Медленно пошел он обратно к своему шесту. Замер, повернулся лицом к поверженному противнику. Бой еще не закончен. Пусть его враг поднимется на ноги и снова нападет. Пусть понадеется па свою глупую удачу: авось ему наконец повезет — и он убьет пленника.
Долго лежать на земле — позорно, и сраженный Арилье воин встал. Он так и кипел гневом. Несколько мгновений собирался и вдруг бросился на Арилье. Тот ждал у своего столба. Внимательно смотрел на приближающегося врага.
Заранее видел уже то место, куда поразит его мечом. А тот еще ни о чем не догадывался. Соперник был уже мертвецом, но все еще рвался в бой, все еще бежал, поднимая меч…
Короткое, незаметное глазу движение — и в груди противника вырос клинок. Споткнувшись на бегу, воин упал, беззвучно раскрыл рот и раскинул руки. Пыль взлетела в воздух, когда он рухнул на землю. Человек уже застыл, а пыль все кружилась над ним, не спеша оседать.
Арилье обтер губы ладонью, смахнул пот со лба. Приблизился к своему столбу, черкнул мечом — еще одна зарубка, еще один день миновал. Бой окончен. Пленник забрался под навес, выбросил оттуда меч и затих.
Толпа молчала. Приглушенно звякали монеты, переходя из рук в руки. Разговоров не было. Число убитых пленным перешло за второй десяток. Как тут разговаривать?
Тот стражник, что разбудил Арилье и заставил его драться, подошел к убитому, осторожно закрыл его глаза. Затем обошел толпу зрителей, собрал деньги. Они увидели что хотели, пусть теперь платят.
И тут послышались выкрики, конский топот — к арене подъехал Дигам, окруженный своими людьми.
Из своего загона Арилье видел конские копыта, переступающие нетерпеливо на месте, ноги воинов. Скучно глядеть — он опустил веки. Ничто не появлялось теперь перед его закрытыми глазами. Ни Рукмини, ни Траванкора он не видел. Даже учитель оставил его.
— Эй, ты, мы за тобой! — это кричали возле самого загона.
Он не открывал глаз. Опять. Неужели им не надоело смотреть, как он убивает? Зачем все беспокоят его, зачем хотят от него все новых смертей?
— Повелитель послал за тобой! — надрывались совсем близко.
Не открывая глаз, Арилье буркнул:
— Никуда я не поеду. Устал!
Они замолчали. Гомонили между собой в отдалении, но к пленнику больше не обращались. Арилье слышал, как кто-то топчется вокруг столба. Должно быть, отметки считает. Считай, считай. Скоро и твоя жизнь выльется в пыль, превратится в кривую белую полоску на толстом шесте.
Неожиданно под навесом показалось лицо Дигама. Пристально взглянул он на пленника, а тот даже не шевельнулся. И ресницы, опущенные на щеку, не дрогнули.
— Эй, ты, это будет твой последний бой. Если ты победишь, Аурангзеб тебя отпустит.
И вот тогда Арилье пошевелился и открыл глаза. В полумраке его взгляд показался Дигаму светлым, точно вспышка молнии.
* * *
Ночь перед поединком — особенная. И поединок этот особенный, один из череды загадок и задач, которые должен разрешить воин прежде, чем судьба ему покорится.
Сквозь решетку подземной тюрьмы Траванкор смотрел на небо: тонкий серп луны сверкал среди россыпи звезд, ночь казалась светлой, волшебной. Без конца можно было любоваться этими звездами, забыв о смерти…
В эти минуты Траванкор ни о чем не думал. Кто он такой? Малая часть вселенной, тонкий лоскуток на ветке священного дерева. Он смотрел на звезды, и звезды смотрели на него. Протяни руку — пройдет сквозь решетку, пройдет сквозь воздух, коснется прохладного бока пылающей звезды, наполнит тело силой…
И вдруг темная тень заслонила звезды. Траванкор поморщился в первый миг — ничто не могло быть лучше ночного неба. Ничто, даже лицо красивой женщины.
А женщина, наклонившаяся над решеткой, действительно была очень красива. Красива и молода.
Траванкор узнал ее — дочь дракона. Он видел ее возле трона Аурангзеба, когда разгадал первые, самые легкие загадки. Должно быть, пришла устроить ему ловушку… Сказка продолжалась, и Траванкор, как всякий сказочный герой, знал свою роль: не поддаваться, не соблазняться, никогда не говорить дракону «да» — потому что дракон все равно обманет.
Правила в этой игре диктует не дракон, каким бы могущественным он ни был.
— Я уже видел тебя раньше, — прошептал Траванкор.
Все-таки она очень хороша… Так и веет от нее свежестью. А какая юная, смуглая, гладкая кожа! Какие ласковые глаза! Утонуть в них…
— Я дочь Аурангзеба, — отвечала красавица. — Ты был великолепен сегодня…
— Услышать похвалу из уст такой красавицы — большая честь для меня, — вежливо отозвался Траванкор.
— Ты обречен, — сказала дочь дракона так, словно обещала ему ночь любви. Сладко сошли с ее пышных губ слова о смерти! — Ты погибнешь завтра. Даже если ты победишь, тебя не отпустят живым…
Траванкор нахмурился. Ему показалось, что девушка говорит искренне. А почему бы и нет? Разве у дракона не может быть доброй дочери? Есть, наверное, и такие сказки…
— Берегись, — предупредил он ее. — Ты можешь лишиться головы за то, что рассказала мне это.
Она тряхнула косами, густо звякнула в темноте украшениями.
— Я уже потеряла мою голову, — прошептала она. — Всю жизнь я мечтала о таком воине, как ты. Сильном, смелом. Ты так хорош! Потому я и пришла. Я знаю, как спасти тебя.
Она замолчала. Неужто он не спросит — как? Неужто не потянется к ней душой? Нет, не может такого быть! Легко купить человека золотом — но не всякий продает себя за золото. Можно купить человека любовью — но и здесь не всегда ждет удача. Но нельзя не купить человека обещанием жизни! Красавица не сомневалась в этом. Отчего же он молчит, этот молодой пленник? Чего ждет? Что еще она должна пообещать ему?
И она не выдержала — заговорила сама:
— Если ты женишься на мне, я спасу твою жизнь.
Траванкор еле слышно охнул:
— Жениться на тебе? И жить здесь, в плену?
Она широко улыбнулась. Снова зазвенели ее украшения.
— Ты не будешь пленником! Ты станешь родственником Аурангзеба! Его правой рукой!
Всей душой она потянулась к нему… и наткнулась на пустоту. На молчание. Она не поверила. Снова прильнула щекой к решетке. Неужто даже руку не поднимет, не обласкает легким движением воздух там, где он касается ее щеки? Ни один мужчина не устоял бы перед нею. А этот безмолвствует.
И наконец Траванкор проговорил — точно на смерть решился:
— Нет. Я не могу принять твое предложение.
Она закрыла лицо ладонями.
— Твоего соперника уже привезли. Он не знает поражений. Завтра ты умрешь.
Она заплакала и ушла, и ночь скрыла ее. И Траванкор забыл о ней тотчас же, как только стихли ее рыдания.
