* * *
Далеко на севере пылающие глаза Венсита на мгновение открылись и остановились на ветвях, которые загораживали ему вид на юг. Он не пошевелился, и выражение его лица не изменилось. Через мгновение его глаза снова закрылись.
* * *
Кенходэн зевнул и неохотно проснулся. Его глаза были сухими и покрытыми песком, и холод, казалось, сковал его кости, когда он приподнялся на локтях и приподнял угол дверного одеяла в белом, безмолвном мире.
Он с отвращением покачал головой, когда с оловянного неба с шелестом посыпались свежие белые перья. Он знал, что это будет выглядеть так, когда ложился спать, но подтверждение оказалось холоднее, чем он надеялся. Он завернулся в одеяло, как в плащ, и вышел навстречу утру.
Густая белизна окутывала каждую поверхность, кое-где испещренную отпечатками обуви. После него и Базела оставались просто ямы, но у Чернион они были глубокими и четкими. Она стояла спиной к навесу, но скрип его сапог заставил ее повернуться к нему лицом. Ее дыхание смешивалось с падающим снегом, и белые хлопья серебрили ее зеленый берет. Она улыбнулась, и ее зубы и глаза блеснули на раскрасневшемся от мороза лице.
- Доброе утро, - сказал Кенходэн, почесывая заросшую щетиной челюсть.
Он подумал о том, чтобы побриться холодной водой, но с содроганием отбросил эту мысль. В такое утро было трудно не позавидовать тому факту, что у градани не было волос на лице. Базелу никогда не приходилось сталкиваться с холодной сталью и ледяной водой на мрачном снежном рассвете. И теперь, когда он подумал об этом, в данных обстоятельствах такая борода, как у Венсита, имела определенную привлекательность.
- Приветствую, - ответила Чернион. - Мне не нравится снег, Кенходэн.
- Мне тоже. - Он сунул сапог в сугроб, и лед заскользил у него под каблуком. - Думаешь, он будет падать весь день?
- Это то, чего я боюсь, - кивнула она. - Ветер стих, не сдвинув его с места, и я думаю, что хлопья стали больше. К завтрашнему дню снег может стать вдвое глубже.
- По крайней мере, мокрый снег прекратился.
- Что очень мало утешает, когда под ногами уже лед.
- Верно. - Он оглядел белую пустыню и пожал плечами. - Полагаю, мне лучше разбудить остальных.
- Минутку, Кенходэн.
Ее быстрые слова остановили его, и он взглянул на нее, приподняв брови. Она заколебалась, когда он встал, как высокий широкоплечий призрак на снегу. Ее инстинкт подсказывал ей выудить информацию, пока он был с ней наедине, но стоит ли ей рисковать? Мелькающие мысли оценили риск и возможности и приняли решение.
- Прости меня, - сказала она, дотрагиваясь до его предплечья, - и не считай, что ты обязан отвечать. Но я заметила, что, несмотря на все твои шутки с Кровавой Рукой, тебе грустно. Возможно, ты самый грустный человек, которого я когда-либо встречала. Почему это?
Кенходэн смотрел на нее долгим, ровным взглядом. Он не представлял себя "грустным", но ее слова заставили его рассмотреть такую возможность. Он знал, что слишком часто шут плакал внутри, пряча слезы за смехом, как часто делал Венсит. Был ли он таким же?
- Я не грущу, Элрита, - сказал он наконец. - Просто заботы.
- Заботы? Почему? - она холодно посмотрела на него, и он неловко пожал плечами.
- Я просто... потерялся. Видишь ли, у меня нет памяти. Это было отнято у меня, и иногда я... скучаю по этому.
- Отнято? С помощью волшебства? - Ее голос был приглушенным.
- Полагаю, да. - Он чувствовал себя беспокойным и незащищенным. - На самом деле я не знаю.
Чернион пристально смотрела на него, ее разум лихорадочно работал, чувствуя его нежелание говорить дальше об этом. Она уже узнала больше, чем надеялась, и не должна оттолкнуть его. И все же из всех разочаровывающих деталей, которые ей нужно было как-то собрать воедино, Кенходэн интересовал ее больше всего. Кем он был? Откуда он взялся? Он был, возможно, самым смертоносным бойцом, которого она когда-либо встречала - даже более смертоносным, чем Кровавая Рука, во многих отношениях - но где он приобрел свое мастерство? И почему он был так важен для волшебника?
А теперь это. Амнезия? Как это произошло... и почему? По крайней мере, в одном она была уверена: это не был простой несчастный случай. Нет, его потерянная личность была ключом ко всем другим вопросам о нем, которые горели в ее мозгу. Каким-то образом она поняла это, вспомнив свое первое впечатление от кровопролития и невинности.
- Мне жаль, мой друг, - сказала она наконец. - Я не хотела совать нос не в свое дело.
- Все в порядке. Базел и Венсит знают - ты тоже должна знать.
- Спасибо, - тихо сказала она.
- Не стоит.
Он криво улыбнулся, и его зеленые глаза были какими-то нежными, как будто смягчились, когда он поделился своим секретом. Он стряхнул снег со своих плеч, и она была поражена странной грацией его сильных пальцев. Странно, что она не заметила, насколько он силен - и не только физически. У него не было прошлого, и все же она поверила ему, когда он сказал, что ему не грустно. Понимал ли он, каким жестким и жизнерадостным это сделало его? Да, он был сильным человеком, этот Кенходэн, и тем, кто мог бы стать ключом к власти....
- Я больше не буду упоминать об этом, - сказала она, слегка касаясь его плеча.
- Спасибо. - Он отвел взгляд. - А теперь мне лучше разбудить этих двух бездельников. Не то чтобы нам куда-то нужно очень быстро двигаться.
Он исчез под навесом, и Чернион увидела, как упало одеяло. Она повернулась к вершине холма, глядя вниз на дорогу, ее мозг был занят - и, возможно, не совсем мыслями, о которых должен думать убийца.
* * *
Умаро и Эшван ехали во главе своих несчастных людей. Дорога под снегом была обледенелой, и толстые хлопья представляли собой предательскую завесу. Лошади убийц тащились с трудом, от них шел пар на холоде, в то время как дыхание их всадников тоже висело облаками пара.
- Говорю тебе, Умаро, они где-то в стороне от дороги, - сказал Эшван. - Они, должно быть, предвидели это так же, как и мы, и находились на более крутой местности. Они поднялись на холм, и все они крутые, как здешние дома. Я сомневаюсь, что они смогут спуститься обратно в этом дерьме.
Он фыркнул на последнем слове и нахмурился, глядя на снег, запорошивший гриву его лошади.
- Я знаю, - проворчал Умаро.
- Тогда почему бы не остановиться? Мы потеряем лошадь в том случае, если одна из них упадет и сломает ногу.
- Я тоже это знаю, - сказал Умаро. - И я знаю, что мы все тоже замерзли и несчастны. Но они знают, что мы вернулись сюда, Эшван, поэтому я хочу для разнообразия предстать перед ними. Пусть они следуют за нами. Если они увидят, что их обгоняет такая большая группа, они никогда не поверят, что мы невинные путешественники. Если они нас настигнут, то пусть.
- Хорошо. - Эшван кивнул в знак согласия. - Но я надеюсь, что Совет никогда больше не возьмет на себя такое поручение, как это!
- Чертовски маловероятно. - Умаро криво ухмыльнулся. - Оставляя в стороне тот незначительный факт, что я лично убил бы любого, кто предложил бы нам это сделать, мы охотимся за последним представителем породы - белым волшебником.
В тоне Мастера было больше, чем немного бравады, но также была и нотка неподдельного веселья, и они оба посмеивались, пока ехали дальше. Ни один из них не смотрел на вершину северной стороны разреза, и поэтому они не видели хрупкую, одетую в пончо фигуру в зеленом берете, которая смотрела, как они медленно проезжают мимо нее.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Маг
- Лучше, Гвинна. Намного лучше! Но твоя концентрация ослабла. Если ты не сможешь удерживать фокус до конца, ты потеряешь взаимопонимание до того, как мы закончим. Это не проблема на тренировке, но если это произойдет, когда ты находишься под чужим воздействием, у тебя могут быть проблемы.
