во всем ему проигрывает. Это злило его до одури.
Паутинка, которую держала Айсин, поблескивала золотистым напылением, словно жалящая насмешка.
Фелу вдруг захотелось стремительно вскочить и насильно поцеловать Айси. Он красочно представил себе эту картину: вот он встает, подходит и страстно запечатывает ее губы своим поцелуем. Ну и что, если по итогу она свернет ему челюсть и врежет промеж ног, зато он покажет ей, что ничуть не уступает в нахальстве и уверенности этому Нэмету. Сердце подскочило в сладком предвкушении, а затем рухнуло вниз. Фел стушевался от своих фантазий. Боль внизу живота, вспыхнувшая в одно мгновение, постепенно растеклась по мышцам, оставив после себя гнусное ощущение беспомощности и трусости.
Его мысли не станут правдой. Даже если повторить их вслух раз сто. Обида болезненно сжала внутренности, и Феликс брезгливо отбросил цветы на диван рядом с собой.
Айсин же совсем его не замечала. Ее и без того резкие черты лица приобрели упрямое напряжение, превратив ее в настоящее воплощение воинственности. Прямая, как меч, она стояла у окна вместе с Лиар, сложив руки на груди, и разглядывала небо, на котором темные силуэты облаков подсвечивались золотыми закатными лучами. Каштановые волосы, завязанные в высокий хвост, падали недвижимым водопадом и, провиснув дугой, были перекинуты через правое плечо, открывая ее неестественно прямую осанку. Морозный воздух, исходивший от нее, заставил Фела поежиться. Он осторожно оторвал взгляд от Айсин и, растерев подмерзшие ладони, дохнул на них паром изо рта. Дыхание обдало озябшие пальцы легкой волной мнимой теплоты, но ничуть не согрело их. Кожа так и осталась красноватой.
– Я до сих пор не могу в это поверить, – услышал он тихий голос Лиар. – Мы были знакомы с самого детства, дружили, как могли, учитывая, что учились в разных школах. А Лунас… Лунас всегда старался ее убедить перейти в Шамадор. Он считал Таллику хорошей волшебницей, достойной учебы в куда лучшем месте, чем Мортис… кто же знал… я слышала, что Кодриан отменил свою поездку на запланированное собрание Совета, чтобы забрать ее…
Феликс заметил блестящие глаза Лиар. По ее щекам потекли слезы, и Айсин, спохватившись, приобняла ее за плечи. Воздух потеплел. Фел виновато притих, ощущая острую необходимость не вмешиваться в такой душевный момент, тем более, что он пропустил начало разговора, да и девушки куда лучше проявляли сочувствие, чем он.
– Мне очень жаль, Лиар, – с грустью отозвалась Айси. – Прими мои соболезнования.
Лиар быстро смахнула слезы и понуро кивнула.
– Мне будет ее не хватать… очень, – и чуть погодя добавила шепотом: – Пускай карающий Вер-Шитель отступит на шаг, Пра-Ведная простит все былые согрешения, Раз-Рушительница плоть пустую скроет во мрак, а Со-Здатель примет душу во имя спасения.
Айси погладила Лиар по плечу.
– Если бы я только знала, что сдавать Таллику под стражу Шамадора нельзя, я бы ни за что не стала настаивать на своем… Надо было послушать Лунаса… Если бы я только знала…
Феликс увидел по губам Лиар, что она еще тише повторила молитву.
– Мы и так постоянно стоим на пороге будущего, и людям не просто так не дано знать, что ждет их дальше. Коридоры наступающего переплетаются, и их количество может ввести неподготовленного человека в замешательство. – Феликсу на миг показалось, будто в Лиар вселилась Матушка Летта, однако она добавила: – Так, кажется, говорила предыдущая директриса Шамадора – Солона… Я нашла сборник ее монологов, записанных однажды кем-то из школы, – Лиар выудила из своей сумочки потрепанную книжонку, видавшую еще прошлое столетие. – Автор не указан, но мысли переданы с филигранной бережностью. Не знаю, что бы я делала без этой книги. Она здорово помогает справиться с мыслями о… о том, что Таллики больше нет.
– Это… давно случилось? – участливо спросила Айсин.
– Папа сказал, что рано утром… они сначала думали, что смогут ее спасти, но было уже слишком поздно. – Лиар успокоила себя глубоким вздохом. – Арона Опирум приказала всем разойтись по своим комнатам, но кого это когда останавливало. Слухи распространяются в Шамадоре, как магическая лихорадка. Правда, к ее тел… к ней не пускают никого… ну, кроме, папы и меня… и тех, в общем…
– Тех, кому она была дорога́, – понимающе закончила Айси.
Лиар лишь снова кивнула и посмотрела на свои руки. Фел повторил ее жест и удрученно наткнулся на половинку свадебной руны у себя на левой ладони. Ему казалось, что эта руна должна каким-то образом их связывать, и он мучительно ждал, когда же его накроет эхо эмоций Лиар, но его опасения оказались беспочвенны. Он был все так же невосприимчив к чужой душевной боли и лишь смущался из-за отсутствия эмпатии. Ему больше было жаль Лиар, чем Таллику. Рассердившись на свою бесчувственность, Феликс вернулся мыслями к паутинке.
Пристыженный голосом совести, Фел поднялся с дивана и тихо направился к выходу – сидеть сиднем в офисе «ЗолСума» было выше его сил. Он даже прикинул, насколько вежливо будет воспользоваться невидимостью и уйти по-английски, как вдруг запнулся посреди очередного шага возле планетарной установки. Лишь на короткое мгновение ему почудилось пятно со знакомым бензиновым отливом. Практически незаметное издалека, оно сбликовало при определенном угле зрения. Пнув от себя ревнивую мысль, Фел подошел и присел на корточки рядом с креплением Телле́и.
– Девчат, идите-ка сюда!
Диалог стих, и он услышал торопливые шаги. Когда Айси и Лиар подошли, Феликс указал перед собой, чувствуя, как затекают икры от неудобного положения.
– Вы тоже это видите?
Лиар наклонилась и оказалась так близко, что Феликс различил приятный аромат мыла с бодрящими нотками жасмина. Он ждал вывода, разглядывая ее светлые волосы, напоминающие безупречную золотую пряжу. Серые глаза сузились, а подушечки пальцев скользнули по креплению Теллеи, где обнаружилась крохотная трещина. Затем Лиар поднесла руку к планетарной установке и призвала дар. Естественные голубоватые вены окрасились изумрудным цветом, и зеленая энергия стала окутывать шар, словно озоновый слой. Затаив дыхание, Феликс и Айси наблюдали за колдовством Лиар.
Круг замкнулся, залившись целостным свечением, как вдруг в одной точке Туманного Альбиона прорезалась поглощающая зелень чернота. Она вгрызлась в волшебство Лиар, затягивая в себя энергию, словно водоворот.
– Этого не может быть, – обескураженно прошептала Лиар и обернулась к друзьям. – Я не знаю, как это случилось, но… похоже, кто-то создал портал на Теллею! Но я не знаю, кто мог додуматься, как использовать…
– Я знаю. Это была Анелия. И, похоже, она открыла путь на Нееру для Гитера Домитора, – глухо перебила Айсин. Смятение и горькое раскаяние в ее взгляде тронули Фела. Он едва сдержался, чтобы не коснуться ее и успокоить.
