Я просыпаюсь оттого, что кто-то стучит в стену. Ви… Нет, это не наш шифр. Кроме того…
Я распахиваю глаза, когда в моих руках кто-то шевелится. Мне требуется один момент, чтобы понять, что я действительно проснулся, и рядом со мной лежит Давина. Ее распущенные волосы, почти такого же цвета, как и простыни, рассыпаны по подушке. Она придвигается ближе в попытке спрятаться от раздражающего стука и издает милое ворчание.
Осторожно, словно от одного быстрого движения она может раствориться в воздухе, я крепче прижимаю ее к себе, пока она со вздохом не приникает к моей груди. Ее обнаженное тело теплое и мягкое и пахнет так же, как снег во Фриске.
Только когда я глажу ее по спине, чувствуя под пальцами ее кожу, я осознаю, что она в самом деле здесь, и это не порождение моих бесконечных мечтаний, как это случалось много раз прежде. Постепенно я вспоминаю события минувшей ночи. Ее стоны и другие чудесные звуки, которые она издавала. Снежинки, кружившие вокруг нас каждый раз, когда она доходила до пика. Блеск в ее глазах, когда она касалась меня, и я полностью отдавался в ее руки. Ее тепло, когда я проникал в нее.
Еще ничто никогда не ощущалось мне таким правильным и прекрасным.
– Королева Эйра, – раздается из-за стены. Это голос Кларис. – Вы должны просыпаться!
Я поднимаю руку и хлопаю по стене.
– Десять минут.
– Пять, – возражает Кларис. – Ей нужно в покои Эсмонда.
Ощущение, будто этими словами она отвешивает мне затрещину. До сих пор я не могу поверить, что мы украли прошлую ночь. Я понимаю, что это случилось лишь однажды и больше не повторится. Этому не позволят повториться. Я обвиваю Давину руками, словно так могу ее удержать.
– Пять минут, – шепчу я. Без понятия, слышит ли меня Кларис, но она молчит.
Я заправляю Ви за ухо прядь спутанных волос.
– Доброе утро.
Через мгновение она открывает глаза и смотрит на меня.
– Доброе утро.
На ее лице я ищу признаки того, что она чувствует угрызения совести, или – что еще хуже – этой ночью она не чувствовала себя так же хорошо, как я. Но все беспокойство исчезает, когда она с улыбкой опускает руку мне на щеку.
– Что ты ищешь? – допытывается она.
Я пожимаю плечами.
– Я и сам не знаю.
Она усмехается.
– Не думала, что мне нужно будет тешить твое эго так же часто, как вчера в этой комнате мерцали снежинки.
– Каждому мужчине приятно слышать, что ему удалось хорошо провести время с любимой.
Давина потянулась и поцеловала меня в губы.
– Конечно, тебе это удалось. – В тот же момент уголки ее губ опустились. – Но теперь я должна уйти.
– Это будет эгоистичным с моей стороны, если я захочу, чтобы ты никогда не покидала эту кровать?
– Если бы я не боялась, что Кларис пролезет через окно, если я не открою дверь через три минуты, я бы ноги из твоей постели не высунула.
Я выкрадываю еще один ее поцелуй, прежде чем с тяжелым сердцем выпускаю ее из рук и наблюдаю, как она обследует пол в поисках одежды. Мне тоже нужно одеться, но я не могу собраться с духом. Слишком рано; солнце еще не поднялось полностью, и в комнате рассеянный свет. Тем красивее блестят светлые волосы Давины, свободно ниспадающие на спину. Но как замужняя женщина она обязана будет убирать волосы.
Я натягиваю брюки, когда в дверь тихо стучат. Мы с Ви замираем.
– Это я, Ваше Величество, – раздается голос из коридора. – Кларис.
Давина с трудом сглатывает.
– Сколько времени пройдет, прежде чем меня здесь найдет кто-нибудь кроме Кларис?
Я хватаю ее за руку.
– К сожалению, немного. Но сейчас – лучшее время, чтобы исчезнуть. После вчерашнего праздника большинство слуг еще спят, и ты сможешь незаметно… пробраться к Эсмонду. Если мы еще промедлим, велика опасность, что тебя кто-то узнает, несмотря на плащ и капюшон.
Она вздыхает, застегивая замок неприметного бежевого плаща чуть ниже подбородка.
– Я знаю.
Одним нежным движением я притягиваю ее к себе и целую в лоб.
– Я тоже не хочу, чтобы ты уходила. Но еще больше не хочу, чтобы мы прочувствовали последствия.
Щелчком пальцев она заставляет лед на двери разлететься на куски. Я ловлю их в свою рубашку и сдвигаю засов. Кларис прошмыгивает внутрь, не успеваю я полностью открыть дверь. Ее взгляд останавливается на Давине, словно она хочет убедиться, что с ней все в порядке.
– Мы должны уйти, – объявляет она.
Давина кивает и натягивает капюшон, в то время как Кларис кидается к моей постели, стягивает с нее простынь и, скомкав ее, зажимает под мышкой.
– Я потом принесу тебе новую, – обещает она. – Но так нужно, чтобы… – Она передергивает плечами. – Сам знаешь, зачем.
Я хмурю лоб.
– Ты думаешь, Эсмонд был настолько пьян, что ничего не заметил?
К моему удивлению, Кларис кивает.
– Именно так я и думаю. Ты вчера не обращал на него внимания. Но когда ты танцевал с королевой, он опрокидывал в себя вино кубок за кубком, пока священник его не образумил.
– Эсмонд знает, что войска из Фриски придут, только если свадьба состоится, – шепчет Давина. Над ее пальцем танцуют снежинки. – Но он бы никогда не подошел ко мне достаточно близко, чтобы исполнить супружеский долг. Во всяком случае, без того, чтобы у него не отвалились важные части тела.
Кларис вздыхает.
– Именно поэтому он напился. Будем надеяться, что этого хватит для нашего плана. А сейчас нам надо идти.
Я открываю дверь, выглядываю наружу и даю женщинам знак, что все чисто. Когда Давина собирается пройти мимо меня, чтобы последовать за Кларис, я хватаю ее за руку и требовательно прижимаюсь к ней губами. Она отвечает на поцелуй с такой же отдачей. Потом я ее отпускаю.
Я смотрю ей вслед, пока она вместе с Кларис не исчезает за углом.
* * *
Приняв ванну и одевшись, я отправляюсь на поиски Греты и других людей из Бразании, так как они хотели выехать после завтрака. В замке не так оживленно, как обычно. Кажется, даже слуги оценили дорогое вино Эсмонда больше, чем следовало.
Грета и Вальдур уже на ногах и смотрят на меня, высоко подняв брови.
– Не рассчитывала, что ты выползешь из своей комнаты до полудня, – ворчит Грета, прежде чем подойти и потянуть носом воздух. – Либо ты унес с собой гораздо меньше, чем я полагала, и поэтому прекратил раньше, либо…
– Прекрати издеваться над бедным парнем, – говорит Вальдур и трет глаза. В противоположность мне он выглядит измотанным. – Ты уже поговорил с Давиной?
– Мы, скорее всего, увидимся ближе к завтраку, – отвечаю я уклончиво. – Где остальные?
Грета пожимает плечами.
– Еще спят, но я их сейчас разбужу. Чем раньше мы вернемся в Бразанию, тем лучше.
– Этому есть какая-то причина? – спрашиваю я.
Грета ворчит.
– Только нехорошее предчувствие, вот и все. Думаю, я никогда не была за пределами Бразании дольше одной ночи. И кровати здесь слишком мягкие для моих старых костей.
* * *
Полчаса спустя все жители Бразании одеты, но большинство выглядит скорее спящими, чем бодрствующими, пока сидит в большом зале, где подают завтрак. Фульк присоединяется к нам. Из его волос торчат несколько соломинок, которые я вытаскиваю. Кажется, он действительно ночевал в конюшне. Я подумаю, чем его наградить. Он точно будет рад новому мечу.
Все присутствующие поднимаются, когда Эсмонд и Давина входят в зал и занимают место во главе стола. От меня не ускользает, какую дистанцию они держат, но я не могу найти на лице Эсмонда ни гнева, ни чего-то подобного – только темные круги под его покрасневшими глазами, которые он едва может держать открытыми. А в Давине мне сразу бросается в глаза строгая прическа, которая совершенно ей не подходит.
Кларис идет за ней, неся белую простынь, которую она раскрывает и демонстрирует присутствующим. На светлой ткани видны три кровавых пятна. Священник бормочет молитву, благословляет молодоженов и объявляет брак действительным.
