Давина переносит происходящее с ледяным спокойствием, в то время как Эсмонду, кажется, все равно.
Вальдур толкает меня локтем.
– Ты остаешься чертовски невозмутимым. Я бы поставил все сбережения на то, что ты, как вчера, сбежишь сразу же, когда увидишь, что Эсмонд и Давина…
– Иногда я действительно думаю, что тебя слишком часто били по голове в детстве, – ворчит Грета.
Вальдур наклоняется и смотрит на стоящую рядом с ним женщину.
– Почему?
– Разве тебе не кажется, что Эсмонд вчера вообще не был способен завершить брачную церемонию? Он и из зала не смог выйти без посторонней помощи. Что уж говорить о спальне?
Я хватаюсь за кубок, чтобы скрыть ухмылку.
– И, – продолжает Грета, – Давина из-за одного мимолетного поцелуя со своим нареченным заморозила зал. Как ты думаешь, насколько бы ее сила взбунтовалась, если бы бедняжке пришлось с ним спать?
– Но… – сбитый с толку Вальдур чешет голову, смотря на простыню. – Тогда это… уловка?
Грета пожимает плечами.
– Возможно, но я не думаю.
– Что же тогда?
Она приподнимает бровь и наклоняется к нему.
– Мне точно нужно об этом высказаться? – Когда Вальдур кивает, она вздыхает и шепчет: – Давина не кажется тебе более расслабленной по сравнению со вчерашним днем? Никакого льда под ногами, никакого холода, никакого замороженного вина в наших кубках.
– Да, ты права. Но какое отношение это имеет к?..
Грета закатывает глаза.
– Кто-то другой позаботился, чтобы она… приятно провела время. И этот «кто-то», кажется, хорошо сделал свое дело.
Я рад, что мы сидим в стороне от остальных гостей, и каждый в нашей компании знает обо мне и Давине. Однако мне неловко, что Грета должна рассказывать все так подробно.
– Кто-то другой? – повторяет Вальдур. – Кто?..
– А сам как думаешь? – роняет она.
Вальдур смотрит на меня. Его глаза расширяются от недоверия.
– Нет, этого не может быть!
– Хочешь больше доказательств? – спрашивает Грета. – Наш минхер проснулся раньше всех, хотя еще вчера он твердо решил напиться так, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь. Кроме того, сегодня утром он выглядит более расслабленным, чем в последние недели, которые провел в Бразании, не находишь?
– Я не собираюсь это с вами обсуждать, – негромко говорю я в кубок.
– Но ты и не возражаешь.
Я бросаю на Грету ядовитый взгляд, на который она, впрочем, отвечает понимающей усмешкой.
– В этом было бы мало смысла, после того как меня мастерски раскрыли по всем пунктам.
Вальдур тихо свистит.
– На это… я не рассчитывал. Я думал, тебя найдут сегодня в твоей комнате мертвецки пьяным. – Он наклоняется ближе ко мне. – Как тебе удалось проникнуть в покои Эсмонда? Вы ведь там?..
– Без комментариев, – рычу я в кубок.
Глава 5
Давина
Я знаю, что принято демонстрировать окровавленную простыню после первой брачной ночи. Но это не значит, что эта традиция должна мне нравиться. К счастью, Эсмонд все еще находится в полусознательном состоянии, так что ничего не замечает. Он расскажет всем позже, с каким успехом лишил девственности свою ледяную невесту.
Сейчас он сидит рядом, отодвинув тарелку как можно дальше от себя, и осторожно прихлебывает воду из кубка. Мне он не сказал ни слова, даже не пожелал доброго утра. Он обращается со мной, как с пустым местом. Но мне удается сохранять спокойствие и провести утро без инцидентов.
Я смотрю на другой край стола, где сидят люди из Бразании, Леандр и Фульк. Я бы все отдала, лишь бы сидеть вместе с ними.
После завтрака я спешу во двор, чтобы попрощаться с Гретой и остальными. Я удивляюсь ухмылкам, которыми, прежде чем поклониться, одаривают меня она и Вальдур.
– Нет, – поспешно говорю я. – Вы не должны… обращаться ко мне иначе, чем обращались раньше.
– Но теперь ты королева, – замечает Вальдур.
Грета издает счастливый смешок.
– Во всяком случае, если не считать, что брак не был закреплен.
Я давлюсь воздухом.
– Откуда?.. – в поисках помощи смотрю на Леандра, до этого держащегося в стороне.
– Не от меня, – уверяет он, проходя мимо нас с багажом на плече и загружая его в телегу.
– Только один дурак проглядел бы все, – шепчет Грета.
– Ну, уж спасибо, – ворчит Вальдур и плетется дальше.
Я вздыхаю.
– Надеюсь, остальные были не в том состоянии, чтобы увидеть очевидное, как смогла ты.
– Не бойся, детка. Никто не знает вас обоих так же хорошо, как мы. – Она наклоняется ближе. – Ты, по крайней мере, пришла сама? Или Леандр нервничал сильнее, чем ты?
Я прикусываю нижнюю губу, сдерживая смех.
– Он был… очень удивлен, когда я появилась у его двери. Но я поставила его перед фактом. Вчерашняя ночь была чудесной, и я никогда ее не забуду.
Грета кивает.
– Тогда я спокойна. Здесь. – Она передает мне маленький флакон с зеленоватой жидкостью. – Так или иначе, я хотела дать тебе это. После этого пей один глоток утром. Я слышала, что у всех внебрачных детей Эсмонда светлые кудрявые волосы и светлые глаза.
Она оборачивается, и мой взгляд тоже падает на Леандра, чьи темно-каштановые, почти черные волосы прилипли ко лбу.
– Могут возникнуть некоторые вопросы, – замечает она.
– Спасибо, – шепчу я и сую флакон в карман моего пышного платья.
– Посылай Фулька или Леандра в Бразанию, если он закончится. Я буду знать, что тебе нужно, даже если ты им ничего не скажешь. – Она берет меня за руку и сжимает ее. – Только пообещай, что вы будете осторожны.
– Мы будем.
* * *
После отъезда Греты и остальных жителей Бразании следует прием за приемом. Множество дворян остаются в замке, чтобы выразить мне как новой королеве свое почтение. Многие предлагают мне своих дочерей в качестве фрейлин, но я отвергаю всех, несмотря на обещания, которыми меня пытаются привлечь. Мне не нужен никто, кроме Леандра, Фулька и Кларис. Большая свита означает больше людей, которым мне придется лгать.
И которые могли бы предать меня.
Когда на третье утро после свадьбы наконец уезжают все посетители, а двор снова возвращается к нормальной жизни, Эсмонд вспоминает, что я существую.
– Прошлой ночью вы снова не спали в наших покоях, – говорит он во время ужина.
– Я так долго жила в своей комнате, что больше нигде не могу спать, – уклончиво отвечаю я, не глядя на него и потягивая вино.
Правда в том, что я не провела в своей постели ни одной ночи, а все это время была с Леандром. Фульк же перебрался в комнату Кларис. Они тянут жребий, кому будить нас утром, чтобы я могла уйти прежде, чем проснутся слуги. Я прокрадываюсь в свою комнату еще до рассвета и жду, пока не придут Кларис с другой горничной, чтобы помочь мне одеться. Мне не нужна еще одна горничная, а Кларис не нужна помощь, но лучше, если кто-то может засвидетельствовать, что, когда восходит солнце, я лежу в своей постели.
Эсмонд ворчит, недовольный моим ответом:
– Я надеялся, что… этой ночью вы составите мне компанию.
Кубок в моей руке трясется.
– Простите, мой король. Я боюсь, что после нашей брачной ночи мне… еще нездоровится. Может быть, в другой раз.
– Нездоровится, – повторяет он. – Когда же закончится это… недомогание?
«Для тебя? Никогда», – думаю я.
– Наверное, скоро. Я взяла у своей горничной пару настоек.
Я ощущаю взгляд Леандра. Как всегда во время трапезы, он стоит вместе с Фульком за моим местом. Несомненно, он слышит каждое слово, которое мы произносим. Я судорожно сглатываю.
– Тогда надеюсь, что скоро вам станет лучше.
Я понимаю, что не буду вечно убегать от него под тем или иным предлогом. Скоро он задастся вопросом, почему я его избегаю. Брак был заключен по политическим причинам, и предполагается, что мы произведем на свет потомков, которые укрепят связи между нашими странами.
