пустыня, мертвяки где-то там бродят еще, а у нас тут чай с конфетами. Что еще для счастья надо? Разве что… вот вернусь и куплю себе такую коробку.
Или даже две.
Или три.
Чтоб матушке тоже хватило. Мамашу Мо тоже угощу. Она, небось, в жизни такого не едала, пусть даже потом станет ворчать, что я расточительна и это, как его, не о душе думаю. Но правда в том, что душе моей конфеты тоже очень нравятся.
– Как бы то ни было, но слухи о несчастье дошли и до нас, хотя подробностей я не знаю. Мне это, уж простите, было неинтересно. – Он осторожно поднял чашку и сделал глоток. – Чай здесь отменный. У нас матушка дом ведет, так что крепкого чая у нее не допросишься. Вы рассчитываете вернуть сестру?
– Надеюсь.
– Хорошо. – Некромант ненадолго замолчал и перевел взгляд на орка, который чашку поставил в огромную ладонь, но глупым и смешным от этого выглядеть не стал. – Тем более я начинаю подозревать, что мне пригодится помощь в моем деле.
Чарли не торопил.
А все-таки горазды они там, на Востоке, языками трепать. Словеса плетут, что кружева, семь потов сойдет, пока до сути доберешься.
– Так уж случилось, что я оказался в крайне неудобной ситуации, которая и сподвигла меня на это путешествие. Хотя не скажу, что огорчен. В свое время и мой отец, и дед бывали на Западе. Более того, деду удалось увидеть кое-что…
– Мертвый город? – не выдержала я.
А что? Этак он до самой ночи болтать будет, если не до утра.
– Стало быть, это не легенда?
– Реальней некуда, – мрачно произнес Чарли и на меня уставился. Чего? Можно подумать, секрет страшный. Да тут, как поняла, многие про эти города знают.
Вон и орк кивнул.
– Дрянное место, – прогудел он, чаек прихлебывая. На конфеты орк покушаться не стал, верно сообразивши, что я не обрадуюсь. А я коробочку к себе поближе подвинула.
Исключительно для удобства.
– Очень интересно. Я даже рад, что все так получилось, ибо в противном случае, полагаю, никогда бы не решился на подобное путешествие. – Орвуд потер руки. – Полагаю, у нас найдется о чем рассказать друг другу?
А то.
Только один хрен непонятно, чего он вдруг поперся в этакие дали. Очевидно, вопрос этот читался у меня на лице, как любит говорить матушка, и некромант добавил:
– От меня… как бы это выразиться. Невеста сбежала.
И замолчал.
А я еще подумала, что человек он, верно, неплохой, но уж больно страшный. И потому невесту эту понять можно.
Глава 34,
повествующая о тяготах бытия некроманта и неких обстоятельствах непреодолимой силы
Милисента с задумчивым видом жевала конфеты, кажется нисколько не заботясь о том, что избыток сладкого может быть вреден. И о правилах поведения за столом. И о том, что вообще девушка приличная должна чувствовать некоторое стеснение, пребывая в подобной компании.
Чарльз подавил вздох.
Конфеты отменные, конечно. Он узнал коробку. И даже усовестился тому, что сам не догадался прихватить с собой кое-что из творений личной кондитерской Ее Императорского Величества.
Интересно, правда, откуда они в этом поезде взялись.
– Наш Дар весьма ярок, – меж тем продолжал Орвуд, который за Милисентой наблюдал исподволь, и это Чарльзу совершенно не нравилось. – С одной стороны, это, несомненно, дает преимущество, с другой – накладывает ограничения.
Говорил он неспешно и с той легкостью, будто находились они не в безумном поезде, что летел через черные пески, но в салоне той самой миссис Энгмор.
– В большинстве своем люди чувствуют нашу Силу. Она пугает их. Заставляет держаться в стороне. Вызывает подспудное отвращение. И справиться с ним получается далеко не у всех. Отчасти поэтому мы предпочитаем вести несколько уединенный образ жизни.
Чарльз прислушался к себе.
Нет, пожалуй, не испытывал он ни отвращения, ни страха, да и вовсе Орвуд казался обычным человеком.
– Вы просто изменились.
Обычным, но чересчур уж проницательным.
– Я не знаю, каков был ваш путь, но чувствую в вас знакомое эхо. Вы не стали некромантом, но, пожалуй, подошли к самому краю. Возможно, поэтому моя Сила вами и не ощущается как нечто неприятное. То же касается вас, мисс Милисента. Но речь не о том.
Бледное лицо некроманта казалось почти белым.
А ведь про Орвудов, что испокон веков служат короне, всякое говорят. Правда, по большей части шепотом и с великой осторожностью.
– Речь обо мне. Ввиду упомянутых мною особенностей… мужчинам из нашей семьи крайне сложно подыскать себе подходящую партию.
– Не всякая женщина способна стать женой сильного шамана, – мудро заметил орк.
– Именно. Моя мать происходит из древнего рода, но несколько, как бы выразиться, поиздержавшегося, что в свое время и подтолкнуло ее ответить согласием на предложение отца. Она говорит, что это была самая удачная сделка в ее жизни. – Губы Орвуда дрогнули.
А ведь леди Орвуд, в отличие от прочего семейства, частый гость в свете. Чарльз помнил ее. Красивую. Яркую. Жизнерадостную.
За ее спиной тоже шептались, но опять же осторожно.
И нисколько-то Бертрам на мать не похож.
– Мой отец всегда относился к супруге с немалым уважением, а после и любовью. И она ответила тем же. Не сразу, вероятно, но, глядя на них, я надеялся, что и моя жизнь сложится столь же счастливо. Потому, когда матушка изъявила желание подыскать мне невесту, я не стал противиться. Одиночество тоже утомляет.
Милисента задумчиво уставилась на коробку и икнула.
Кажется, в нее больше не лезло, но и оставить шоколад вот так, просто лежащим, она не могла.
– Чаем запей, – посоветовал Чарльз.
А орк проворчал:
– Слабая женщина, ест мало. – Потом перевел взгляд на Чарльза. – Плохо следишь. Женщине надо кушать. Тогда женщина будет толстой и доброй.
В этом что-то было.
И Орвуд наполнил чашку чаем, а Милисента не стала отказываться, только на спинку откинулась и ноги вытянула.
– Хорошо… – пробормотала она.
– Мне безумно нравится местная привычка радоваться вещам малым, простым, – поделился Орвуд, глядя на Милисенту едва ли не с умилением. – Этому, пожалуй, стоило бы научиться.
– Научишься, – пообещал Дик, засовывая в пасть бутерброд с ветчиной.
– Возможно. Ладно… матушка отыскала девицу, как ей думалось, во всем подходящую. Та приходилась ей какой-то весьма дальней родственницей. Обладала Даром, однако в силу некоторых особенностей происхождения и отсутствия приданого не могла рассчитывать на хорошую партию.
– Чего? – Орк явно не понял.
– В свое время мать моей невесты пошла наперекор родительской воле и вышла замуж за школьного учителя, после чего ее вычеркнули из списка наследников, да и из родовых книг.
