— На ее месте я тоже не слишком бы ликовала, — пробурчала девушка, отвернувшись в сторону и внезапно заметив на прогалине между деревьями в низине парусиновые крыши выстроившихся рядами палаток, яркие промельки флагов на шестах и скачущих всадников. — Ой, что это там? Похоже на большой военный лагерь!
— Угу, — согласился Лев Аквилонии, привстав на стременах и глянув вниз по склону холма. — Что ж, по крайней мере здесь подготовились к тому, чтобы защищаться… или защищать.
Пояснять свои слова он не пожелал, но Айлэ догадалась и сама.
У надвратного укрепления крепости, куда они добрались, с трудом одолев последние крутые витки ведущей в замок дороги, вышла заминка — стражники наотрез отказались впустить подозрительных незнакомцев, вдобавок обремененных лежащим в повозке гробом. Девушка приготовилась к тому, что сейчас Конану надоест выслушивать ее перебранку с дозорными, он назовет себя и потребует открыть ворота, но варвар почему-то помалкивал. Наконец ей удалось убедить старшего над караулом отнести короткую записку Ее светлости.
Минуло еще с полколокола, проведенных под ослепляющим солнцем Пуантена, и только тогда створки нехотя приоткрылись. Вышедший навстречу незваным гостям человек в темно-синих с золотом цветах герцогского дома окинул их чуть удивленным взглядом, поприветствовал и осведомился, куда поместить доставленный ими печальный груз — в подвалы или в митрианскую часовню замка?
— Отнесите в часовню, — решила Айлэ, которую внезапно разобрал нервный смех. Возчик получил остаток причитающейся ему мзды и десяток сестерциев вознаграждения, гроб сняли с телеги и унесли, новоприбывших повели в замок — не через парадное крыльцо, но кружным путем, через галереи и укромные коридоры, явно заботясь о том, чтобы они не попались на глаза посторонним. Орволан стал довольно оживленным местом: баронетта заметила воинов во дворе и топчущихся под наскоро сооруженными навесами лошадей, множество людей во внутренних помещениях, уловила эхо оживленных разговоров, тревожно метавшееся под высокими потолками.
Провожатый распахнул очередную створку, украшенную резными изображениями грифонов и виноградных лоз, впустил приезжих, но сам остался снаружи. За дверями скрывалась маленькая светлая комната с обтянутыми желтой кожей стенами, массивными дубовыми шкафами и придвинутым к полукруглому окну столом. Окно выходило на нижний двор замка, оттуда долетало конское ржание, отрывистые команды и звонкое металлическое бряцание оружия. За столом в кресле с высокой спинкой сидела, перебирая исписанные листы пергамента, женщина в ярко-алом шелковом платье. Услышав скрип закрывающихся створок, она оглянулась, поднялась на ноги и сдержанно поклонилась.
— Добро пожаловать в Орволан, Ваше величество… и вы, молодая госпожа, — спокойно и приветливо произнесла герцогиня Пуантенская. — Приношу извинения за то, что обитатели крепости не оповещены о высочайшем визите, но я взяла на себя смелость рассудить, что Ваше величество наверняка пожелает еще на какое-то время сохранить свое столь неожиданное прибытие в тайне.
* * *
Первоначальное впечатление оказалось ошибочным — вглядевшись пристальнее, Айлэ поняла, что хозяйка замка Орволан переживает не самые лучшие дни и расходует последние силы в попытках сохранять невозмутимую любезность. Впрочем, после краткого объяснения Льва Аквилонии касательно того, какие веские причины заставили его отправиться на Полдень Аквилонии, а также рассказа баронетты, описавшей передряги, выпавшие на долю ее самой и Хасти Рабирийца, на лице внимательно слушавшей дамы Эйкар все-таки промелькнула и быстро скрылась нешуточная обеспокоенность.
— Пограничье, — словно привыкая к звучанию незнакомого названия, медленно повторила Адалаис. — Но почему именно оно? Этот край так далеко от Рабиров и вряд ли среди тамошних жителей отыщутся гули…
— Хасти сказал: произошло чудовищное совпадение, — попыталась растолковать Айлэ, неожиданно для себя занявшая место магика, пребывавшего в немом оцепенении. — Изгнанное Проклятие обрушилось на землю, где проживает достаточно большое число тех, чье происхождение не имеет отношения к людям. По воле случая это оказались владения Карающей Длани и двергов. Гномы ушли под землю — мы пока не знаем, помогло ли им это поспешное бегство, — а оборотни… Оборотни не залили свою страну кровью лишь потому, что их удержала на краю падения в бездну маленькая принцесса Ричильдис.
Упомянув Дису, баронетта опасливо покосилась в сторону Льва Аквилонии: как-то он отнесется к звуку имени его затерявшейся в Полуночных лесах младшей дочери? Хвала богам, гневаться вроде бы не собирается, хотя упорно смотрит в сторону распахнутого окна и даже не обращает внимания на появившееся на столе блюда и кувшины. Самой Айлэ есть почему-то тоже не хотелось — и это после целого дня, проведенного в пути! — зато девица Монброн то и дело тянулась к разведенному вину с кусочками льда. Она едва не поперхнулась льдинкой, когда герцогиня поинтересовалась: можно ли ей увидеть диковинную вещь, с помощью которой одноглазый волшебник намеревался одолеть Слово Безумца?
Баронетта рассудила, что исполнение просьбы госпожи Эйкар не принесет большого вреда. Пошарив в своем дорожном мешке, она извлекла резную шкатулку, водрузила на стол и осторожно подняла крышку. Вечернее солнце отразилось в гранях Алмаза, испятнав стены многоцветьем радужных искр, каждое мгновение сменяющих друг друга. Довольно долго Адалаис пристально рассматривала Жезл, склонив набок голову с узлом темных волос, однако не решилась прикоснуться к альбийской реликвии — дважды осторожно подносила к золотой ветви указательный палец и боязливо отдергивала.
— Очень красиво, — наконец проговорила она печально. — И, если я правильно поняла, совершенно бесполезно в обычных человеческих руках. Извини мою настойчивость, Айлэ, но ты уверена в том, что нам не нужно поскорее закопать привезенный вами гроб и воздвигнуть над ним поминальный камень?
— Хасти нарочно предупредил, чтобы мы не торопились принимать его за мертвого, — отрезал вмешавшийся в разговор Конан. — Он просил отвезти его в Рабиры, и именно так я и поступлю. Адалаис, тебе известно, что завтра можно будет попасть в Холмы?
Прежде чем ответить, женщина в алом рассеянно перемешала разложенные перед ней бумаги: то ли собиралась с мыслями перед нелегкой беседой, то ли принимала окончательное решение: о чем она будет говорить, а что сохранит в тайне. Девица Монброн украдкой показала варвару глазами на дверь, — мол, не уйти ли мне? — но тот отрицательно мотнул головой, приказывая Айлэ оставаться на месте.
