– Убили ее, – бесстрастно ответил Конан.
– Ты станешь моим самым дорогим трофеем, – гневно проговорила ведьма. – Скоро я приду в себя, мои силы восстановятся…
– Мне жаль тебя разочаровывать, – вымолвил киммериец, – но придется… Я бы с огромным удовольствием отрубил твою чудесную головку, но клятва есть клятва. Высокомерие и гордыня – не лучшие советчики. Неужели ты так и не поняла, что это конец развлечения. Созерцатели должны оставаться на своих островах.
– Альфрак! – с ужасом закричала яберка. – Не хочу! Мне надоело вечное заточение! Уж лучше умереть. Какой смысл в магии, если ее нельзя использовать?
Волшебница закрыла лицо руками и заплакала. Ее тело задрожало и внезапно начало изменяться. Спустя мгновение, северянин увидел женщину в ее истинном облике. Красивая фигура, атласная зеленоватая кожа, длинные темные волосы, спадающие на плечи, правильный нос, ямочки на щеках, закругленный подбородок, большие глаза с характерным желтым блеском.
Варвар достал из-за пояса прозрачное покрывало и набросил его на ведьму. Веки колдуньи тотчас отяжелели, и Ускана погрузилась в магический сон. Сев в кресло, Конан налил себе еще вина – ужасно хотелось напиться до беспамятства.
– Отличная работа, – послышался знакомый голос, – не знаю, почему, но я не удивлен… Ускана падка на крепких мужчин. Она должна была обратить на тебя внимание. Мой расчет оказался верен.
Неизвестно откуда появившийся Альфрак, торопливо приблизился к яберке и провел ладонью по ее голове. На устах волшебника играла довольная улыбка.
– Не правда ли, красива? – заметил чародей.
– Тысячу лет не дашь, – устало откликнулся киммериец.
– Это верно, – рассмеялся маг. – Итак, мы оба выполнили условия сделки. Был рад знакомству. И помни, ты должен сохранить тайну о моем народе и островах.
– Не сомневайся, – северянин кивнул головой. – Но у меня есть ряд вопросов.
– Слушаю, – вымолвил Альфрак. – Что произойдет, когда Ускана проснется? Ради мести колдунья будет способна уничтожить поселения в Торгрийских горах. Я не хочу стать жертвой ее злобы, – произнес варвар.
– Это верно, – согласился волшебник. – Но можешь не беспокоиться. Она будет спать лет сто… Ну, может, двести… Пусть немного отдохнет. К тому времени ты уже покинешь наш мир.
– Отлично! – воскликнул наемник. – Меня это устраивает. А теперь еще одна просьба. Ускана натворила здесь немало бед. Сейчас в Соладе умирают от ран сотни гномов, огромная армия сражается где-то в Валвиле, а король Аерис доселе не проснулся. Не пора ли снять заклинание? Без твоей помощи я ничего не смогу сделать!
– Хорошо, – проговорил чародей. – За грехи близких надо платить. Раны заживут, правитель очнется, а войско отступит и соберется возле Миссини, в предгорьях на Полудне. Всё остальное – в твоих руках.
Маг взмахнул руками и исчез вместе со своей возлюбленной
Позади раздались радостные возгласы стражников. Колдовская слизь исчезла, и спутники киммерийца получили долгожданную свободу. Воины осматривали друг друга и к общему удивлению не находили полученных в бою ран.
– Мы победили! – радостно закричал Ивон, бросаясь к товарищу.
– С трудом, – процедил Конан. – Давай взглянем, что происходит в замке…
* * *
Торгрия оживала после многолетнего колдовского сна. В сопровождении многочисленной охраны в покои королевы ворвался Аерис.
– Где ведьма? – с ненавистью в голосе сказал правитель.
– Она уже далеко, – бесстрастно ответил варвар, – и сюда не вернется. Поищите лучше причину случившегося в самом себе, Ваше Величество. Нужно быть осторожнее в выборе спутницы жизни.
Аерис с изумлением смотрел на наглеца. Как вообще человек оказался в подземном королевстве? Гномы тотчас подбежали к правителю и что-то зашептали ему на ухо. Выражение лица торгрийца изменилось.
– Так значит, это тебе мы обязаны освобождением? – уточнил Аерис.
– Я был не один, – честно признался наемник. – Из моего отряда уцелели немногие. Мне помогали и твои подданные. Обязательно награди мальчика по имени Джам. Благодаря его смелости мы сумели добраться до столицы.
– Не сомневайся, все будут вознаграждены по заслугам, – вымолвил король. – А чего хочешь ты?
– Это куда более сложный вопрос, – осушая очередной бокал, произнес Конан. – Твоя армия атаковала альвов и захватила часть их земель. Десятки городов сожжены, а женщины и дети угнаны в рабство…
– Торгрийцы в том не виноваты, – отрицательно покачал головой правитель. – Злая колдунья заставляла нас сражаться с союзниками. Гномы принесут извинения соседям, отпустят пленников и заплатят виру золотом!
– Превосходно, – улыбнулся киммериец. – Но этого мало. Ситуация в Валвиле куда сложнее. Воспользовавшись слабостью лесных жителей, на них напали бафирцы. Кроме того, меня очень волнует судьба Фессалии. Сейчас там идет жестокая война. Мятежного гарана Ксатлина поддерживают чародеи Магины. А потому я хочу получить твою армию. Пятнадцать тысяч бойцов, не меньше.
– Ничего себе… – задумчиво проговорил Аерис и внезапно решился – Хорошо, согласен. Понадобится время, чтобы собрать такую силу в единый кулак.
– У меня нет времени, – жестко сказал северянин. – По велению волшебника Альфрака, снявшего заклятие с гномов, твои войска отходят к Миссини. Требуется лишь приказ короля.
– Разве я могу отказать своему спасителю? – пожал плечами правитель.
В Соладе царило всеобщее ликование. Теперь стало понятно удивление Медеса тишиной в столице. Гномы болтали безумолку, даже не слушая друг друга. В город возвращались невольники из рудников и каменоломен. Среди них было немало альвов, которые еще не верили, что непосильная каторга закончилась, и торгрийцы вновь стали добрыми, миролюбивыми союзниками.
Раны, нанесенные колдуньей Валвилу и народу гномов, затянутся еще не скоро – день радости минует, и наступят долгие дни скорби по погибшим.
Битва за Хусорт
Варвар вышел из пещеры и невольно зажмурил глаза, которые совершенно отвыкли от солнечного света. По расчетам Конана, до возвращения в Хайборию оставалось четырнадцать дней. Мало, очень мало! Да и неизвестно, держится ли еще Хусорт? Не исключено, что Селена давно мертва, а Ксатлин пирует на развалинах замках… К сожалению, отдохнуть во дворце Аериса не удалось. Всю ночь гномы праздновали освобождение от чар Усканы. Король не отставал от подданных и закатил в тронном зале грандиозный пир. В отличие от альвов, рудокопы оказались большими любителями выпить. Они настаивали вино на травах, ягодах и хвое. Киммериец продержался почти до утра и отоспаться ему не удалось.
