из пустыни.
И еще другой, когда пробирались сквозь рукотворное кольцо гор, закрывавшее город и от пустыни, и от мертвяков. Да, пропустила я многое. Но не прибытие.
Поезд вновь издал протяжный сиплый звук и замедлился. Паровоз окутало клубами пара, и ветер растащил их, кинул мне в лицо, заставив поморщиться от алхимической их горечи.
– Милисента! – Рев Эдди перекрыл грохот колес. – Вывалишься.
Не дождетесь.
Я бы ответила, но в лицо вновь пахнуло паром. И я захлебнулась в нем, закашлялась, однако исключительно из упрямства высунулась еще больше.
В конце концов, не каждый день такое увидеть случается.
Город Мастеров оказался действительно городом.
Огромным.
Больше всех городов, в которых случалось бывать. И теперь, когда поезд летел по узкому мосту – а внизу в туманах да зыбях скрывалась бездна, – я могла видеть это… это чудо?
Пожалуй.
Скалы брали город в плотное кольцо. Они выглядели стеклянными, полупрозрачными, и восходящее солнце отражалось в укрытых ледниками вершинах. И я смотрела.
На солнце.
На скалы.
На пропасть эту вот, через которую протянулись тончайшие спицы мостов. И сердце замирало от восторга и ужаса одновременно. Не может такого быть, чтобы это люди построили! И в то же время оно существует… вон там, сбоку, далеко, но не так, чтобы вовсе не разглядеть, висит еще один мост. И по нему тоже летит поезд, низкий и приземистый, закованный в медную броню, по которой время от времени пробегают искры. А мосты, подвешенные на тросах, гудят.
И поезда.
И сама бездна…
– Милли! – Эдди все-таки втащил меня в вагон и нахмурился. – Веди себя прилично.
– Мама же не видит.
– Я вижу.
Не хватало еще.
– Тут… тут так… – Я не находила слов.
– Небезопасно, – вздохнул Эдди. – Здесь не любят чужаков. Я ведь говорил.
И ладонью по башке провел. На бритой макушке уже волосы пробиваться стали, такие полупрозрачные пока, жесткие, что осока.
– Знаешь, такое дело… мы пока поезд чинили…
– Ты тоже чинил?
– Помогал. Там кое-что поднять надо было. И подержать. Да и вообще, я ж давно хожу, кой-чего и нахватался. Вот оно и пригодилось.
Тогда понятно, куда он пропадал. Небось, тех, кто воевать может, в поезде хватает, а вот таких, чтобы чинить, вряд ли много. И сердце наполнила запоздалая гордость.
Эдди у меня самый умный.
– Не в том суть. Главное, Итон уверен, что в городе неладно. Что… они готовятся к войне.
– С кем? – Графчик был тут же, держался вроде поодаль и так, словно совсем ему даже не интересно, чего там, за окном.
– Со внешниками. – Эдди поглядел в окно. – Вроде как хотят, чтоб их признали. Ну, и по закону все… послов к Императору и все такое. Объединенные Штаты будут. Племена и мастера, и остальные, кто есть…
– Сомневаюсь, что Император согласится.
Пропасть жила внизу.
А город приближался.
Он сиял металлом, он пыхал паром, который поднимался выше, карабкаясь по гладким стенам железных башен. А меж ними протянулась паутина дорог. И медленно плыли в ней воздушные суда, словно рыбины в сетях.
– Вот и я… сомневаюсь. А значит, будет война.
– Империя огромна.
– А они в заднице мира. И хрен кто сюда доберется… тут много магов. Ну и не только их. Итон уверен, что дело даже не в магах и мастерах. Что неладно там, по другую сторону гор. Что все это неправильно.
И я согласилась, что неправильно.
Чего ради воевать-то?
– А еще Итон сказал, что далеко не все внешники довольны Императором. И… в определенной ситуации может выйти так, что Император… он ведь тоже не вечный. Дети маленькие. Императрица же… женщина.
Эдди уставился на город.
Чем ближе он становился, тем больше я могла разглядеть.
Дома в тени башен.
И путы веревок, их соединяющие. Переходы. Галереи. Будто кто-то выгрыз скалу изнутри, источил ее до крайности. Огромное сооружение из железа и стекла, в котором отражаются окрестности. И медленно проворачиваются колеса, черпая что-то, выливая, перемешивая. А из коротких труб вырываются клубы желтого вонючего пара.
Он расползается, накрывая и колесо, и фигурки людей, что суетятся вокруг. Выползает по-за ограду, чтобы растечься по улицам желтою жижей.
Пар этот…
Я закрыла лицо, ибо дышать было невозможно. И согнулась в приступе кашля. Эдди же, зараза этакая, заботливо хлопнул меня по спине и ласково произнес:
– Вот и я думаю, что поспешить бы тебе надобно.
Граф повернулся к окну, сквозь которое пробивалась алхимическая вонь странного города. И посмотрел вниз.
Долго смотрел.
Молча.
А потом сказал:
– Поспешим.
Остров Харт существует на самом деле. И да, это одно из крупнейших кладбищ в мире.
