начисляли по тридцать тысяч.
— Восьмёрку уже кто-то закрывал? — заинтересовался я.
— Двенадцать лет назад. Объединённые силы Крепости, армии и аристократии. Тогда в разлом ушло три тысячи смертников, вышло тридцать два человека. Чёрный день Крепости. После того случая было принято решение не допускать разломы до таких больших уровней. То, что пропустили этот — ошибка местных служителей Света. Недосмотрели. Тем более в такой близи от Стены. Кроме рейтинга вас ещё что-то интересует?
— Вино, табак, баня, массаж, — принялся перечислять Первый. — Куртизанки. Только на этот раз из «Красной Розы». Это же реально?
— Учитывая, что оплата будет за ваш счёт — вполне, — сестру Алию оказалось непросто смутить. — Это всё? Я могу оформлять договор?
— Я хотел бы прописать ещё по десять индивидуальных тренировок со Злым Инженером и Урсулой де-Врат, а также предоставление мне десяти кристаллов чабра.
То, как на меня посмотрела сестра Алия, говорило о многом. Сколько злости и недовольства здесь было! Судя по всему, куратор прекрасно знала, для чего используется чабр и молча выказывала недовольство, что я умолчал о символах, но я с лёгкостью выдержал взгляд, уверенный в собственной правоте. Я никому ничего не должен, тем более Крепости. Девушка сжала губы, бросила мимолётный взгляд на группу, после чего произнесла:
— Для того, чтобы воспользоваться чабром, его нужно подготовить. Сами кристаллы бесполезны — с их помощью символ не нанесёшь.
— Кажется, мы невольно услышали то, что слышать не имели никакого права, — Второй отодвинулся к стене. — Давай ты активируешь свой купол безмолвия? Не хочется подставляться под удар.
— Я не являюсь личным служителем тёмного, так что после первого разлома мне пришлось вернуть камень «Полог тишины». Их слишком мало, чтобы раздавать кому попало.
— Тогда, может, не стоит обсуждать в нашем присутствии ваши дела? — предложил Второй.
— Никто этого делать не собирается, — сестра Алия вновь посмотрела на меня. — Для того, чтобы нанести символ, чабр нужно специальным образом обработать, превратив в краску. В магазине Крепости такого не купить, так что ты можешь указать это в качестве дополнительных требований. Только один вопрос, Макс… Всего один. Какой символ?
— Без комментариев, — ответил я, уходя в защиту.
— Хорошо, пусть будет так, — кивнула девушка. — Надеюсь, со следующим своим личным служителем ты сможешь найти общий язык. У кого-нибудь есть дополнительные требования? Нет? Хорошо, как только рассветёт, я оформлю договор. Сейчас рекомендую поспать — ехать нам далеко, остановок практически не будет.
— Если мы спрячемся в разломе, нужно будет о еде подумать, — предложил Первый. — Как насчёт того, чтобы заехать в какой-нибудь магазин?
— Идея здравая, но у меня с собой нет денег, — ответила сестра Алия.
— У меня есть, — я продемонстрировал кошель, полученный от церковника. — Куча золотых, которые вряд ли когда-нибудь мне уже пригодятся. Первый прав — без еды и воды в разлом соваться нельзя. Ты уверена, что за нами будет погоня?
— Абсолютно. Вначале вас будут искать в академии, затем обнаружат, что нет кибитки и поднимут путевой лист. Соотнести одно с другим много времени не займёт — отец Двар слывёт грамотным человеком. Если бы у меня было чуть больше времени на подготовку, я бы позаботилась о еде, чтобы не останавливаться. Так больше шансов на то, что мы успеем до места первыми. Но тут вы правы — без еды в разломе не место. Всё, давайте отдыхать.
Что можно ещё рассказать про наш стремительный побег? Только то, что он длился двое суток. Остановок было минимальное количество, причём сугубо на то, чтобы удовлетворить физиологические потребности. Пару раз меняли лошадей, но нас даже из кибитки не выпускали в эти моменты. Да и остановки были короткими — куратор едва успела купить гору еды за это время. На смену лошадей тоже пришлось раскошеливаться мне, но благодаря этому повозка на приличной скорости двигалась к своей цели. Просто так болтать не хотелось, так что большую часть дороги мы просто проспали. Наконец, к концу вторых суток, когда солнце уже опустилось за горизонт, мы остановились.
— Мы на месте, сестра, — церковник, выполняющий беспрекословно приказы сестры Алии, открыл двери, выпуская нас на свободу. Вернее, на свободу выпустили только девушку, нас вывели наружу, удерживая на цепи. Прохладный ночной воздух бодрил, и я несколько раз глубоко вдохнул, прогоняя запахи душной кабинки. Всё же небольшое замкнутое пространство — не то место, где можно комфортно находиться двое суток пяти взрослым людям. Особенно без возможности помыться.
Пространство неожиданно разорвал протяжный вой, заставивший всех насторожиться. Лошади заволновались и церковнику с трудом удалось их успокоить.
— Твари вышли из разлома, — пояснила сестра Алия. — Отправились на поиски еды для своего Хозяина. Так, собственно, этот разлом и нашли — тёмные напали на деревню в нескольких километрах к югу, но убили не всех. Стена недалеко, так что выжившим удалось до неё добраться. Охрану ставить не стали, но всех в радиусе пяти километров выселили. Сейчас нам никто не помешает. Ты что делаешь?!
— Эге-гей! — заорал я что есть мочи, привлекая внимание тёмных тварей.
— Снимайте! — я указал на свой ошейник. — Прежде чем мы пойдём вниз, нужно обезопасить территорию. Нечего тёмным шататься по поверхности. Утром они помчатся назад и нападут на мою группу, пока я буду возиться с тварями на нижних уровнях. Оно нам надо? Вот и я думаю, что нет.
— О таких вещах нужно предупреждать заранее, — недовольно произнесла сестра Алия, но отдала приказ, чтобы меня освободили. Мало того, набрав воздуха, девушка что есть мочи завизжала, причём так, что лошади вновь начали беспокоиться.
— Вот теперь они сюда точно явятся, — ухмыльнулась сестра Алия. — Этому трюку меня научил Злой Инженер. Называется «зов». Тёмные твари думают, что я какой-то важный член их сообщества и со всех ног бросятся меня спасать. У тебя меньше минуты.
— Ты училась у тёмного? — удивился я.
— Конечно. Чтобы понимать тёмных, нужно самой стать тёмной. Пусть и не настоящей. Злой Инженер многому меня научил за то время, что мне выделили на общение с ним. Причём отец Нор дал мне полный карт-бланш. Тёмный был со мной откровенен настолько, насколько он вообще откровенен с Крепостью.
— По тебе не скажешь,
