и шевелиться вообще.
— Ваня! Ванечка! — ко мне подбежала рыдающая Рита, бухнулась рядом со мной на колени, схватила за руку.
Я сумел только простонать что-то невнятное в ответ. Сил не было не то чтоб встать, сил не было даже произнести пару слов, чтобы успокоить плачущую девушку.
— Ты же… Тебя же… Вспышка… И всё! — захлёбываясь слезами, причитала Рита.
— Видишь, живой же… — слабо произнёс я.
Этот аргумент на неё не подействовал.
— Я всех уби-и-ила… — всхлипнула она.
— Рит… Они сами начали… Либо мы, либо они… — тихо сказал я.
Я сумел, хватаясь за неё, приподняться и сесть. Осмотрелся по сторонам. Кругом не осталось ничего, кроме серого пепла, кружащего в воздухе. Мы с Ритой находились на плоской ровной крыше, с которой всё лишнее будто бы срезали раскалённым ножом.
Магии я не чувствовал. Вообще, абсолютно, прямо как в старые добрые времена. Ни источника, ни окружающую энергию, ничего. Я снова стал самым обычным простолюдином. Я усмехнулся с досады, ещё не до конца веря в происходящее.
— Что такое? — спросила Рита.
— Я магии не чувствую, — сказал я.
Смысла таиться от неё я не видел.
— Да и пошла эта магия к чёрту, — утирая слёзы, произнесла Рита. — Ты мне и без магии нравишься.
Я притянул её к себе и поцеловал в солёные от слёз и пепла губы. И как бы мне не хотелось продлить этот момент, нам нужно было уходить из небоскрёба, пока не нагрянуло подкрепление, жезл наверняка испепелил не всех.
— Где жезл? — спросил я.
— Рассыпался, — опасливо произнесла Рита. — Он сам, правда!
— Верю, — сказал я.
Она помогла мне подняться на ноги. Сам я ни за что в жизни не сумел бы это сделать. Сумка с чипами и артефактами по-прежнему была у неё, висела за спиной. Жаль, у меня не было ни одного лечебного артефакта. Сейчас бы он мне пригодился.
Мы спустились по оплавленной шаткой лестнице на уровень ниже, к пентхаусу. Вокруг не было ни души, казалось, мы с Ритой остались одни во всём мире. Последние люди на Земле.
В пентхаусе тоже никого не было. Спускаться отсюда придётся или на лифте, если они ещё работают, или по лестнице, хрен знает сколько этажей. Выпрыгнуть в окно и приземлиться на лапы уже не получится.
— Живут же люди… — буркнула Рита, оглядывая интерьеры.
— Это ещё так, ерунда… — усмехнулся я. — Цыганщина голимая. Хорошим вкусом Вадик никогда не отличался.
Я и сам огляделся по сторонам. Кажется, пришло время для того, чтобы набить сумку чужим добром, всё равно Вадику оно уже ни к чему.
— Рит… Сумку вытряхни, — попросил я. — Кольцо и призму оставь, остальное нахрен.
Драгоценные чипы повалились на паркет, по нескольким я даже прошёлся, ломая их к чертям собачьим. Я же принялся хватать всё, что плохо лежит, начиная от наличности в распахнутом сейфе, и заканчивая артефактами и драгоценностями. Технику — Славе, как обещал, себе — деньги, Рите — украшения. Одной сумки оказалось мало, и я взял у Вадика ещё одну. Не уходить же отсюда с пустыми руками.
Конечно, это было рискованно. Дело такого масштаба обязательно будут расследовать и полиция, и служба безопасности Конфедерации, и люди Чернышева-старшего. Но всё решаемо, даже это.
Вскоре пришлось даже начать выбирать, что взять, а что оставить. Кое-что пришлось даже выкинуть из сумки обратно, как бы нас обоих не душила жаба. Всё отсюда мы в любом случае не утащим.
Когда обе сумки были до отказа набиты добром покойного аристократа, мы с Ритой переглянулись.
— Уходим? — спросила она.
— Уходим, — сказал я.
Двери лифта, раскуроченные моим появлением, так и стояли раскрытыми, открывая вид на бесконечно глубокую тёмную шахту. Что-то мне подсказывало, что лифт сюда не приедет.
— А… Куда уходить? — пробормотала Рита.
— Через пожарную лестницу, значит, — вздохнул я.
Перспектива затяжного спуска меня абсолютно не радовала. Уж лучше бы мы очнулись внизу, на первом этаже.
Выход на пожарную лестницу пришлось искать ещё несколько минут. Пентхаус занимал целый этаж, и обойти его целиком — дело небыстрое. Тяжёлая металлическая дверь обнаружилась в просторной гардеробной, и как назло, она оказалась заперта, нарушая все возможные противопожарные нормы и предписания.
— Закрыто, — хмыкнул я, подёргав ручку.
— А ты… Разве… — неопределённо помахала рукой Рита.
— Магии больше нет, Рит, — сказал я. — Не могу.
Даже выломать массивную дверь было нечем. Стальной замок надёжно запирал нас в пентхаусе.
— И что будем делать? — спросила девушка.
Я почесал в затылке, разглядывая дверь, отделяющую нас от свободы.
— Есть один вариант… Но он тебе не понравится, — сказал я. — Мне самому не нравится.
— Какой? — нахмурилась Рита.
— Через шахту лифта, — мрачно произнёс я.
Обратно тем же путём. Вот только в моём нынешнем состоянии мне вообще не улыбалось спускаться по узкой металлической лесенке, каждую секунду рискуя сорваться и разбиться насмерть в почти бесконечной шахте.
Мы вернулись к развороченным дверям лифта, я заглянул внутрь. Темно и страшно. Но крохотные ступеньки всё-таки были видны на одной из стен.
— Страшно, мамочки, — озвучила общую мысль Рита.
Я подошёл к журнальному столику, возле пепельницы там лежали спички. Я зажёг одну и бросил внутрь шахты. Спичка прогорела и погасла раньше, чем достигла дна. И даже раньше, чем достигла крыши застрявшего лифта.
— Придётся лезть, — хмыкнул я.
— Ваня, я боюсь! — воскликнула Рита.
— Я тоже, — буркнул я.
Но всё-таки полез внутрь, первым.
Сумка, набитая деньгами и драгоценностями, оттягивала меня назад, перевешивала, я изо всех сил цеплялся за край, пытаясь нащупать носком ближайшую ступеньку. Выглядело это, наверное, совершенно по идиотски, но иных вариантов я не видел. Спускаться как-то всё равно надо, а выбить дверь и спуститься по лестнице просто нечем.
Я наконец повис на железных ступеньках, глядя на Риту снизу вверх. Она выдохнула, поёжилась от страха, но всё-таки полезла следом за мной. Умница девочка.
Долгий затяжной спуск омрачало то, что даже аварийное освещение не работало, только крохотная толика света, приходящего из развороченных дверей в пентхаус, хоть как-то освещала шахту. Зато я мог вдоволь поглазеть на ножки Риты, которая сегодня была в юбке.
— Ваня! Не пялься! — попросила она, заметив мой взгляд.
Чего
