется заняться государственными делами.
