Выстрелы разнеслись по пустой улице, одна из пуль попала в шину врага. Мотоцикл потерял управление и влетел в старый пожарный гидрант – послышался скрежет металла. Это был смертельный удар. Один парень посмотрел в сторону улетевшего товарища, но Калараджа не сводил с меня глаз.
Я была его целью. Все остальное для него было не важно. Я не сомневалась – он не любил проигрывать.
«Он не совсем человек».
Калараджа направил пистолет на меня.
Бах!
– Уорик! – предупреждая, крикнула я, обрушив параллельно на него и свои эмоции. Он резко вывернул руль в сторону, но было поздно.
Боль пронзила меня, когда пуля вошла мне в живот.
В шоке я посмотрела вниз. Кровь окрасила белый топ. Дыра в боку была рядом с тем местом, куда меня пырнул ножом Йоска.
Черт.
Не так я хотела умереть. Для Повелителя Смерти это станет просто очередным убийством. Я помню, как Иштван, узнавая подобные новости, делал притворно грустный вид, но затем бесстрастно кивал и благодарил за хорошо проделанную работу. Проблема решена, говорил он себе, так было необходимо.
В гневе я поджала губы, адреналин переполнял меня, заглушив острую боль, и притупил ощущение разрывающейся плоти. Я игнорировала теплую кровь, впитывающуюся в топ. Все мое тело вибрировало, пока я не почувствовала ничего, кроме ярости и мести.
Уорик мчался по Диким Землям, петляя между полуразрушенными и рушащимися зданиями, ветер и мои распущенные волосы хлестали меня по лицу.
Я прицелилась. И выстрелила из пистолетов, сразу же сосредоточившись на трех оставшихся противниках.
Очередная пуля прошла сквозь голову солдата – его мотоцикл накренился и заскользил по тротуару в тусклом утреннем свете. Его обмякшее тело вылетело на середину улицы – его оставят на растерзание падальщикам: как животным, так и людям.
Бах!
Еще один приступ боли пронзил меня, хрипя, я пыталась дышать. Я не смотрела вниз. Понимала, что умру, но я собиралась забрать с собой Калараджу.
Желание защитить Уорика заставило меня снова поднять ослабевшие руки. Они не дрожали. Ненависть и гнев подпитывали меня изнутри.
Бах! Бах! Бах!
Пуля попала Каларадже в плечо, но, казалось, это только больше его разозлило. Он зарычал.
«Да, ублюдок, это чувство взаимно».
Пуля, выпущенная последним солдатом, задела бицепс Уорика.
Черт возьми, нет. В ярости я закричала как сумасшедшая. И убила последнего солдата, также попав в Калараджу – он упал с мотоцикла на землю. Последние две цели были нейтрализованы.
С облегчением я откинулась на Уорика. Опустив руки, я тяжело дышала. Я хрипела, зная, что мои легкие наполняет жидкость.
Дождевые тучи затянули небо. Казалось, по мере того как утро входило в свои владения, небо становилось лишь темнее.
– Ковач? – Уорик повернул голову ко мне. Я мерзла, мне было ужасно холодно. Только там, где мужчина прикасался ко мне, ощущалось тепло. Я хотела свернуться калачиком и зарыться в его теплое тело. – Эй.
Я не могла ничего сказать.
«Так холодно…»
– Ковач?
Уорик повысил голос и рукой сжал мой бок. Кровь, похожая на клубничное варенье, испачкала нас.
– Черт возьми!
Уорик отдернул руку. Посмотрел на нее, затем на меня.
Я так замерзла и устала. Я просто хотела спать.
– Черт. Нет. Ковач, держись. Продержись еще немного.
Послышалась длинная цепочка ругательств, мотоцикл увеличивал скорость, а я закрывала глаза. Не получалось держать их открытыми.
– Не оставляй меня.
Уорик обнял меня крепче.
Все казалось сном. Проснулась ли я? Спала? Я не знала.
Я так хотела закрыть глаза и позволить тьме поглотить меня, но кто-то звал меня по имени.
– Ковач! – От голоса Уорика у меня появилось желание сражаться, протянуть ему руку и дать возможность оттащить, но течение утягивало меня вниз по реке. И я больше не могла сопротивляться. – Не смей, черт возьми, бросать меня сейчас. Я не позволю. – Голос звучал ближе. – Ты выжила в Халалхазе, в Играх, стерпела все пытки… и справишься с этим…
А я все глубже погружалась в бездну.
– Брексли, – позвал он меня с болью в голосе, – пожалуйста…
Я хотела повиноваться, но волна унесла меня прочь, разбив его слова о скалы и унося их от меня.
Я опустилась на самое дно.
Где больше не было холодно.
Если я и обрела покой, то ненадолго. От тошноты, резких голосов, боли и замешательства я проснулась. Время и пространство, даже мыcли, были неосязаемы. Все казалось абстрактным и запутанным. Огонь обжег мой торс, и я услышала крик, разнесшийся по помещению.
– Держи ее! Необходимо очистить рану, – приказал чувственный голос.
– Я пытаюсь, – ответил глубокий хриплый тон, а затем мои руки сдавили, и это успокоило меня. Но я слышала, как мужчина втянул в себя воздух, словно чувствовал боль.
Образовалась тишина.
– Что? – спросил хриплый голос. Агония, бушующая в моем теле, притупилась, мышцы расслабились.
– Ничего, – скептически ответил другой парень, – она на грани.
– Насрать! Просто, черт возьми, вылечи ее, Эш.
– Az istenit, Уорик. Я делаю все, что в моих силах. У девушки много смертельных ранений. В легких кровь. В нее стреляли. Пырнули ножом. Ее почки похожи на натертый сыр, а сердце едва бьется. Я стараюсь изо всех сил.
– Значит, пытайся усерднее, – низко прорычал мужчина. В этой фразе витала угроза. Я чувствовала ее на вкус, как горечь от адреналина. – Черт возьми, вылечи ее.
Парень издал какой-то звук, но промолчал. Я услышала звон стекла и металла, а затем почувствовала давление в животе. Ощущала, как дергаюсь, но боль так и не охватила меня полностью.
Кто-то застонал и впился пальцами мне в руки. Затем фыркнул и сдавленно вздохнул.
– Что за черт? – спросил первый мужчина. – Уорик?
– Ерунда. Продолжай, – процедил он сквозь зубы, в голосе звучала мука.
– Это не пустяк. Что происходит? Почему ты ведешь себя так, словно это из твоей почки достают пулю, в то время как она спокойно лежит?
– Я. Сказал. Ерунда, – тяжело проговорил мужчина рядом с моим ухом. – Работай.
– Вероятно, она не выживет. Я хочу, чтобы ты был готов. Организм отключится, скорее всего, от шока.
– Просто делай свою работу!
Послышался удар…
Внутри меня вспыхнуло пламя, в позвоночник словно воткнули нож. Рев мужчины пронзил комнату, разорвав и наполнив меня мучительной агонией.
Это было уже слишком.
Я ускользала обратно, в бесконечную темноту.
* * *
Успокаивающий шепот голосов выдернул меня из темноты. Ресницы затрепетали, я пыталась открыть глаза. Тошнота подкатила к горлу и вместе с болью прошлась по мне, словно я оказалась в океане, где бушевал шторм.
Я слегка приоткрыла глаза и увидела старый деревянный потолок. В комнате было темно, единственный
