— У ИСБ наверняка еще сохранились умельцы, — напомнил мне призрак. — С артефактами Лемана они ведь в свое время разобрались и даже научились их использовать. Вряд ли они так просто забудут такую важную информацию.
— Их знания изначально были отрывочны. Ни на что иное, кроме создания индивидуальных порталов, их попросту не хватит.
— А как же праправнук нэла Тарио? У старика когда-то был почти полный набор этих рун.
— Нум скоро навестит его и уберет из его памяти посторонние сведения. И в архивах порядок наведет, чтобы уже наверняка. В том числе и в тех, где иногда бывает господин старший дознаватель Форм.
— Полагаешь, больше этих сведений ни у кого нет?
— Скорее всего, есть, поэтому я попрошу Нардиса все проверить. Кто-то ведь по наущению старика распространял слухи о вампирах? Может, конечно, они делали это за деньги. Или кто-то потом подхватил и распустил сплетню из простого озорства. Но даже если и так, то чтобы устроить полноценное логово прямо в столице, Гнору в любом случае должен был кто-то помогать.
— Знаешь, — задумчиво проговорил Мор, — у меня такое впечатление, что там, в лесу, у него было что-то вроде испытательного полигона. Вернее, даже двух. Он ведь собирал души… мы еще тогда подумали: зачем? И там имелся точно такой же алтарь. Что, если методику открытия разломов он обкатывал именно там, в княжестве, а в столице установил алтарь уже после того, как все тщательно проверил и убедился, что метод работает?
Я кивнул.
— Старик любил совмещать сложные задачи. И у него в запасе было двести лет, чтобы все придумать и наладить. Но для одного — это неподъемная работа. Даже с пауками и зомби. Поэтому я почти уверен, что у него имелся как минимум помощник, а как максимум ученик. И, возможно, именно с его подачи Гнор однажды заинтересовался Нардисом и его птенцами.
— Да кто же согласится помогать живому мертвецу? — недоверчиво переспросил оборотень.
Я только хмыкнул.
— Поверь, желающие найдутся. За плату или под давлением, за обещание вечной жизни или просто из страха… Люди слабы, и ими довольно просто управлять. А старик за столько лет наверняка наловчился делать это без труда.
— Ты тоже долго живешь, — вскользь обронил Миррт.
— Я еще многого не понимаю, поэтому до Гнора мне далеко.
— Ничего. Когда-нибудь ты узнаешь все тайны мира, разберешься во всех хитросплетениях человеческой души и тогда сможешь стать гораздо опаснее любого мага или колдуна.
Я пожал плечами.
— В отличие от старика, я не испытываю ни к кому ни зависти, ни ненависти, ни злобы. Мне не нужна вечная жизнь. И захватывать мир я тоже не собираюсь. Я просто живу. Стараюсь вернуть то, что утратил. Но если сомневаешься… ну так ты ведь и пришел сюда, чтобы за мной проследить. К слову, я даже не возражаю против твоего присутствия, тем более что нам предстоит закончить еще одно важное дело.
— Какое?
— Гнор сказал, что далеко не в один город отправил своих недовампиров. Скорее всего, он не лгал. Поэтому дня через три я собираюсь прогуляться по империи, чтобы выяснить, где и что он успел еще испортить.
— Почему именно через три? — насторожился мрон.
Я выразительно на него посмотрел.
— Потому что у меня закончилась сменная одежда, и прежде чем отправляться куда-либо, надо ее купить. А еще потому, что тебе и твоей химере наверняка понадобится время восстановиться.
Миррт машинально накрыл рукой пригревшуюся у него на шее змейку, но та никак не отреагировала. Будто уснула, а ее аура все еще была тесно слита с аурой хозяина. И если предположить, что во время обращения большую долю нагрузки берет на себя именно Морана, то ей и впрямь понадобится несколько дней, чтобы отдохнуть от сегодняшних подвигов.
— Ты прав, — неохотно признался оборотень. — Без хозяина-человека наши звери довольно уязвимы. Несмотря на все свои способности, им трудно выживать в одиночку.
— Меня всегда интересовало, а почему она у тебя женского рода? — повернулся к нему Мор. — Сам-то ты все-таки мужчина.
— Пол может быть любым, но так Моране будет проще найти общий язык с моей парой.
— С кем? — не понял я.
— Что ты знаешь о золотых нитях? — вопросом на вопрос ответил мрон. — Тех, что еще в народе называют нитями сердца?
— Честно говоря, почти ничего. Кроме того, что их создают богини и что это вроде бы сказки.
— Не сказки, — покачал головой Миррт. — Мир устроен так, что для каждого рано или поздно найдется своя пара. Но у нас, если помнишь, по твоей воле возникли с этим проблемы, поэтому, чтобы выжить, наши звери научились видеть божественные нити. И как только в моей паре пробудится наша кровь, Морана об этом узнает и приведет меня к той, что мне предназначена.
— А если твоя пара так и не родится? Или, не дай Саан, уже мертва?
— Нить моего сердца не оборвана, — спокойно отозвался оборотень. — Она просто молчит. Это означает, что моя женщина еще не родилась или же слишком мала, чтобы себя осознать.
— А что будет, когда ты ее найдешь? — снова вмешался призрак. — Вдруг она тебя не узнает?
Миррт пожал плечами.
— Полукровки не видят нитей сердца. До поры до времени они могут даже не знать, что в них есть наша кровь, поэтому мне в любом случае придется ждать. Год или все десять… роли уже не играет.
— А если у тебя не получится к ней приблизиться? Скажем, родители будут против… украдешь ее? Силком в свой дом приведешь?
— Зачем? — удивился мрон. — Каждому ребенку нужна семья. Что хорошего, если я лишу свою женщину детства? Если ей будет плохо, то, конечно, я ее заберу. А если у нее окажется любящая семья, то пусть растет среди своих. Так будет лучше.
— Нет, ну а все-таки? — не отставал от него Мор. — Что, если в этой семье тебя не примут или вообще не пустят на порог?
— Наймусь охранником. Поселюсь поблизости. Если понадобится, даже тайком. Но Морана в любом случае будет рядом с моей парой. Если понадобится, защитит, успокоит, обрадует…
— Хм. Полагаешь, это поможет?
— На самом деле это хороший ход, — поразмыслив, признал я. — Человеческие дети наивны, доверчивы и, как правило, обожают всяких зверушек. Если химера примет тот облик, который придется по душе девочке, то лучшего друга у нее не будет. С химерой можно и посмеяться, и поплакать, и пожаловаться на жизнь, и поделиться самым сокровенным…
— Когда Морана ее отыщет, то станет такой, какой захочет моя пара, — не стал отрицать Миррт. — Пушистой, хвостатой, крылатой, с чешуей или рогами… и это будет ее постоянная форма до самой смерти. Она больше не сможет меняться, как ей захочется.
— Зато через нее ты сможешь узнать о своей паре все — что она любит, чем живет, чего боится…
— Да. Поэтому когда придет время, она сама ко мне придет, и мой род продолжится так же, как и много веков до этого.
Мор, оглядев невозмутимого оборотня, уважительно крякнул.
— Очень дальновидно. И практично к тому же.
— Другого выхода у нас нет, — ровно отозвался Миррт. — С некоторых пор мы обречены зависеть от наших женщин, поэтому сделаем все, чтобы сохранить свою расу от вымирания.
— Но какое-то время у тебя еще есть, — проговорил я, когда оборотень умолк. — Раз твоя пара пока не родилась, значит, на год-другой-третий ты свободен. Чем думаешь заняться в это время?
— Сперва помогу тебе уничтожить тварей в империи. Потом… дома меня никто не ждет, поэтому не знаю. Но, если не возражаешь, я все еще хотел бы услышать твою историю, — напомнил о важном Миррт.
Я хмыкнул.
— Ничего не имею против. Но для начала давайте выберемся отсюда и уже потом будем строить планы на будущее.
* * *
— По-моему, ты с ним слишком откровенен, — проворчал Мор, когда оборотень ушел по своим делам, а мы вернулись в пещеру. — Миррт тебе не друг и никогда им не станет. А однажды может случиться так, что он использует полученные сведения против тебя.
— Я не настолько наивен, чтобы верить ему безоговорочно или полагать, будто эти самые сведения никогда не дойдут до его старейшин, — рассеянно отозвался я. — Однако есть один немаловажный факт, который играет в его пользу: он узнал мое слабое место, но удержался от соблазна воспользоваться этим знанием. К тому же один мрон необязательно отвечает за намерения всей стаи. А Миррты и без того неплохо себя показали. Думаю, если бы однажды у стаи появился такой вожак, химерам это пошло бы на пользу.
