Ознакомительная версия.
Костоправ же, как только услышал сбежавшего патрульного, сделал шаг вперёд и со всей силы ударил Тихоню в лицо. Тот, не произнеся ни звука, рухнул на землю и больше не поднимался. А Бэн побежал под защиту рыночных ларьков, на ходу снимая мушкетон.
Продолжая приближаться к Мутному, Кейн, превозмогая себя, больной рукой нашарил на правом боку рукоять даги и, сжав её непослушными пальцами, вытащил из ножен. Раздался выстрел. Пуля чиркнула его по шее, заставив вздрогнуть. Крупный уже пришел было в себя, начиная рычать и готовясь как следует вмазать ему по лицу своим громадным кулаком, но Кейн нанёс ему несколько быстрых ударов дагой в область шеи и оттолкнул на Мутного. Тому удалось увернуться от зажимающего горло товарища, но Брустер тут же выхватил пистоль и выстрелил от бедра - патрульный охнул и рухнул на мостовую, хватаясь за простреленный пах.
Воздух был наполнен грохотом выстрелов и свистом пуль. Пригнувшись, Кейн метнулся к ящикам, на которых совсем недавно играла в карты троица кирасиров. Уйдя с обстреливаемой зоны, он залёг за укрытие. Вернув пистолет за пояс, вооружился шпагой и слегка перевёл дух.
Как только началась стрельба, народ, толпившийся на рынке, бросился прочь с причала, мешая всадникам. Во всеобщий хаос внёс свою лепту и Дэйк, занявший позицию на корабле и начавший отстреливать возвышающихся над толпой конников из мушкета. Это вынудило многих спешится и пробивать себе дорогу прикладами сквозь охваченных паникой людей.
"Нужно воспользоваться неразберихой и добраться до корабля," - пронеслось в голове у Брустера.
Он выглянул из-за ящика и тут же нырнул обратно, увидев направленное в его сторону дуло мушкета. Грянул выстрел и пуля раскрошила трухлявое дерево его укрытия. Кейн тут же бросился к стрелку, не дожидаясь, пока тот перезарядит ружьё. Его противником оказался одноглазый детина со шрамом на лице, который даже не стал пытаться перезарядить своё оружие, отбросив его в сторону. Он выхватил шпагу и смог отбить два его выпада, прежде чем Кейн дагой во второй руке пронзил ему сердце. Оттолкнув схватившегося за грудь одноглазого он, пригибаясь, побежал к кораблю.
Из толпы выбежал кричащий солдат, сжимающий в руках направленный ему в живот мушкет с поблескивающим на конце штыком. Кейн резко остановился, поворачиваясь к новому сопернику и выставляя перед собой шпагу.
Солдат уже почти добежал до него, как вдруг его грудная клетка взорвалась и Кейна обдало горячей кровью. Он упал у его ног и ничего не понимающий Брустер тупо смотрел на разорванную спину, из которой торчали переломанные кости с дымящейся плотью.
- Повезло тебе, командор, что я стрелял не картечью!
Кейн с трудом оторвался от кровавого зрелища и поднял голову. К нему бежал Костоправ, держа в опущенной руке мушкетон.
- Чего встал?! Дёру, дёру давай!
Не теряя времени они помчались что есть мочи. Кейн, несмотря на больную ногу, практически не отставал. Пули разбивались о землю у них под ногами, пролетая рядом буквально в дюйме, но им повезло и ни одна из них не достигла своей цели. Пригибаясь, они взбежали по сходне и ничком повалились на палубу. Тут же откинув в сторону клинки, Кейн выхватил пистоль и только тут вспомнил, что он разряжен. Выругавшись, он огляделся: Костоправ возился с мушкетоном; Дэйк сидел, сжимая мушкет и ожидая, когда стрельба затихнет, чтобы самому получить возможность выстрелить; матросы и пассажиры корабля лежали вповалку кто-где, закрыв головы и прячась от шальных пуль.
Он подполз к Армастро и указал на ружьё в его руках.
- Заряжен?
Армастро кивнул.
- Держи. - Кейн отдал ему пистоль и забрал мушкет. - Ты заряжаешь, я стреляю!
Он высунулся из укрытия. Меньше секунды понадобилось, чтобы прицелится и спустить курок - один из солдат вскрикнул, схватился за лицо и упал. Брустер снова спрятался, задыхаясь от порохового дыма. Когда он рассеялся, ему в глаза бросился край бордового сюртука, торчащего из-за бочек.
- Клошар! - взревел Кейн. - Клошар Дутрун!
Из-за бочек высунулась голова капитана.
- Клошар, во имя бездны, чего ты так возишься?! Заставь своё корыто двигаться!
- Да знаете, мэссэр командор, что-то я в сомнениях, как поступить правильно - остаться в порту или же покинуть его? - прокричал в ответ Дутрун.
- Проклятье! Под трибунал захотел?! Я командор "Аэгис Материум", подтверждающие документы у меня с собой! И я приказываю тебе отплывать! Так что исходи из того, что ты, мать твою, выполняешь приказ!
- Есть, мэссэр! - он вскочил и бросился к капитанскому мостику, крича на бегу: - Отплываем! Шевелитесь, сучьи дети! Отплываем!
Кейн услышал топот по сходне. В отчаянии он посмотрел на перезаряжающего пистолет изгоя, а потом на разряженный мушкет в своих руках. Выругавшись, он перехватил его за дуло и поднялся на ноги, замахиваясь. Эгидовец как раз добрался до борта, уже готовясь перепрыгнуть на палубу. И в этот момент Кейн со всей силы ударил его мушкетом, словно дубиной. Раздался ужасный хруст и приклад разлетелся в щепки от удара об голову несчастного. Перевалившись через леерное ограждение сходни, он рухнул в воду.
В этот момент Костоправ наконец перезарядил мушкетон.
- Пригнись! - взревел он, вскакивая и хватая Брустера за плечо.
Кейн наклонился, прижавшись к фальшборту. Бэн положил мушкетон ему на спину и выстрелил. Бежавших по сходне солдат накрыло картечью. Пули вспороли живую плоть и люди с воплями повалились за борт. Брустер с Костоправом вновь нырнули в укрытие.
В этот момент фрегат наконец набрал ходу и они начали отплывать.
Пули продолжали бессильно разбиваться об обшивку корабля, но серьёзного ущерба причинить не могли. Им чертовски повезло, что порт Веноваля не был снаряжен пушками, а не то далеко бы они не уплыли. Люди на причале продолжали что-то кричать, но из-за царившего вокруг грохота разобрать что-либо было невозможно. Впрочем, вскоре выстрелы прекратились.
- Покарай меня Ренир! - Костоправ хлопнул Брустера по плечу. - Мы сделали это! Мы прорвались!
"Да. Прорвались, - устало подумал Кейн, вытянув ноги и привалившись спиной к фальшборту. Тяжело дыша, он закрыл глаза и расслабил дрожащие руки, всё ещё сжимающие остатки мушкета. - Всё. Мы спасены. Спасены..."
С этой мыслью он наконец позволил себе провалиться в беспамятство.
Глава 4.
Феладиары.
1. Глубины прошлого.
Мутную пелену сна разорвали картины давно ушедших событий, плотно врезавшихся в память.
Моя молодость...
После перевода в герцогский разведывательный корпус меня посылали на самые разные задания. Мой послужной список был безупречен. Я гордился своей репутацией профессионального разведчика.
Ознакомительная версия.
