у них все получилось примерно также, как с первым, — наскоком накололи на пики всех пушкарей, а потом, развернувшись на краю равелина, пронеслись обратно, попутно сокрушая какую — то пехоту охранения. Только сейчас я понял, что всадников всего пять десятков, это подразделение, которое подчиняется непосредственно Аде.
А вот потом у меня задрожали руки, когда я увидел, что к равелинам движется три полка файской пехоты. Первыми бежали налегке стрелки, за ними на приличном отдалении — две «коробки» тяжелой пехоты с железными щитами и копьями. А ноги у меня задрожали, когда я увидел, что кавалеристы вместо того, чтобы уйти под защиту крепости, спешились и начали разворачивать пушки в сторону атакующих войск.
— УХОДИ, ДУРА! УХОДИ! — орал я по-русски, мне было видно, что ее солдаты действуют неумело, пушки — это явно не то, в чем они профессионалы. Кавалеристы просто не успевали подготовить залп, а файские стрелки уже вышли на позицию прицельного огня.
— Малый ход! — командовал Порта, — десант в шлюпы. Быстрее!
Я сам не понял, как пронесся через весь корабль с носа на корму, и прыгая в шлюп к десанту, прихватил с собой легкий быстрый арбалет. Мы отчалили от корабля, гвардейцы налегли на весла, и равелин начал приближаться. В это время флагман стал разворачиваться к берегу правым бортом и, едва выровнявшись, дал залп по стрелкам из всех орудий. Стрелки в этот момент перезаряжали арбалеты. Тяжелые ядра, два из которых при этом горели, ударили в скопление солдат, раскидывая их как кегли. Что — то загорелось, берег и равелин стало затягивать черным дымом. Рирские гвардейцы гребли, максимально выкладываясь, но все равно мы слишком медленно приближались к берегу. Они правили на участок берега между левым равелином и наступающими с востока войсками, но перехватить передовой отряд мы явно не успевали. Где-то громыхнули по наступающей пехоте пушки бригантины Вальда. Вражеских стрелков выжило много, и они, сделав второй залп, теперь карабкались по склону равелина на вершину, к батарее.
Едва лодка коснулась дна, я срыгнул в воду и побежал вверх к позициям пушек. Оглянувшись, увидел, что справа от меня бежит в полном снаряжении штурмовика Майоран, а слева — Мрак. Гвардейцы бегут позади, потому что их снаряжение весит больше шестидесяти килограмм, с таким быстро не побегаешь, как с этими десятками килограммов удается справиться Майорану — у меня не укладывается в голове, наверное, это секреты благородных. Когда мы поднялись по насыпи равелина наверх, я увидел, что здесь более четырех десятков врагов, уцелевших арбалетчиков. И сердце мое упало в пропасть…
У дальней пушки изломанной куклой в своих золотых доспехах лежала Адя. Два арбалетных болта попали ей в грудь, третий в шею. Несколько арбалетчиков опять целились прямо в нее. «Ментальный удар!». Я был взбешён и подавлен одновременно, абсолютно безучастно смотрел как тридцать голов врагов синхронно взорвались и из их шей забили красные фонтаны. Безголовые тела упали на землю, а я подбежал к краю равелина, подскальзываясь на их мозгах и крови. «Ментальный удар!». Я направил заклинание в группу карабкающихся наверх врагов и опять меня обдало кровавым фейерверком. Я ничего не чувствовал — не было ни эмоций, ни боли, ни страха. Единственной эмоцией был гнев, и я знал, что буду именно так их убивать. Когда стрелки «закончились», побежал навстречу файской пехоте.
«Ментальные удар!», и первые ряды посыпались на землю безголовыми телами. Файский командир начал отдавать приказы, подняв меч к небу. «Ментальный сбой», и он упал. «Ментальная дезориентация», и воины врага начали рубить друг друга. «Ментальный удар», «Ментальный удар», «Ментальный удар», «Ментальный удар», «Ментальный удар», «Ментальный удар», «Ментальный удар»… Через какое-то время, которое для меня как будто остановилось, я стоял среди куч обезглавленных врагов, сжимая побелевшими пальцами арбалет, из которого так и не выстрелил. А на расстоянии трехсот метров от меня стояла кавалерийская сотня под черным файским флагом. Один из всадников выдвинулся вперед, поднимая меч для команды в атаку.
— Я УБЬЮ ТЕБЯ! — заорал я ему. И его конь встал на дыбы, сбрасывая всадника на землю, а конный строй попятился. «Вауууууууууу», — где — то с моря надсадно завыл мой волк, и лошади, не подчиняясь командам кавалеристов, рванули в разные стороны. Слишком большое расстояние не позволило их оглушить, но до смерти напугало. Последним убегал тот самый командир без лошади.
Рядом со мной упал на землю ростовой щит, я оглянулся, в шаге от меня стоял Майоран. Он тяжело дышал, он был рядом весь этот бой и, наверное, страховал меня со спины. Он был густо заляпан кровью, особенно пика, руки и доспехи.
— Она жива! — сказал он и упал. Грёбушки-воробушки, я знал, что нужно делать! Взвалив его на плечи, я побежал к равелину. Откуда силы взялись, даже не могу представить! С ходу, не теряя скорости, вбежал по двадцатиметровому склону на равелин и скинул гвардейца на руки лейтенанту Руду.
Я бросился к Мраку, который склонился над девушкой. Он положил ей руки на голову, а она дергалась, как будто под электротоком.
— Есть зелья? — только и спросил лекарь.
— Да! — я достал самое мощное, что у меня было, и протянул ему.
— Зелье полного исцеления Верховного алхимика Цеса? — Марк был потрясен. — Ты хочешь отдать его Аделаиде Норс?
— Да! Быстрее! — я был на взводе.
— Не злись. Вопрос — необходимая формальность, это зелье живое. Нужно было твое согласие.
Когда Мрак влил зелье ей в рот, она перестала дергаться. Он выдернул из ее тела все три болта и залил открытые раны какими-то растворами. Потом мы сняли с Ади доспех и наложили повязки с лечебными травами. Я не понимал, что делаю, автоматически следуя указаниям пиратского лекаря, но постепенно начал успокаиваться, как говорится, «приходить в себя». Мрак, закончив манипуляции с Адей, занялся лечением выживших кавалеристов ее полусотни.
… С другой стороны, с запада, послышался цокот копыт, я резко встал и увидел, что к нам вдоль берега несется несколько сотен всадников. На вороных конях, в черной кожаной броне и черных балаклавах, под черным флагом. Ё-мае! Я поднял арбалет.
— Стой! — ко мне подбежал сотник королевской гвардии Рира Ирса Риз, он положил руку на мой арбалет и потянул его вниз, — это Майкидора с фамильными войсками.
Всадники окружили нас кольцом, выставив пики наружу кругового построения. А с коня спрыгнула девушка, на ходу срывая балаклаву.
— Майка! — крикнул я.
— Мой командор! — радостно крикнула она, — я увидела ваши корабли и привела вам гвардию Рира.
— Нет! Это мой командор! — еле слышно,
