– Транспортник не станет ждать когда его расстреляют. Он обязательно начнет маневрировать, быстро справиться с ним не получится, могут не успеть.
– Игнорировать потенциальную угрозу неразумно, – возразил Ким, – мы не знаем что у него на уме и какими возможностями он обладает.
Гросс медленно завел руки за спину и с задумчивым видом уставился на монитор:
– Эхен не одобрит такого решения, да и я, если подумать тоже. Транспортник вряд ли захочет встать на нашем пути, зато риск потерять звенья слишком велик.
Ким прекрасно понимал Гросса, но чем больше он анализировал поведение коарвианина, тем больше убеждался в необходимости реализации своей идеи:
– Можно предположить, что это только желание пощекотать нам нервы, тогда при виде штурмовиков он сразу уйдет. А вдруг у него другие планы?
Полковник поморщился, ему показалось, что в данном случае молодой капитан перестраховывается, и тем самым подвергает неоправданному риску пилотов. Но с другой стороны он старше по должности, а лимит возражений уже исчерпан:
– Хорошо, – согласился полковник, – но как только транспортник начнет уходить…
Закон сохранения действовал всегда, если все начинает складываться хорошо – жди подлянки. В справедливости этой аксиомы Алексей убедился в очередной раз, когда диспетчер снова направил его звено на "Бьеф". Появилось подозрение, что родной борт окончательно о них забыл.
– Командир. Это однозначно заговор, – послышались возмущения по связи, и как всегда громче всех возмущался Джун. В общем-то, его недовольство можно было понять, ему так хотелось похвастать первой победой, а тут на тебе, такой облом.
Но настоящий шок все испытали, когда стало известно, что такое счастье досталось им одним. Остальные звенья благополучно добрались до дома.
В ангаре штурмовики на стоянку не загоняли, роботы-тягачи сразу затянули их на стартовую площадку и поставили перед шлюзом:
– До перехода час десять, пилотам оставаться на местах, – объявила диспетчер по приватному каналу, и тут же ехидно добавила, – но если кому-нибудь прямо сейчас хочется сменить белье…
Алексей едва успел отключить внешний канал, иначе юмористка могла в один момент услышать о себе столько, сколько вряд ли слышала за всю свою никчемную жизнь.
– Выговорились? – поинтересовался командир, когда красноречие, наконец, иссякло, – вот и хорошо. А теперь попытайтесь изложить то же самое на литературном языке. Джун, так как ты у нас самый активный, тебе персональное задание – окончательно оформить наши мысли в нужном формате. Хочу всем напомнить, джентльмены всегда снисходительно относятся к слабостям слабого пола.
Вот, нашел занятие для подчиненных, теперь им не придется сильно скучать, ожидая окончание перехода.
– Командир, взгляни направо, – раздался мрачный голос, – катафалк.
И действительно тягач заводил на стоянку, большой пузатый бот на борту которого была хорошо видна эмблема медицинской службы. Там его уже ждали команды санитарной службы, но они не торопились – кому помощь требовалась, давно эвакуированы и находятся в госпитальном отсеке, сюда доставили тех, кто в помощи уже не нуждался. Сворки открылись, из чрева бота стали один за другим выгружать пилотские модули, которые в момент разрушения аппарата автоматически отстреливаются в пространство. Одни модули казались совсем не поврежденными, по другим же наоборот можно было хорошо представить, в каком аду оказался пилот. Как раз один такой поместили в "станок" и занялись боковой крышкой. Видимо внутри все было настолько плохо, что пришлось опустить отсасывающий колокол. Когда крышка была полностью снята, внутри можно было разглядеть почерневший скафандр пилота и оплывшие от жара элементы обшивки. В этот момент одна из санитарок, участвующая в процессе извлечения тел, спохватилась – озираясь в сторону штурмовиков стоящих на старте, поспешила к пульту. Через несколько секунд огромная полупрозрачная штора отделила катафалк от остальной части ангара.
Все молчали. Только что они готовы были сыпать едкими шуточками в адрес слабого пола, а теперь не могли найти себе оправдания.
Через минуту к звену дружно подкатили роботы обслуживания и, подсоединив заправочные рукава, занялись пополнением боекомплекта. Алексей глянул таблицу вооружения – загружали по категории два: двести пятьдесят ракет для ближнего боя, шестнадцать малых торпед средних дистанций, полторы тысячи интеллектуальных светлячков для перехвата ракет противника и около полусотни имитаторов. Такой комплект им достался впервые, обычно подвешивали по паре тактических торпед, две кассеты с ракетами, стандартные ловушки и полторы сотни имитаторов. По всему выходило, что звено ставили на дежурство, т.е. на случай если до перехода возникнут непредвиденные обстоятельства.
Вновь ожил приватный канал, который "в целях безопасности" пришлось замкнуть только на себя:
– "Мустанг" спустись на минутку, надо поговорить.
Алексей глянул в обзор, под штурмовиком его терпеливо ожидала девушка пилот.
– "Хм. А ей чего надо?" – недоумевал он, активируя режим выхода.
Привычное скольжение вниз, и на этот раз кресло вело себя вполне лояльно, аккуратно поставив его на ноги. А девушка была ничего себе, как определил Алексей, красивое личико, выразительные карие глаза…, а пухленькие губы так и манили… Наверное, и фигура у нее была хороша, но это уже можно было только домыслить, так как скафандр тщательно скрывал явные достоинства пилота. Однако пришлось откинуть некоторые фантазии и вспомнить о том, что владелица этих невинных пухлых губок не раз расправлялась с клыкастыми монстрами.
– Рангари Арасия, – представилась девушка, и протянула руку для знакомства, – позывной – "Рара".
– Дибр, Алексей – "Мустанг"
Пожатие у Рары оказалось крепким, мужским, при этом она смотрела прямо в глаза, ничуть не смущаясь:
– Хотела извиниться, за наш первый совместный вылет, тогда была слишком на взводе, вот и сорвалась.
– Да, ладно, – улыбнулся Алексей, – не в обиде, толку от нас пока действительно немного.
– Не много? – Лицо девушки тоже озарила улыбка, а глаза заблестели в веселом прищуре, – В предыдущем вылете вы шестерых мохеровых завалили и даже шанса им не дали.
– После того как вы их здорово пощипали?
– Пощипали, – согласилась Арасия, – но так здорово переиграть их в первом же контакте тоже что-то значит.
Пилоту только осталось неопределенно пожать плечами, что из-за скафандра вряд ли было заметно, однако Рара истолковала неопределенное молчание по-своему:
– Появится время, отметим такое событие? Не возражаешь?
