скрыл от нас важную информацию. Мы не можем ему доверять.
Это ввело в состояние беспокойства и остальных членов Совета. Все уставились на Бэйла, бурно обсуждая что-то между собой.
– Хватит уже!
Натаниэль встал и обеими руками оперся о стол.
– Нас не было бы здесь без этого юноши. Ни тебя, – он посмотрел на Алева, – ни меня, ни всех нас. Он сделал для нас, мутантов, больше, чем кто-либо другой. Он всегда рисковал своей жизнью. Так что, пожалуйста, прояви хотя бы немного уважения.
Бэйл, видимо, даже не слушал Натаниэля. В общем, казалось, что он отключился от всего, что происходило вокруг него. Казалось, что он замкнулся, его взгляд метался между детектором, который все еще находился в руке Гилберта, и голограммами Скай-Сити.
– С земли использовать оружие невозможно, – наконец начал он, – а единственный способ заставить воздушный город приземлиться – это выключить турбины. Без них вирблеры не смогут генерировать необходимую энергию, чтобы раздуть пламя.
– Но мы не сможем попасть в город.
Натаниэль внимательно посмотрел на Бэйла:
– Может быть, нам попробовать атаковать купола снаружи?
– Бесполезно, – сказал Бэйл. – Там сверху донизу камеры слежения. Нет ни одного миллиметра, который бы не попадал в поле зрения, – система сразу бьет тревогу.
Он медленно перевел свой взгляд на меня и мягко добавил:
– Есть только один путь. Я войду туда сам. Один.
В зале воцарилась тишина, а мои пальцы с силой вжались в край стола.
– Я прыгну назад во времени, – спокойно произнес Бэйл. – В тот день, когда вы меня схватили. И получится так, будто я вообще не отсутствовал. Я смогу притвориться, что все еще верен Хоторну.
– Это безумие, – сказала Арисса. – Нельзя просто так прыгнуть назад во времени и все изменить.
Бэйл указал на маленькую проекцию детектора над столом:
– Я и не должен этого делать: это ничего не изменит. Это давно уже происходит. Хоторн, очевидно, не будет знать, что я больше не нахожусь под его влиянием. И у этого есть причина.
Я быстро взглянула на голограмму. Это была программа слежения Жулианы Канто. Последние несколько дней я как-то совсем не обращала на нее внимания. Да и зачем? В конце концов, Бэйл был здесь – с нами. И только сейчас я поняла, что она по-прежнему посылала сигналы. Сигналы о перемещении во времени.
Я просмотрела сигналы. Там был день, в который я поймала Бэйла в Новом Лондоне и перенесла его в Санктум. В тот день наблюдалось несколько прыжков. Однако, пока Бэйл сидел в стеклянной клетке, сигналы продолжали поступать. Например, сигнал из Мехико. Еще один из Москвы. Множество сигналов на полпути в Нью-Йорк. Это были не мои сигналы.
А это означало…
Мое сердце забилось быстрее. Так как больше никто из нас не обращал внимания на программу отслеживания, то она, должно быть, осталась незамеченной. Это уже происходило. Бэйл давно уже находился в прошлом, чтобы сделать то, что он предложил: он снова присоединился к «Красной буре». Он был у Хоторна все это время. Даже сегодня, сейчас, существовало две его версии. Был Бэйл, сидевший рядом со мной, и Бэйл, сопровождавший Хоторна.
Мне было трудно понять это. Это означало, что Бэйл – мой Бэйл – скоро прыгнет отсюда в прошлое. Чтобы заново пережить последние несколько дней.
– Ну… это могло бы объяснить, почему Аэолус не реагировал. – Гилберт потер лоб. Он выглядел так, как будто постарел на несколько лет. – Ты с нами уже больше недели. Я думал, что он моментально отреагирует на это.
– Если вы не хотите, чтобы воздушный город разрушил Нью-Йорк, – сказал Бэйл, – то это единственная возможность. Я попаду в пункт управления, только если он меня ни в чем не заподозрит. Выключу щит, заставлю город приземлиться, и вы придете ко мне. Вместе мы остановим Хоторна. Окончательно.
Все молчали, и только проекция главы кураториума мерцала в воздухе над столом.
– Нет! – вырвалось у меня.
Это слово просто выстрелило из меня, и я почувствовала, что начинаю дрожать. Бэйл посмотрел на меня.
Зазвучали голоса:
– Кто сказал нам, что он действительно за нас?
– Может, он просто хочет вернуться в «Красную бурю», а мы тем самым расстелем ему красную дорожку!
– Вы с ума сошли? – вмешался Лука. – Он только что предложил подвергнуть свою жизнь опасности ради нас!
– Может быть, это правда, но что, если его поймают?
– Или если ему снова дадут наркотики? Он ведь получает их на регулярной основе.
– Я знаю, они дают мне их через какой промежуток, – сказал Бэйл. – Новую дозу ввели за день до того, как я… – Он улыбнулся мне. – До того как как Элейн спасла меня. Следующей дозы не будет еще неделю. Что касается того, что меня поймают, вам не о чем беспокоиться.
Его взгляд переместился на Фагуса. Казалось, эти двое разговаривают молча, потому что Фагус внезапно побледнел.
– Бэйл, – прошептал он и покачал головой.
– Ты обещал мне, Фагус.
– Но…
– Никаких «но»!
Гилберт в замешательстве смотрел то на одного, то на другого.
– О чем вы?
Фагус уставился на Бэйла, недовольно скривив рот.
– Мы с ним заключили сделку. Давно. Когда Хоторн с помощью своих бегунов искал его по всему миру.
Он вздохнул.
– В то время мы думали, что это только вопрос времени, когда он его найдет, и… Бэйл хотел подстраховаться.
– Подстраховаться? – спросила я.
Бэйл положил обе руки на стол. Его голубые, как лед, глаза посмотрели на меня.
– Я никогда больше не стану его марионеткой. Я не позволю ему использовать себя и уж тем более навредить тебе. Поэтому я предпочту сам положить всему конец.
Тишину нарушил смех. Обернувшись, я увидела Хольдена и Сьюзи, стоящих у двери. Я даже не заметила, как они вошли.
– Как я вообще мог подумать, что когда-либо составлю тебе конкуренцию, Треверс? – спросил Хольден. – Твой комплекс мученика настолько огромен, что это смешно.
Я проигнорировала слова Хольдена. Вместо этого я уставилась на Бэйла, и до меня начало доходить, о чем идет речь.
– Ты говоришь о самоубийстве? – спросила я срывающимся голосом.
– Фагус умеет делать не только очень эффективные лечебные мази, – сказал он, не глядя на меня. – Это на крайний случай.
Я просто не могла поверить в то, что он говорил. И уж тем более в то, что он это сделает.
Мой взгляд метнулся к Фагусу.
– Ты ведь не пойдешь на это, не так ли?
Тот провел рукой по своим волосам-корням:
– Он прав. Я обещал ему.
– Тогда ты станешь убийцей! – зашипела я, внезапно охваченная гневом. – Ты собираешься убить своего лучшего
