участников Совета, ранее замеченных в верноподданнических чувствах к «кукушатам», начали пробиваться к выходу. Правда, натолкнулись на бегущих навстречу вооружённых людей и создали давку.
— Тишина!.. Тишина!.. Тихо! — орал Баринов со сцены, пытаясь удержаться на месте, когда его задевали плечами его же «охранники».
Когда ты кричишь, нет ничего более раздражающего, чем повторение просьбы не кричать… Что значит «не кричать»⁈ Ведь именно в крике сейчас вся суть происходящего. И нет вокруг тебя более раздражающего человека, чем тот, кто повторяет: «тихо… тихо… тихо…» — вместо того, чтобы проникнуться всей серьёзностью момента.
Такому умнику обычно хочется вломить!.. Сразу же. Без подготовки. Чтобы он сам заткнулся и перестал повторять это нервирующее слово. Ну и всегда найдётся тот, кто между желанием и действием особой разницы не видит.
И пусть снаряд, запущенный в Баринова, не обладал летальностью, больше всего напоминая какой-то местный плод…
Однако нет ничего хуже, чем что-то, летящее от одной агрессивной толпе — к другой. С этого обычно всё и начинается… Ну оно и началось! После того, как, перекрывая крики и вопли над амфитеатром, раздался смачный «шмяк», а на лице Баринова расцвели брызги чего-то тёмного…
Да, я присмотрелся: брызги были, скорее, фиолетовыми. Но в горячке криков, страхе перед дракой и вечернем сумраке, любая густая жидкость сойдёт за кровь. Вот и фиолетовый сок неизвестного плода — сошёл. А тут ещё Баринов решил испугаться и лишиться чувств… Короче, выглядело так, будто ему башку камнем проломили.
И, естественно, разбираться никто не собирался! «Кукушата» завопили что-то вроде: «Фиму грохнули!.. Баринова убили!..» и рванули к выходу из амфитеатра. Их охрана, лишившись командования, завопила что-то вроде: «Бей по ним! Стреляй!..» — и вытащила арбалеты, принявшись их взводить.
Ну а лидеры групп просто радостно орали, приветствуя маленькую победу в самом начале боя.
Что будет дальше, я знал. И, даже больше того, мог предотвратить. Рука сама нащупала рукоять револьвера, укрытого под курткой. Пара выстрелов в воздух — и все успокоятся. Репутация — и моя, и моей группы — ещё способна остановить это побоище.
Но что от неё после этого останется?
И надо ли было в это лезть?
Мы с Тихоном были уверены, что не надо. Во всяком случае, сразу. Как ни печально, но надо было дать пролиться крови, а не фиолетовому соку неизвестного фрукта. И первый же болт, отправленный в толпу, состоящую из глав групп, эту кровь пролил.
Кто-то вскрикнул, кто-то страшно заревел. Толпа, пребывавшая до того во внутреннем равновесии, качнулась назад. Кто-то закричал что-то сакраментальное… Ну знаете, что-нибудь в духе: «Вали придурков!». Или более распространённое: «Мочи козлов!». А может, даже что-то из арсенала Мелкого: «Не ссы в штаны! Кончай мудил!».
Это было неважно, да я и не расслышал.
В общем, толпа опять подалась вперёд и начала движение, рьяно набирая скорость. И если в этот самый момент кто-то из сорока бойцов, ворвавшихся на заседание, успел бы выстрелить — возможно, весы настроения снова качнулись бы в обратную сторону. Но тот, кто стрелял первым, сильно опередил своих соратников в мастерстве заряжания арбалета. Короче, остальные были не такими опытными.
А когда они-таки начали стрелять, толпа уже набрала разгон, а люди в ней потеряли страх. Теперь их смог бы остановить разве что пулемётный огонь, а не жалкий десяток смертоносных стрелок. Да и смертоносность их была под большим вопросом… С учётом наличия «лечилок», можно было рассчитывать на минимальное количество трупов.
— Боже мой! Да что же они творят?.. — удивлённо выдохнул Пусть.
И непонятно было, к кому относятся его слова. К охранникам, открывшим стрельбу по главам групп. К главам групп, которые выплеснули на охранников всю накопившуюся злобу. А может, и к «кукушатам», которые сорвались на истеричные вопли и рванули прочь, не обращая внимания на забор.
— Пусть, у тебя репликационная медицинская капсула есть? — спросил я.
— Н-н-нет…
— Тихон? — уточнил я у представителя Витиной группы.
— Купил недавно, — кивнул он.
— Ну, значит, надо выбраться отсюда так, чтобы Пусть ушёл живой. Мы с тобой в любом случае скоро возродимся! — заметил я.
— Нам тоже надо уйти живыми! — не согласился Тихон. — Сколько там восстановление идёт? Три часа, больше?
— Ну да, где-то так, — кивнул я.
— Нельзя нам сейчас пропадать на этот срок, Вано! Никак нельзя! — Тихон покачал головой и снова посмотрел на место побоища.
И я вынужденно с ним согласился. Снова глянул вниз — и успел заметить, как пролёты из веток и листьев не выдержали, разлетевшись в стороны… «Кукушата» ринулись прочь с огороженной территории. В сторону амфитеатра кинулось ещё пара десятков бойцов их группы.
Я поднял взгляд и посмотрел наружу, на город. Вместе с Тихоном и Пустем мы возвышались над кровавой свалкой внизу. Но как же низко мы стояли!..
Вдалеке, над крышами белых капсул, на стене лагеря своей группы, в окружении каких-то людей, стоял освещённый факелами Кукушкин в неизменном белом костюме,
И, может, меня подвело зрение, подаренное роботами…
Но мне показалось…
Что он зло и горько смеялся!
Смеялся, презрительно наблюдая за далёкой схваткой. Смеялся, как тот, кто давно всё предвидел. Смеялся безрадостно, как Ной, стоя на борту своего ковчега. Смеялся не над теми, кто сейчас гиб. А над тщетностью всех своих предупреждений.
Но, может, я просто додумал что-то…
Вот что я рассмотрел точно — как один из тех, кто стоял рядом, подхватил Иваныча под локоть и потянул прочь со стены.
И я совершенно отчётливо увидел, что руки у Кукушкина связаны.
А на сцене шло кровавое представление. Четыре десятка бойцов «кукушат» и ещё два десятка подкрепления сцепились в смертельной схватке с главами групп. И кто бы ни победил в этой бойне, я знал одно: члены групп не простят «кукушатам» подлого нападения на Большом Совете. Не простят и не забудут.
И над этой кровавой баней, весь в белом, пусть и со связанными руками — что, впрочем, в такой ситуации лишь добавит ему плюсов — останется только один настоящий мэр.
Глава 20
Пр-р-росто чудная ночка: начало!
Дневник Листова И. А.
Сто семьдесят девятый день. Великий уравнитель.
Мы побежали вдоль стены, огибая место драки по широкой дуге, чтобы выйти за спинами «сил безопасности кукушат». К этому времени характер боя принципиально изменился. Если в начале драки у «сил безопасности» ещё был шанс отбиться, благодаря стрелковому оружию, то когда завязалась рукопашная — сработало численное преимущество глав групп.
Правда, не все они полезли в драку. Не участвовали женщины, которых было аж целых полтора десятка, и несколько мужчин, избежавших общего порыва. Да ещё пара десятков раненых и убитых первым залпом из арбалетов…
Зато остальные навалились на противника со всем
