Следом за девушкой, почти дыша ей в затылок, но так, что она даже не слышала шума шагов, следовал Солиус Обоерукий – невысокий крепыш с двумя мечами, которые он носил за спиной.
Колонну замыкал Сервах – не аквилонец, как можно было судить и по имени и по внешности следопыта: худой, горбоносый, чернобородый, с жгучими карими глазами – то ли шемит, то ли туранец, неизвестно каким ветром занесенный так далеко от родных степей. Вооруженный острым кривым мечом, таким же, как у Дианоры, он шел на некотором расстоянии от основной группы.
Пятого следопыта, по прозвищу Кот, Конан послал вперед отряда. Маленький и юркий разведчик, как никто другой подходил для головного дозора.
Эти люди, такие разные с виду, тем не менее, были как братья. Тяжелая жизнь полная опасностей и приключений, наложила на них свой неизгладимый след.
Это были суровые и беспощадные бойцы, настоящие волки, собравшиеся в стаю. Бесконечная война с пиктами стала их ремеслом, больше чем ремеслом, она стала их жизнью.
Дианора знала от Конана, что четверо его спутников, даже среди следопытов пользовались заслуженной славой непревзойденных воинов. И был только один человек, власть которого они признавали. Власть, данную ему не королем, а завоеванную им самим без громких титулов, без золота и лжи.
Этим человеком, был Конан.
* * *
«… Я скользнул сквозь миры, неспешно приближаясь к месту, откуда поступал тревожный сигнал. Я не спешил, просто знал, что времени у меня предостаточно.
Было даже немного жаль, что идти так недалеко…
Иногда любопытно оглянуться по сторонам, и увидеть диковинные земли, лежащие на пути.
Когда-то, давным-давно я любил путешествовать. Жажда новых ощущений казалась неугасимой, но… в конце концов, я везде встречал лишь одно и тоже.
Боги и демоны одинаковы всюду, а их создания только и заняты тем, что с упоением рвут друг другу глотки, правда справедливости ради надо сказать, что в последнее время они стали изобретательнее. Но прошли тысячелетия, прежде чем я это понял.
По воле тех, кто сделал меня Охотником, Гончим Псом, я выполняю свою работу. Если добыча ускользнет, то случится непоправимое – это еще одна причина, по которой я не могу, просто, не имею права не убивать.
Сейчас я скользил рядом с миром, где предстояло охотиться. Этот мир был знаком мне, я бывал тут и раньше и находил его не лишенным приятности. Кто же те, что посмели ступить за черту? Люди? Ну конечно же, кто же еще!
Я видел их, пробирающихся через древний лес, с которым у меня тоже были связаны воспоминания. Надо же – прошла тьма веков, а лес все стоит, хотя и поредел и отступил пред человеком…
Шесть мужчин и женщина – семеро. Один из них знает Силу… Странно, неужели кто-то из смертных научился вызывать ее из Запредельного? Невозможно!
Я потянулся всеми своими чувствами к источнику этой Силы и чуть не закричал от неожиданной боли, ударившей меня изнутри. Тут же мне все стало ясно.
Человек, действительно, являлся носителем частицы Запредельного, небольшого осколка в виде камня, который он носил на груди.
Носил, совершенно не подозревая о его истинной ценности, не ведая всей мощи своего талисмана.
Как у него оказался осколок? Я этого не знал, но не сомневался, что узнаю о нем все, и очень скоро узнаю.
Охота началась!
Я пересек незримую границу и очутился на лесной тропе, где еще не успела подняться примятая людьми трава.»
* * *
Первый день похода заканчивался. Надо признать, что он прошел удачно – несмотря на то, что правый берег Черной Реки был довольно густо заселен пиктами, они не встретили ни одного дикаря.
Погони по их следу тоже не было: отлично зная пиктские повадки, Конан не сомневался, что если бы за ними гнались, то весь бы лес уже гудел от истошного воя воинов.
Другими словами, если кто и напал на их след, то они значительно опередили преследователей.
Но лицо Конана по-прежнему оставалось хмурым, как серое небо над их головами. День так и не разродился дождем, но низкая свинцовая облачность обещала им ненастную ночь. Причиной скверного настроения варвара был злополучный Клодий.
Киммериец не доверял чародеям вообще, и сейчас, выслушав ничего не значащие для него объяснения мага, в душе северянина осталось сомнение.
Отряд упорно двигался на северо-запад, следуя указаниям Клодия.
Колдун сказал, что в этом направлении им предстоит идти еще долго, возможно весь следующий день.
Все устали, Дианора еле держалась на ногах и шаталась, как трава на ветру. Конан уже подумывал о привале, когда издалека донесся тревожный крик сойки. Киммериец застыл, словно вкопанный, и предостерегающе поднял вверх руку.
Повинуясь сигналу, замерли остальные. Следопыты, настороженно, держа оружие наготове, Дианора и Клодий с тупой покорностью – просто радуясь неожиданной передышке.
Угасающий день казался тих и безмятежен. Спокойствием веяло от могучих деревьев, помнящих, наверное, еще битвы пиктов с атлантами. Глубоким сном спали обомшелые гранитные валуны, над которыми даже время не властно. Пахло прелой листвой. Где-то неподалеку журчал ручей. Издалека прилетел протяжный рык ночного хищника.
– Подождем,- обронил Конан, присаживаясь на камень.
Обнаженный меч он положил на колени.
– Что случилось?- едва переведя дух, спросила Дианора.
– Кот обнаружил пиктов,- нехотя ответил Конан.
Его глаза настороженно обшаривали густые заросли кустарника впереди. Дианора поежилась, очень живо представив себе, что оттуда, с расстояния всего в несколько пар шагов в любой миг может выскочить целая толпа дикарей. Она решительно вынула из ножен саблю, встав за спиной киммерийца.
– Но поблизости пиктов нет, я уверен,- протестующе воскликнул Клодий.- Иначе бы я это чувствовал…
– И я,- медленно кивнул Конан.- А вот Кот их почуял, и пока он там не решит, что опасности для нас нет, мы будем тихо сидеть здесь и ждать.
– Почему ты считаешь, что тревога из-за пиктов? – недоверчиво спросила девушка.- Может…
– Не может,- грубо прервал ее Конан. – Если он крикнул сойкой, значит – пикты.
– А если кричала действительно сойка?
Конан только пожал плечами и не удостоил ее ответом.
Сервах широко улыбнулся, сверкнув белыми, как снег на вершинах гор, зубами.
– Не беспокойтесь, госпожа: ни один пикт не отличит голоса настоящей птицы от крика Кота. Он может легко обмануть дикарей, но не нас. Здесь ошибиться невозможно!
Несмотря на это любезное объяснение, Дианора обиженно насупилась.
