Кобра. Аска из клана змей - Марина Сергеевна Комарова

– Нет, не придумала, – честно ответила я. – Мне надо узнать, что там. И только после этого можно строить какие-то планы.

Харука явно почувствовала себя виноватой. Еще бы. Ведь мы действительно не знаем, что там. Возможно, просто выжженная земля. Возможно – дом в сносном состоянии. Возможно… толпа цуми.

Поэтому я ничего не могла сказать.

Некоторое время мы просто молчали, потому что говорить было как-то неловко. Однако как-то только подскочила хрупкая девушка с подносом, заставленным тарелками, неловкость пропала.

Я невольно обратила внимание, что подавальщица очень хорошенькая. Наверное, нет отбоя от женихов. А еще молоденькая. Кем она приходится хозяину? Внучкой?

– Ваш заказ, – прощебетала она.

– Спасибо, – хором поблагодарили мы и ухватились за палочки для еды.

Готовили тут восхитительно. Поэтому на какое-то время мы с Харукой потеряли все рефлексы кроме глотательных. Ну и жевательных, разумеется.

– А жизнь-то налаживается, – заметила Харука, когда тарелка опустела.

Я прикрыла глаза и сложила руки на животе. Если можно что-то говорить об умиротворении, то это оно. Можно даже не медитировать, чтобы достигнуть просветления.

Некоторое время мы лениво сидели, обсуждая последние дни в школе. Оказалось, что там было много хорошего. Теперь не получится заручиться поддержкой учителя или сказать директору, чтобы решил какой-то вопрос. Жалела ли я? Нет. Но и в то же время было немного грустно.

В какой-то момент я заметила, что хозяин закусочоной о чем-то разговаривает с подавальщицей. Они склонились друг к другу и что-то бурно обговаривают, при этом периодически бросают заинтересованные взгляды на нас с Харукой.

– Кажется, мы стали центром внимания, – заметила я.

Конечно, звучит громковато, потому что так вышло, что остались только мы из посетителей, но хоть где-то почувствовать себя звездой можно?

Каково же было наше удивление, когда оба двинулись к нашему столику. Хозяин впереди, девушка – немного позади.

– Уважаемые гостьи, – обратился он, – как вам еда нашего заведения?

– Всё отлично, спасибо, – улыбнулась я. – Было очень вкусно.

– Если б я была больше, умяла бы по двойной порции, – подтвердила Харука.

Мы сказали чистую правду, приготовлено было замечательно.

Он немного помедлил, а потом произнес:

– Есть вариант, что не нужно будет платить, если вы согласитесь нам оказаться небольшую услугу.

Я приподняла бровь, Харука чуть нахмурилась. Надо будет ей сказать, что необязательно сразу пугать людей выражением лица. Особенно, если те не успели ничего сказать. Как знать, вдруг там что-то хорошее?

Поэтому незаметно для собеседников я наступила подруге на ногу под столом. Та чуть не подпрыгнула.

– А что же за услуга? – спросила я медовым голосом. – Чем могут помочь вам две юные девушки, едва окончившие учебное заведение?

– На самом деле ничего такого, – неожиданно тепло улыбнулся он. – Моя внучка Фуджико очень хочет попасть к гадателю, что находится в храме на холме. – Он взял девушку за локоть и легонько подтолкнул к нашему столику. Ее щеки тут же заалели румянцем. – Но туда можно заходить только девушкам. А я бы не хотел, чтобы внучка пошла одна.

– А гадатель какого пола? – подозрительно спросила Харука.

– Мужчина, – спокойно ответил хозяин. – Но он – оммёзди, отрекся от земных услад, поэтому может увидеть правду в отношении влюбленности.

– Если с девушкой придет мужчина, – произнесла Фуджико, – то его жизнь и чувства могут наложиться на непорочную ауру девушки, и тогда будет очень сложно увидеть истину.

– Как далеко этот храм? – поинтересовалась я.

– О, всего пройти два квартала, – улыбнулся хозяин. – Так вы согласны?

Мы с подругой переглянулись. Собственно, почему нет? Сегодня лучше сделать небольшую передышку, чтобы с рассветом отправиться в дорогу. Последнее время мы практически не останавливались, стоит хоть немного перевести дух.

А храм… Храм всегда не плохо. Только надо узнать, под покровительством какого бога он. Вряд ли нас кто-то выгонит, если вдруг войдем к Ошаршу или Трехрукому, но лучше знать.

– Плетунья, – ответила Фуджико. – Она всегда помогает женщинам и женскому счастью.

Мы явно знакомы с разными Плетуньями, однако я больше говорить не стала. Потому что боги – дело такое, не слишком любят, когда о них болтают. Даже если это и правда.

Покинув закусочную, мы направились к загадочному холму, где расположился таинственный гадатель.

Пока мы шли, любовались аккуратными домиками и клумбами. В Гинсэ явно очень любили цветы.

– А почему нельзя сходить одной? – осторожно спросила Харука, которую, видимо, мучал тот же вопрос, что и меня. – Это ведь не опасное место.

– О, опасности нет, – улыбнулась Фуджико. – Просто дедушка не очень доверяет жрецам, почему-то считает, что они слишком себе на уме и далеки от простых людей.

Сказать было нечего, потому что я мало что знаю о жрецах, но, в общем-то, скорее, соглашусь, чем нет. Боги обладают собственной логикой и моралью. Тут я уже смогла убедиться. Поэтому те, кто им служит, однозначно должны все это… разделять.

– Но не будут же они делать неприличные предложения прихожанам? – сказала Харука.

Фуджико рассмеялась:

– Слава Плетунье, таким никто не занимается. Во всяком случае здесь. Как у других божеств, сказать не могу.

Остаток расстояния до храма мы преодолели достаточно быстро. Пусть с виду Фуджико напоминала нежную лилию, но быстрая ходьба ее совершенно не смущала. Наверное, постоянно работает в закусочной, поэтому внешность обманчива, зато выносливость на хорошем уровне.

– Вот мы и почти пришли, – сказала она, когда дорога начала идти вверх.

Я подняла голову и посмотрела на храм Плетуньи в Гинсэ.

Солнечные лучи словно обнимали его со всех сторон, подсвечивая крышу, стены и удивительно красивые фигурки перед входом. Идти нужно было по каменным ступеням, которые сразу и не получилось сосчитать.

– Взрослый такой холм, – пробормотала Харука.

– Самый большой в городе, – гордо сообщила Фуджико. – Его специально так и выбрали. Самое лучшее место для богини, тогда она отплатит добром за уважение.

– А мы своими пятками, – проворчала я, поднимаясь по ступенькам.

Ладно, выглядит и правда красиво. Уж как-нибудь подъем переживем. Пережила же я уроки по технике рёку!