на царя. Тот предостерегающе вскинул руку и понизил голос до угрожающего гула, изучая ряды войск, выстроившихся позади его полководца.
— Ты смеешь бунтовать против меня? — Фаэрон также подал сигнал, и его собственные воины направили гаусс-излучатели на силы Техерона. В дюжине шагов от трона генералу преградил путь авангард фаэрона, и на мгновение все замерли.
Мефистон оглянулся на лабораторию и увидел, что руны на поверхности оркестриона сияют ярче с каждой секундой. Он улыбнулся.
С грохотом раскалывающегося металла багровый некрон появился в другом месте и, врезавшись в охрану фаэрона, немедленно бросился к тронам, на бегу нанося шквал молниеносных ударов мечом. Лич-стражи развернулись, стараясь уберечь своего господина, но темно-бордовый ксенос обманул их. Вместо того чтобы направиться к фаэрону, он в последний момент кинулся на труп, занимающий второй трон.
Фаэрон издал странный визг, когда красный некрон поднял его соратника и обезглавил, после чего швырнул гнилой череп на пол, где тот лопнул с глухим хлопком.
Лич-стража открыла огонь и разорвала багрового убийцу на куски в ослепительном вихре гаусс-лучей. Войска генерала открыли ответный огонь, и в помещении воцарился сущий хаос: два лагеря обернулись друг против друга.
Генерал получил ранение в грудь и упал навзничь, выронив глефу, — вокруг погибали его воины. Остатки армии Техерона бросились защищать своего лорда, но тут в комнату ворвались еще несколько лич-стражей и растерзали недругов фаэрона на части.
— Подождите! — воскликнул Ксхартех, появляясь рядом с Мефистоном. — Устройство активировано! — Чтобы перекричать шум, гелиомант направился в гущу битвы, уклоняясь от выстрелов.
Фаэрон уже почти добрался до сраженного полководца, когда криптек заметил, сделал Властелин Смерти.
— Что это? Что с ними происходит? — спросил Ксхартех, изучая сражающихся некронов через линзу.
Каждый из них начал светиться. Какое-то сияние просачивалось сквозь металлические кости, и это было вовсе не зеленое пламя, пульсирующее из глазниц, а белая, перламутровая аура, быстро становящаяся ярче.
— Я сделал, как ты просил, — ответил Мефистон. — Запустил основные силовые реле оркестриона.
— Ничего не понимаю.
— Конечно, не понимаешь, — сказал Мефистон, наблюдая за разворачивающейся в зале драмой.
К этому времени фаэрон уже добрался до раненого генерала. Он спрыгнул с трона и обрушил скипетр на голову изменника. Оружие затрещало, как катушка Теслы, и раздробило череп на мелкие осколки.
— Больше ты никогда не восстанешь! — орал фаэрон, колотя по обезглавленному телу и разбрасывая искры по полу. — Я лично прослежу, чтобы ты никогда… — Слова правителя затихли, когда из его груди полилось ослепительное сияние. Свет теперь струился настолько яростный, будто некроны носили белые доспехи.
— В чем дело? — Фаэрон недоумевающе глянул туда, где находился Ксхартех, и наконец заметил Мефистона.
Кровавый Ангел спокойно стоял, положив ладони на навершие Витаруса.
— Ваше величество, почтительно обратился Ксхартех. — Я включил оркестрион.
Фаэрон поднял руки, рассматривая свет, льющийся из его металлической плоти.
— По правде говоря, — признался Мефистон, поворачиваясь к Ксхартеху, — ваша машина сломана.
— Как сломана? — удивился гелиомант, оглядываясь на аппарат. — Но ты же ее пробудил.
— Даже сломанная, она является источником необычайной мощи. А тот кабель, который вы воткнули в нее, дает мне прямую связь с каждым некроном на Морсусе.
Ксхартех наконец сообразил, что произошло, и потянулся за оружием, но слишком поздно.
Некроны в зале уже напоминали скопление звезд, излучая силу, которую Мефистон высвободил из оркестриона.
— Вот оно, долгожданное вознесение! — воскликнул фаэрон, когда один за другим ксеносы начали вспыхивать столбами огня.
С перегрузкой ядра влияние оркестриона на Кровавого Ангела пропало, и его разум прояснился. Как только древняя машина мигнула и заглохла, к нему вернулось зрение, и он вздохнул с удовлетворением, узрев кончину каждого некрона на Морсусе. Где бы они ни находились — сражались с Рацелом уровнями выше или тряслись от гнева в своих тронных залах и на боевых крейсерах, — чужаки на мгновение загорались со всей силой реликвийного агрегата, а затем испарялись.
Некроны мерцали и исчезали, пока не остался только фаэрон. Он не спускал глаз с Мефистона, качая головой и чувствуя, что здесь что-то не так. Правитель неумерших попытался подойти к библиарию, но спустя несколько шагов распался облаком угасающего праха.
Зал погрузился в темноту.
Мефистон пригнулся, и гаусс-луч, проскочив мимо него, угодил в каменную стену. Сзади надвигался Ксхартех, держа в руках сияющий кристалл и шагая сквозь оседающий пепел.
— Ты не из этой династии, — догадался Мефистон. — И не подключен к их регенерационным узлам.
Ксхартех ничего не сказал, готовясь снова выстрелить кристаллом.
После того как оркестрион вышел из строя, ничто более не сдерживало мощь Мефистона, и он уже восстанавливал контроль над потоками времени, поэтому ему не составило труда заморозить текущий момент, вытащить пистолет и поразить неприятеля.
Ксхартех рухнул на пол, выругался и достал другое устройство. Когда некрон щелкнул застежкой сбоку прибора, Мефистон приготовился к новому выстрелу, но, вместо того чтобы напасть на него, криптек просто исчез.
Вновь обретенным мысленным взором Мефистон обвел пространство за стенами некрополя, но Ксхартеха нигде не было. Старший библиарий пожал плечами. В конце концов, ему не было никакого дела до этого ученого. Главное, с уничтожением оркестриона его поиски на Морсусе завершились.
Он постоял немного, наслаждаясь спокойствием и прислушиваясь к грохоту огромных машин, взрывающихся по всему могильному комплексу. В результате перегрузки оркестриона реанимационные палаты сдетонировали, и весь некрополь теперь дрожал, теряя тонны камня и металла. Через несколько часов некронский город полностью разрушится и окончательно похоронит своих давно умерших правителей.
Свет, горевший там, где в стену попал луч Ксхартеха, погас. Оставшись в полной темноте, Мефистон стал ждать, уже зная, кто придет, и через несколько секунд он ощутил присутствие мертвецов, прижимающихся и тянущихся к его лицу. Властелин Смерти распахнул объятия, приветствуя их возвращение, ведь он наконец осознал, кто он такой.
— Ну так что? — спросил Рацел. — Стоило ли рисковать, кодиций? Что ты узнал? Два библиария стояли вместе с братом-лейтенантом Серватом на командном возвышении в центре капитанского мостика «Клятвы на крови», окруженные десятками кровников и сервиторов. В помещении стоял густой дым от благовоний, поскольку сервы проводили мириады обрядов, необходимых перед совершением прыжка в варп-пространство.
Антрос не мог придумать, что сказать, и потому продолжал смотреть куда-то вдаль.
В нескольких метрах от них первый помощник Кастуло отдавал приказ своим офицерам произвести последние проверки и подготовить остальную команду к предстоящему путешествию. Кастуло едва выжил в битве за Морсус, равно как и корабль, за который он отвечал. Как только перемирие закончилось, некроны атаковали звездолет; защитная прослойка, созданная библиариями, отразила
