Недоносок оживился. Мацихатла знал, что не ошибется! Сухая Рука наверняка ищет способы захватить Урочище, да только сил у него для этого мало. Вот они с мудрым Ицкагани и придумали приманку, на которую глупая рыбешка Недоносок непременно клюнет.
– Вождь сказал мне, что в Урочище многие ропщут против власти Ицкагани. Шепотом называют его не иначе, как Ицкагани-предатель. Многие восхищаются твоей смелостью, владыка, и видят, что сами боги помогают тебе! Вождь сказал, что он желает служить тебе, а не предателю. Он уверяет, что есть и другие, которые готовы к нему присоединиться.
Недоносок проглотил наживку, не жуя! Глаза его засверкали, он даже заерзал на своем неудобном стуле.
– Так вези же его сюда! Мы обо всем договоримся!
– О нет! Он боится открыться. Боится показаться среди многих людей. Ицкагани злобен и мстителен: он прознает об измене и жестоко покарает вождя и его близких.
Недоносок сразу запасмурнел.
– Так чего же он хочет?
– Вождь умоляет о встрече. О тайной встрече наедине. Чтобы никто не узнал о сговоре. Он описал мне тайное место и просил привести тебя туда. Только тебя. Когда вы поклянется друг другу духами предков, вождь всецело перейдет на твою сторону и других вождей приведет.
– Меня одного? – проклятый трус выделил самое главное.
– Он очень боится, владыка. Я тоже уговаривал его прийти в Излучное, но тот ни в какую! Сказал, что если к тайному месту придет более двух человек – он сразу убежит.
Пауза.
– И мы никогда не сможем спасти Урочище от власти Ицкагани.
Трусость владыки может победить только его жадность.
– Даже пару человек нельзя взять?
Мацихатла со скорбным видом покачал головой.
– Вождь дал ясно понять, что сразу скроется в лесу. Он перестанет нам доверять.
Сухая Рука опять задумался. Сидел, нахмурившись, тёр подбородок.
– А когда надо идти?
– Вождь сказал, что будет ждать до заката.
Недоносок выглянул из-под навеса и посмотрел в небеса, с которых снова начало накрапывать.
– Ну, времени еще много… Хорошо! – хлопнул он ладонями по бедрам. – Мы поедем с тобой! Награда стоит риска! Мацихатла, иди на берег, готовь лодку. Ты меня оторвал от срочных дел, я их закончу – и присоединюсь к тебе. Надо дать задание Вапачиро, а то он непременно захочет поехать с нами.
Мацихатла глубоко поклонился, как бы принимая волю владыки, а на самом деле – чтобы скрыть улыбку торжества. Пожадничал! Купился! Теперь главное, чтобы никто не увязался вслед за ними. Хотя, если и окажется пара-тройка таких – люди Ицкагани справятся! Ловушка сработает в любом случае.
…Они сидели в лодке и изо всех сил гребли вверх по течению. Ну, как гребли? Мацихатла потел за двоих, а однорукий урод просто сидел сзади и отдыхал. До условного места оставалось совсем немного. Хотя, и до заката было всего ничего. Но тайный воин был спокоен: люди Ицкагани не уйдут. А в сумерках напасть будет только легче.
– А это не за нами плывут?
Что?! Мацихатла прервался на миг, оглянулся. Точно! Шагах в тридцати ниже по течению их старательно нагоняла маленькая лодочка. Неужели Недоносок обманул? Но зачем тогда он сам указал на лодку? Да и сидел в ней всего один человек. Неизвестный понял, что его заметили, и принялся размахивать веслом, что-то кричать, но ветер с севера сносил его слова.
– Не будем рисковать, владыка. Вдруг это враг? – и Мацихатла налёг на весла с удвоенной силой.
Легкая вертлявая лодочка явно нагоняла, но до берега уже подать рукой.
– Скорее, владыка! Вот та тропка, на которую мне указал вождь. Бежим! Уж втроем-то нам будет легче справиться против этого врага, чем вдвоем. Да и какой из меня воин!
Недоносок опять нахмурился и собрался было снова думать свои дурацкие мысли, но тайный воин не дал ему это сделать и силой потянул в горы. Сухая Рука словно разума лишился. Постоянно спотыкался, отставал. Специально, что ли?
Снизу что-то кричали. Визгливо и с надрывом. Преследователь не успокоился и оказался уже гораздо ближе.
– Погоди, – замер Недоносок. – Я, кажется, знаю этот голос.
– Бежим, господин! – уже не скрывая раздражения, прорычал Мацихатла. – Там, рядом с вождем мы поймаем и допросим этого врага. Ты всё у него узнаешь. Но бежим!
Сухая рука неуверенно двинулся вперед. Но сомнение наполняло каждое его движение. Рыба собралась сорваться с крючка!
– Погоди-ка, – тихо бросил он, но тайный воин уже не выдержал, вцепился в здоровую руку правителя и заголосил, что есть силы!
Тут же где-то далеко в кустах зашелестело, и десяток ног затопали вниз к тропе. Пять или семь бесконечных вдохов прошло в молчаливой борьбе! Мацихатла изо всех сил висел на Недоноске, не давая тому выхватить оружие. Но, наконец, из-за деревьев показались воины Черного Урочища с обнаженными маками, копьями, дротиками. Они быстро принялись окружать владыку, не скрывая злорадства. А позади них послышался радостный смех мудрого имачаты Ицкагани.
– Сухая Рука! – преследователь снизу, наконец, добрался до места стычки. – Это ловушка! Беги…
Два дротика моментально ушли в полет и пробили грудь Шикальиеци.
Кровавая Чаша! Глупый мальчишка! Всё-таки осталась над ним колдовская власть Недоноска! Предал имачату! И ведь едва всё не испортил, подлец! Поделом же ему! Дурная кровь у Носача оказалась. Дурная.
Всё произошло за считанные мгновения. Мацихатла вдруг почувствовал, что летит на камни.Владыка стряхнул его одним движением и кинулся к оседающему на тропу Носаченышу.
– Я хотел… Я хотел… – булькал кровью в горле мальчишка. – Я не хотел…
– Тише-тише, – баюкал его Сухая Рука.
Покачивал, словно ребенка баюкал, и только и говорил: тише, тише, тише. Совсем сошел с ума от страха.
Воины на какое-то время тоже опешили.
– Схватить его! – рыкнул Ицкагани, и его люди быстро скрутили владыку.
Бывшего владыку. Тот даже сопротивляться не стал.
Глава 30. Орел молодой
– Сволочь! Будь ты проклят! Ты всё мне испортил, всю жизнь поломал, выкормыш Чужого!
Ицкагани смотрел на меня сверху, и счастье лучилось из его глаз. Имачата даже не пытался скрыть то наслаждение, что дарила ему моя истерика. А я старательно подкармливал его, кидался на глинистые стенки, вымазываясь в грязи, стекавшей в яму. Да, меня посадили в настоящую яму с решеткой из бревен в руку толщиной. Я-то надеялся, что в какой-нибудь комнатушке запрут, но Ицкагани решил покуражиться по полной. Вокруг ямы были глубоко вбиты колья, к которым привязывалась решетка. К тому же на нее навалили несколько валунов – чтобы уж наверняка. Хотя, всё это было лишним: я с одной рукой даже просто по стенке вскарабкаться не могу.
Темнело. Ицкагани явно не хотел уходить, наслаждаясь властью над своим врагом, но пора и честь знать.
– Приятных снов тебе, владыка! – елейно пропел он, карикатурно поклонился и скрылся в темноте.
Я смолк. В дальнейшей истерике смысла не было. Пока меня вели горными тропками во владения имачаты, я многое обдумал. И понял, что мне нужен постоянный контакт с моим пленителем. Гнить в тюрьме в одиночестве совершенно не хотелось. Ну, и пришло в голову обратиться к опыту старика Скиннера, который считал, что чинить психику человека не надо. Достаточно научиться ее программировать. Значит, попробуем скорректировать поведение Ицкагани с помощью положительного подкрепления. Конфеток под рукой у меня не было. Вообще ничего не было, «кроме оков». Чем же приманивать вождя? И начал я его ругать. Ругать от души, с болью, со слезами в голосе – чтобы чувствовал, подлец, свою власть надо мной. Это чувство послаще конфеток. Может, станет ко мне почаще заходить? Да как пить дать!
Когда меня запихнули в яму, я выдал вторую порцию подкрепления. Это не так просто, скажу вам! Надо подбирать ругательства, чтобы они подчеркивали его мудрость с коварством и мою глупость. И лучше не повторяться. Так что я довольно быстро выдохся и последние минут пять выплескивал боль уже без души. Может быть, Ицкагани и поэтому ушел.
