И вот теперь снова вставал вопрос – что делать? Если попытается вырваться из заключения – подтвердит, что он засланный лазутчик, на его пути встанут десятки охранников, попробуют задержать, и тогда придется их убить. Если сможет, конечно.
Ладно – смог, вырвался. Скрылся в портовых кварталах – и что будет тогда? Тогда – объявят награду за поимку опасного преступника, лазутчика, проникшего на территорию воинской части, убившего десятки солдат. Нарисуют портрет, опишут внешность, и… с его шрамами, с его проклятой физиономией он никуда не скроется! Он шагу ступить не сможет, первый же трактирщик в каком-нибудь поганом заведении сдаст его с потрохами! В этом и сомневаться не надо. Когда нужно, Тайная служба работает невероятно эффективно, примеров более чем достаточно, убедился на собственной шкуре.
И тогда – что остается? Ждать. Терпеть. Ситуация не так уж плоха – ведь проверку сывороткой умудрился пройти! Они уверены, что Демон не представляет опасности для государства, для драконов!
Драконы… жалко, что отстранят от ухода за Красным, все-таки он хороший, этот Красный. Несчастный, лишенный общества соплеменников, заключенный в темнице, как преступник. И за что? За то, что родился не таким, как все? Где справедливость?
Кто теперь будет за ним ухаживать, кто будет разговаривать с бедным драконом? В том, что Демона отстранят от соприкосновения с драконами, Адрус не сомневался. Потому что сам бы так сделал. Перевести в стражники, приставить соглядатаев – вот как нужно сделать, если хочешь, чтобы лазутчик был на глазах, под контролем. Если допрос под магией не дал результата, а сомнения все-таки остались, – это лучший выход.
Эх, Красный, Красный…
Адрус закрыл глаза и постарался уснуть. Голова болела, подташнивало: сыворотка правды – это вам не водички попить. Нехорошая штука, вредная! Отдых сейчас – лучшее лекарство. И время. Организм справится, и не такое вытерпел…
Не дали поспать. Казалось, только что закрыл глаза, и вот уже скрежет засова, грохот двери, грубые голоса:
– Подъем! Вставай! Симгс, встать!
– Может, он все еще без сознания?
– Эй, ты не спишь?! Пните его хорошенько, демон задери!
– Он тебя щас и задерет! Он – Демон! Хе-хе-хе…
– Язык-то придержи, придурок! Вставай, чтоб ты сдох!
Адрус медленно открыл глаза – веки были тяжелыми, как из металла, и открывать их совершенно не хотелось. Поморгал, фокусируя зрение, спустил ноги с топчана и сел.
– Пойдем с нами, Симгс! – Стражник рванул Адруса за руку, и тот сдержал желание тут же переломить этому придурку руку в районе запястья.
Вспышка ярости исчезла, подавленная тренированной волей, тело послушно двинулось вперед, готовое к любым действиям. Если его везут на суд, тогда нужно попробовать сбежать. Да, глупостью было вляпаться в армейскую службу, да еще и в такой полк… ох и глупостью!
– Куда меня?
– Куда-куда… туда! – хохотнул один из стражников и, ухмыльнувшись, добавил: – Не переживай ты так! Не на казнь. Там твой дружок разбушевался, усмирить надо.
– Какой такой дружок? – Адрус уже все понял, и у него похолодело под ложечкой. – Дракон?! Что с ним?
– Заткнись! – Один из стражников сильно толкнул Адруса в спину, постаравшись ударить побольнее, и Демон резко остановился, так, что стражник налетел на него всем своим телом, потом обернулся, мрачно бросил:
– Еще раз ударишь – сломаю руку!
– А ты помалкивай! – злобно каркнул стражник и на всякий случай отступил на шаг, держа руку на окованной металлом дубинке. – Тебе не разрешили говорить!
– Да хватит тебе, Зекель, – поморщился другой стражник. – Смотри, выйдет парень, морду набьет тебе – и будет прав! Оказаться в тюряге – еще не значит, что виноватый! Парень свой, и, кстати, тебя об колено, поганца, переломит, как прутик! Так что это ты помалкивай! А ты, Симгс, тоже придерживай язык – все-таки мы при исполнении. С драконом беда… взбесился. На ворота бросается, побился, людей не подпускает, ревет. Тебя зовет!
– А как поняли, что меня?! – Адрус недоверчиво помотал головой.
– Ревет: «Агрс! Агрс!» Вначале-то не поняли, а потом разобрали. Ему другого драконопаса подослали, покормить и все такое прочее, а он его чуть не убил.
– И что, пока я тут был, уже и драконопаса нового ему прислали? Всего за полдня?
– Какие полдня? – стражник удивленно вскинул брови. – Ты двое суток вырубленный лежал! Больше двух суток! Думали, уж и не проснешься! Раза два приходили будить! На третий день ты только проснулся! Уж за магом хотели посылать!
Адрус только сейчас почувстовал, как он голоден, аж поджилки затряслись, так сильно захотелось что-нибудь съесть. А еще хотелось в сортир, о чем он тут же сообщил конвоирам.
Конвоиры были недовольны, но, после того как Адрус пообещал сделать свое грязное дело прямо на пол, согласились на его требование.
– В конце концов, арестанта положено водить в сортир, если у него в камере нет такового, – вспомнил один из стражников. – Тем более что это предусмотрено уставом службы.
Нашлось и немного еды – откуда-то из глубин солдатских карманов извлекли подсохшую горбушку и кусок теплого вяленого мяса, пахнущего потом и сукном мундира. Все это Адрус съел на ходу, стараясь как следует прожевать. Нашлась и фляжка кислого, слабенького вина, иначе сухомятина просто не проскользнула бы в пересохшую глотку.
Адрус выпил содержимое фляжки жадно, не разбирая вкуса, сейчас ему все равно было что пить, – организм требовал заправки так яростно, что от голода и жажды мутилось в голове. После скудного перекуса муть в мозгу рассеялась, и, хотя есть хотелось не меньше, теперь можно было более-менее размышлять. И первое, что пришло в голову: «А жизнь-то, похоже, налаживается! Может, и не таким уж дураком я был, когда пошел на службу?!»
А в полку творилось невообразимое – шум стоял такой, что люди едва слышали друг друга. В стойле ревел Красный, в своих стойлах ревели другие драконы, вторя ему, будто эхо в горном ущелье, орали командиры, отдавая команды – в основном бессмысленные, имеющие целью лишь упорядочить все происходящее. Сотники орали на десятников, десятники на подчиненных, в основном доставалось драконирам и драконопасам, которые никак не могли успокоить своих крылатых подопечных.
Как понял Адрус, первопричиной всего стал Красный, каким-то образом возбудивший своих соплеменников до такого состояния, что они едва не сжигали свои стойла, – одно и правда занялось огнем, после того как молодая драконица выпустила струю пламени, пытаясь поджарить своего же драконопаса, в сердцах обложившего ее отборным матом. Драконы прекрасно разбирали человеческую речь и отлично знали все ругательные слова (о чем старослужащие сразу же предупреждали всех новеньких драконопасов).
