семи вакцинам в сутки. Двести десять вакцин в месяц. Две тысячи пятьсот пятьдесят пять вакцин в год. Но по факту в год у Рудника получается вывести немногим больше вакцин, потому как пару раз в год мы видимся с Титанами, которые помимо своей крови передают нам благотворительную кровь своих друзей-Металлов. Итого: около трех тысяч спасенных душ в год. Неплохо. Но всё ещё крайне мало. Что такое неполные три тысячи на фоне миллионов нуждающихся? Капля даже не в море – в океане. Последнее десятилетие Пола Полярис работает над выведением вакцины нового поколения, но пока что её труды остаются без желаемого результата.
Немного странно, что Металлы так заинтересованы спасением обычных людей. Тех самых, которые, по сути, сами спровоцировали своё уничтожение. Может быть дело в том, что мы все сами не так давно являлись обычными людьми. А может быть дело совсем в другом. В том, что наша вера в человеческую доброту, в стремление человека к миру и созиданию, ещё не убита. Мы верующие до конца. Но что такое “конец” в данном случае? Я не знаю. Может быть потому, что моё сознание расширилось до бесконечности, не ограниченной ни единой рамкой.
– Всего семь вакцин в день, – Лантан закурила. Ещё одна вредная привычка, переставшая носить для наших организмов понятие вредности. – А Блуждающих в лагере вокруг Рудника как будто становится только больше. И все они надеются на чудотворное исцеление… Слухи – если они когда-нибудь и истребятся, тогда только с предпоследним человеком или человекоподобным существом, обитающим на этой планете. – Под человекоподобными существами она имеет в виду Блуждающих и Металлов. – Проход в горы через подземелье утратил понятие своей безопасности ещё в год кражи моей племянницы. Сейчас он и вовсе потерял остатки всякого доверия: слишком много Блуждающих в округе, слишком много глаз, способных увидеть отряды добровольцев, рыскающих снаружи в шатких попытках пополнения запасов города. Тем временем людей внутри Рудника становится всё больше: каждый год плюс три тысячи – это только исцелённые, без учёта новорождённых. Силовое поле Титана, – так в Руднике назвали технологию, раздобытую Титаном у Парадизара, – хотя и расширило наши границы, чем значительно увеличило доступную нам территорию, всё же оно не резиновое. Так что я не волнуюсь из-за того, что вакцин слишком мало. Напротив… Мы уже стоим на пороге обретения проблемы с пропитанием многотысячного населения. О проблеме размещения людей с этой стороны силового поля я уже даже не заговариваю. Сколько лет прошло с тех пор, как на земле между стеной Рудника и границей силового поля Титана возник палаточный лагерь исцеленных? Пять лет? Пять лет исцеленные живут по эту сторону силового поля, смотря на ту сторону, из которой им повезло вырваться. Они ведь ещё дети… Их наверняка мучают кошмары о том, что они всё ещё находятся по ту сторону баррикад, а просыпаясь они видят себя у границы силового поля и какое-то время не понимают, с какой стороны находятся.
– Меньше думай о том, что ты ещё не сделала, и больше о том, что ты уже успела сделать. Благодаря тебе между стеной Рудника и силовым полем Титана размещено пятнадцать тысяч детей. Благодаря твоим усилиям у Рудника сейчас есть плодородные поля и пастбища, и продуманные подходы к ним – всё защищено силовыми куполами. Нам больше не страшен Дилениум…
– Это заслуга Тристана.
– А благодаря кому мы в итоге успели включить силовое поле над Рудником всего лишь за час до нападения Дилениума? И если копнуть глубже, кто родил Тристана?
– Ну это ты уже слишком глубоко копнула, – ухмыльнувшись, Лантан опрокинула в себя остатки пива. – Так, ладно, мне нужна добавка… Пойду встряхну бармена. Тебе взять пинту?
– Давай уже, раз уж я пришла сюда.
Кармелита не успела уйти, а я уже с головой погрузилась в мысли о ближайшем будущем Рудника. Ощущения были странными. Силовое поле, которое во времена Конкура и Парадизара являлось моим едва ли ни самым главным врагом, по итогу стало мне едва ли ни лучшим другом, стоило только ему попасть в правильные руки. Благодаря силовому полю Титана Рудник смог позволить себе не просто расшириться территориально, но и вместить в себя беспрецедентное число душ: сто пятьдесят тысяч человек! В Парадизаре было всего полсотни. У нас полторы. Больше только в Дилениуме, но Дилениум – чистый континент, а мы всего лишь город на пораженном Сталью континенте. Кармелита права: силовое поле не резиновое. Мы сможем разместить внутри Рудника без ущерба для его состояния ещё от силы пару тысяч человек. А дальше произойдёт страшное: у нас будет вакцина, но не будет места для принятия исцеленных. У нас максимум год, чтобы найти выход из этого положения. Я уже обсуждала этот терзающий нас всех вопрос с Беорегардом. Пока что вслух обсуждался только один вариант: выпускать исцеленных через подземный ход в горы. Всё равно что исцелять людей для того, чтобы позже они снова заразились. Попахивает безнадёгой. Но у нас в запасе ещё целый год. Может быть, мы ещё успеем что-нибудь придумать. Может быть, за это время произойдёт что-то неожиданное из разряда того, что поможет нам выйти победителями из этой борьбы.
Моё периферическое зрение выхватило знакомую фигуру, только что вошедшую в бар. Ещё до того, как повернуть голову, я улыбнулась. Мой Конан. Тридцать пять лет бок о бок, а по ощущениям будто всего лишь тридцать пять дней миновало. По человеческим меркам, мне идёт уже шестьдесят девятый, а Конану семьдесят второй год. Может быть из-за того, что сейчас мы могли бы нянчить своих внуков, мы всё чаще начинаем вслух мечтать о рождении общего ребёнка, предпочтительно сына. А может быть это происходит только потому, что все окружающие нас Металлы, за исключением Титанов, помешаны на экстремальной в текущих условиях идее родительства. И всё же я всё ещё не подвержена чрезмерной тяге подержать на своих руках собственного карапуза. Слабее меня эта тяга только у Кармелиты и Тринидад. У первой это желание отсутствует по причине того, что в своей человеческой жизни она успела обзавестись двумя собственными сыновьями и двумя приемными дочерьми. У второй просто напрочь отбиты нормальные человеческие инстинкты. Не помню, чтобы Тринидад когда-либо желала стать чьей-то женой, не то что чьей-то матерью. Более того, последний пункт, насколько я понимаю, её не просто не интересует, но даже отталкивает.
Словно на расстоянии прочтя мои мысли, подойдя ко мне впритык и обняв меня за талию, Конан зашептал мне на ухо:
– Ну что, попробуем перед самым рассветом слепить ребёнка? Обещаю сегодня постараться на славу.
В какой-то момент мысль
