Он не слышал её мыслей, но какое-то недоброе предчувствие закралось в его разум.
— Нет, она на Сарохаре, — зайчиха со вздохом повернулась к нему. — Лункс… ты… — она осеклась и опустила взгляд. — Я рада, что ты вернулся.
— А уж я-то как рад, — усмехнулся тот, погладив Лунги по голове, — эй, что это у тебя? — он шутливо нажал на её нос. — Неужели кнопка?
Та лишь хихикнула, радостно замурлыкав, как настоящая кошка. Хара улыбнулась, собравшись было уходить, но неожиданно Лункс схватил её за руку. Лицо рыся вытянулось от волнения и он поднялся с кровати.
— Я вспомнил! — он медленно поднял на неё взгляд. — Я всё вспомнил!
***
Ассур шёл быстро. Урси чувствовал его тревогу, равно как и волнения других нотов. Гнетущая атмосфера воцарилась в Шпиле, но её причиной был явно не вернувшийся Лункс. Голова всё ещё гудела. «Его боль повредила меня, — беот осторожно прикоснулся к вискам, — потребуется время, чтобы восстановиться». Изогнутые коридоры пустовали — Прокуратор закрыл на сегодня Шпиль для посещений в связи с недавними событиями. Картины, портреты, пейзажи и натюрморты, выполненные особыми красками, пестрели на фоне белых стен, хоть как-то разбавляя пустоту. Шпиль никак не изменился за время войны, и Урси, массирующий виски и шею, отметил про себя, что давно привык к его роскоши и благам, уже позабыв ту тихую жизнь в Архивах Сольтена.
— Ты совершил воистину благородный поступок, — сообщил ему Ассур, заметив его жест, — но ты сильно рисковал.
— Я не видел другого выбора, — твёрдо сказал Урси, — я обязан был это сделать. И… — он помрачнел. — Я кое-что увидел в его разуме. Конвентум, что закрывал его и Кари положил один и тот же новус.
— Кто?
— Я понимаю, что ненависть может принять любую форму, — сейчас он и сам не был уверен, что увиденное являлось правдой, — но я видел Рерара Хонти.
Ассур резко остановился и повернулся к нему, внимательно глядя в глаза. «Если это правда, то дело принимает совсем скверный оборот, — он медленно прикоснулся его голове, заглядывая в сознание. Чудовищная боль, холод и жар нахлынули на него, но ноосенс легко блокировал их воздействие собственной защитой. Образы мелькали перед глазами, и он сам увидел охваченного зелёным огнём человека в квадратных очках, — Создатель Анима…»
— Что думаешь? — тихо спросил Урси, когда тот отпустил его и продолжил путь. Мрачно поджав губы, нот коротко вздохнул и покачал головой.
— Образ смутен, но вполне различим, — наконец, произнёс он, — одно из двух — либо Лункс и правда находился под воздействием мёртвого Создателя, либо негатив в его голове принял его за действительность. Сразу сказать нельзя.
— Я тоже так подумал, — согласился беот, — потому не стал разводить панику.
Ассур кивнул, заходя в лифт и поднимаясь вместе с ним к аудитории Консилиума. Даже дежурные выглядели встревоженными, ощущая общее настроение. Когда ноты поднялись на этаж, они с надеждой и скрытым страхом посмотрели на них, словно ожидая плохих новостей, но Ассур и Урси молча прошли мимо.
— Когда я попал в храм новусов, то увидел Арги, — сообщил он, повернув голову к беоту, — я не знаю, что у них там случилось, но она в ужасном состоянии.
— В смысле? — бурый анимаген почувствовал, как внутри всё похолодело.
— Она подавлена. Что-то или кто-то повлиял на неё, загнав в пучины апатии, — Ассур быстро взглянул на вход позади них, — нам нужно лететь туда, Урси. Без нас она вряд ли выберется.
Он скованно кивнул, пытаясь собраться с мыслями. Арги, одна из сильнейших анимаген с несгибаемой волей, оказалась повержена. «Сарохар станет моей могилой, — с ужасом вспомнил он её слова, когда они направлялись в Умвелотон, — нет! Хватит! Я больше никому не позволю умереть! Хватит с меня смерти друзей!» Возникло острое желание бросить всё и лететь прямо сейчас, однако, вспомнил Лункса, Урси сдержал этот порыв, прерывисто вздохнув и зажмурившись.
Консилиум собрался не в полном составе. Многие его члены сейчас находились не в Шпиле, поэтому на их месте сверкали голографические проекции. Только Консента, Риабилл и Беллиус стояли на своих платформах, ожидая Прокуратора и новусов. Никто не знал, чего ожидать — случай с Иршей и Роривером стал беспрецедентным не только для них, но и для всего псионического сообщества. Никто и предположить не мог, что такое случится с ноосенсами. Тем более что они никак не видели и не смогли противостоять этому явлению. Урси прислушался к мыслям других. Консента высокой монструозной тенью возвышалась над ними, сверкая красными глазами. Казалось бы, что она находится в раздумьях, но её мысли путались. Она растеряно ждала оглашения вердикта Омилума и Прайма, как и Беллиус, уже прикидывающий, куда следует переводить ресурсы и анимагенов в случае второй атаки. Риабилл мысленно отдавал приказы нумерусам. Это тайное подразделение, следившее за порядком по всему Кайлити, направило сейчас все силы на наблюдение за Белой Армадой и Доу-Отисом. Протектор не желал упустить момент, когда новусы отдадут приказ о наступлении. Ни у кого из Консилиума не оставалось сомнений, что новости, что нёс им Прокуратор, будут в лучшем случае плохие, и Урси прекрасно понимал почему.
— Ассур, — позвал он задумавшегося нота, — разве ноосенсы не контролируют входящие потоки ноосферы? Как возможно, что часть из них оказалась незамеченной?
— Если бы я знал, — вздохнул тот, — но мы можем сейчас лишь полагаться на слова Ирши и на то, что Роривер и Омилум нам поверят. То, что мы увидели — страшно, и если представить, что это действительно правда, то Хор в большой опасности, а вместе с ним и Мировая Конференция. Если не хуже.
Створки соседней двери раскрылись, и в аудиторию вошёл Альвен. Прокуратор шёл медленно, но на его лице играла ободряющая улыбка. Новусы также пришли, заняв платформу. Лица людей не выражали гнева. Скорее — ту же тревожную озабоченность, что и у остальных присутствующих. Окинув взглядом зал, Альвен пригасил свет и включил основной проектор посередине.
— Обойдёмся без прелюдий, — объявил он, активируя глобус Аревира, — Омилум, — повернул он голову к Баастару, — вам слово.
— Я не могу отрицать тот факт, что два Истока потеряли силу и влияние на Хор, — негромко заговорил он, — тем не менее, Песнь не прервана, голоса остальных мы всё ещё слышим, но это не значит, что им не грозит опасность. Увиденное Иршей и Ассуром, — он внимательно посмотрел на нота перед собой, — означает, что предатель не был уничтожен на Симленском пике. Я готов поверить, что Соланис Дейриер мог скрывать от нас свои истинные намеренья, искажая Песнь. Такое возможно, хотя и маловероятно. Однако обвинять Соланис Юмену в предательстве —
