а он тихо и коротко, так, что это больше напоминало фырканье.
– Так сложилось, – ответила Фог, не желая объяснять подробнее, а наместник кивнул, точно ему было довольно ответа. – Присядь, я помогу распутать. Одним гребнем здесь не справиться.
На удивление Мирра спорить не стал и сел на край постели, повернувшись так, чтоб Фог удобнее было орудовать гребнем. Без масла и впрямь прочесать бы не вышло, но морт справилась даже лучше, развязывая мелкие узелки так, чтоб ни один волос не выдернуть. Наместник замер, опустив ресницы и чуть улыбаясь – того и гляди замурлычет, как один из лесных котов Эсхейд.
– Я тебя так и не поблагодарил за то, что ты меня спасла.
– Ты и так хорошо потрепал ту тварь, мне её только добить оставалось…
– Не надо, – поморщился он. – Я, конечно, хорош, но чужих заслуг мне не надо. Пустой похвалы от матери и от Кальва хватило.
– Вы дружны?
– С матерью?
– С братом.
Угрожать в каюте было некому, поэтому Мирра одарил пламенным взглядом открытый сундук.
– Ещё чего. С таким дурнем и занудой дружить – только мучиться… Но от брата куда денешься, – он помолчал. – Кальв… цел?
Фог уже распутала ему волосы и теперь бесцельно, бездумно водила гребнем, любуясь блеском.
– Ему на помощь отправились с Эсхейд с Телором – и с целой дружиной в придачу, – спокойно ответила она. – Если Кальв сумел продержаться до тех пор, то уж, наверное, теперь ему и подземные чудища не страшны… Мне говорили, вы с ним вместе воспитывались.
Вопрос вышел опасный – чересчур личный; однако Мирра только плечами пожал, точно скрывать ему было нечего.
– Мать у Кальва умерла родами, а тут как раз тремя днями позже и я родился; вот только он был сыном законной жены, а я – любовницы, простой танцовщицы-кьярчи. Но моя мать нас обоих вырастила, ни в чём не делая различий. Такой уж у неё нрав. У лорги жёны отчего-то долго не живут, – усмехнулся наместник жёстко. – Так что матери было на кого любовь изливать: она потом ещё троих мальчишек воспитала, хоть отцу-государю и это и не нравилось. Впрочем, и я его разочаровал: вырос невысокий и лицом подобный девчонке, – добавил он, явно передразнивая кого-то.
«Лоргу, наверное», – подумала Фог – и, вспомнив рассказы Эсхейд о том, как тот заставлял сына переодеваться в женское платье для забавы и прислуживать на пирах, сама отчего-то разозлилась.
– Мир больше, чем дворец лорги, – вслух ответила она. – Может, здесь ты и правда уже в плечах и милее лицом, чем остальные. Но у нас, в Ишмирате, изящество и миловидность – достоинства и для мужчины, и для женщины, как и умение играть на музыкальных инструментах, танцевать, слагать изысканные стихи… Я не умею, кстати, – улыбнулась она. – Но мне можно, я учёная-киморт.
Мирра фыркнул:
– Мне тоже всё теперь можно – у меня, видишь ли, меч острый и нрав скверный. Насмешников поубавилось, уж поверь.
– Иаллам не насмешник, – быстро сказала Фог, вспомнив происшествие у озера. – Не сердись на него, ладно?
– Я и не сержусь, – ответил Мирра, едва заметно улыбаясь. – Я забавляюсь. Скажешь, что он не забавный?
Ответить «нет», не покривив душой, Фог бы не могла, потому просто отдала ему гребень, пробормотав, что, мол, не прочь забрать его позже.
– Мне-то самой, э-э, – снова указала она неопределённо на собственные всклокоченные кудри. А наместник понимающе кивнул:
– А у тебя самой капитан есть, он тебе не только гребень одолжит, но и причешет сам, только обрадуется.
Щёки у неё вспыхнули. Мирра же, явно довольный собой, накинул плащ, скрепил фибулой и первым вышел из каюты, словно был здесь хозяином, а не гостем.
Дирижабль летел низко, почти над самыми верхушками деревьев, надёжно скрытый облаком: Фогарта усвоила урок, преподанный в Ашрабе, и не собиралась теперь подставляться под атаку морт-мечом или стреломётом. Частенько можно было заметить с высоты чудищ, выбравшихся из-под земли; к счастью, среди них не встречалось никого, столь же опасного, как та огромная многоножка. Места, где прошли сражения, попадались тоже – поломанные деревья, целые пустыри, выгоревшие дотла.
Сигнальные огни от Телора вспыхивали ещё дважды; в последний раз – когда «Штерра» почти достигла цели.
– Траурных костров нет, – прошептал Мирра, едва ли не вжимаясь лбом в стекло, точно хотел опередить дирижабль и успеть первым. – Верно, наместник востока жив… Хотя это ничего не значит, его могли ранить.
Фог скосила на него взгляд – осторожно, стараясь не смущать непрошеным вниманием.
– Главное – выжить, а киморт способен поставить на ноги любого раненого. И раз Телор посылает нам знаки, то дел поважнее у него нет… наверное.
Уточнять, что её беспокоят сигнальные огни, гаснущие слишком быстро, она не стала.
Мирра вздрогнул, точно его застигли за чем-то неподобающим, и отступил от стекла, надменно скрещивая руки на груди:
– До Кальва мне дела нет, эта оглобля дурная сама разберётся со своими бедами. Я беспокоюсь лишь о моей дружине: часть её ушла с ним. И да, держите-ка правее, вон к тому холму.
«Дела нет, как же».
– Ты же знака вроде не видишь? – улыбнулась Фогарта.
Он сердито глянул:
– Зачем мне видеть знаки, если я и без того помню, где у Кальва тайное убежище?
– Разумно, – поддакнул ему Сэрим из кресла второго пилота. – Конечно, это тайное убежище, раз о нём каждая собака знает, даже наместник, с которым идёт война.
Мирра ответом его не удостоил, только подбородком дёрнул и выдохнул резковато.
К сожалению, дурная шутка Сэрима оказалась слишком близкой к правде: пропустить и не заметить потаённую крепость Кальва сейчас мог разве что глухой и слепой. Уже издали послышался рёв, рокот и глухие удары – или, быть может, отзвуки взрывов. И вскоре стало ясно почему: лес вблизи от укрытия буквально кишел подземными тварями. Одни беспорядочно метались в поисках убежища от солнечных лучей или охотились друг на друга; другие остервенело бросались на земляную насыпь, укреплённую бревенчатым частоколом в три яруса.
Бросались – и падали замертво либо отлетали в сторону, оглушённые, обгорелые и обозлённые.
– Они чувствуют морт за стенами, – пробормотала Фог, отстранённо рассматривая копошение там, внизу. – Морт и жизнь: это для них самое лакомое, а если и то, и другое разом… Ну, я, пожалуй, тогда вниз спущусь и отвлеку их?
Повисла тишина.
Сидше не ответил никак, только снизил скорость дирижабля ещё больше и повернул штурвал, заставляя «Штерру» медленно заложить петлю вокруг крепости. А вот Сэрим резко обернулся:
– Ты у меня спрашиваешь, что ли? Не ты ли у нас нынче взрослый киморт?
