и двинулся спокойной походкой к главному входу. И тут действительно никого не было. Пустота и отсутствие людского духа. На удивление, ни собак, ни еще каких-либо сторожевых животных Кесслер у входа не держал. Ни замысловатых ловушек. Ни-че-го.
Я толкнул железную решетчатую створку, и она поддалась. Раз пускают, то можно входить. Это я и сделал. Прошел по внутреннему двору, не встретив ни единой души, потому что в полной суете, творившейся у казны, были задействованы все жители поместья, в том числе и сам Донован.
Поднявшись по ступеням, я тенью вошел в имение Кесслеров и двинулся вперед по красным коврам, ведущим к лестнице.
Гранитная плитка на полу, витражные окна, резные балюстрады по обе стороны от лестницы; огромная люстра с, наверное, доброй сотней свечей, озарявшая холл. Представить себе не могу чего стоит бедным слугам менять огарки каждую неделю и сколько занимает эта процедура времени.
А самое забавное то, что я не понимал, почему в такой стране и городе, в котором живет Донни, он все еще использует свечи, когда есть электроэнергия.
Ни горничных, ни уборщиц, ни поваров. Даже дворецкого. Никого не было ни у главного входа, ни где-то еще. Складывалось ощущение, что прислуга, предчувствуя дурной нрав хозяина, разбежалась по своим комнатам, не имея желания столкнуться с ним где-нибудь по пути и попасть под горячую руку.
Я слышал, как позади меня, у главных ворот, орут сирены. Как кричат мужские голоса и ударом ноги выбили металлическую решетчатую створку. Топот сапог разносился по имению Кесслера, пока свернул направо и двинулся дальше по коридору, где Альф указал мне комнату, которая принадлежала Донни.
И он не соврал. В просторном помещении с высокими витражными окнами, стоял красивый дубовый стол с резной столешницей и ножками с не менее замысловатой резьбой. Ковры бархатного цвета, темные гардины до пола, полки с книгами и несколько сундуков с замками.
Меня не интересовало их содержимое, потому что самое ценное, скорее всего, лежало в ящиках стола. Папки с документами, аккуратно рассортированные по датам. Почему-то я был уверен, что найду в них все самое важное.
Я подошел к столу и осмотрел его. Ни замков на ящичках, ни скрытых ловушек, которые должны были мне отсечь пальцы или кисть, как только я вздумаю к ним прикоснуться. Донован Лютер Кесслер ощущал себя властителем здешнего мира и явно был уверен, что ни один шпион не попробует проскользнуть к нему в покои.
Или же он не хранил здесь ничего? Вот и узнаем. Но нужно кое-что сделать.
— Рафаил, ты меня слышишь? — обратился я в тишине комнаты.
— К сожалению, — отозвался голос демона.
— Сделай то, о чем мы договаривались. И я отпущу тебя домой по прибытию в имение.
— Свежо предание, да верится с трудом, — отозвался демон.
— Выбор у тебя не велик, — отвечал я ему. — Так что давай, наверное, заканчивай тянуть кота за причинное место и делай то, что я сказал.
Он что-то проворчал, но так как наши энергетические каналы были связаны, я ощутил его импульс. Но будь я глупцом, если бы заблаговременно не оставил у себя в кармане несколько монет, которые создал бес, чтобы не убедиться в его работе.
Рафаил сделал то, что от него требовалось. Монеты действительно выглядели, как подделка, но все еще достаточно хорошо напоминавшее здешние монеты. Вот и славно. Я ухмыльнулся уголками губ, продолжая перебирать пачки документов, которые вытащил из ящика. Пока что не было ничего интересного.
Один за другим. Ящик. Еще ящик. Я наспех перебирал документы, пока мой взгляд не зацепился за один из них, в котором фигурировали шахты и небольшое поселение на окраине, которое нужно было выселить. Очень большой пласт информации был зачеркнут черной полосой, словно кто-то заведомо пытался скрыть информацию, но самое главное осталось явным — де-юре эти земли продолжали принадлежать нынешним Рейдерам Пустоши, а Донован Лютер Кесслер был обязан выплачивать им в течении пятнадцати лет процент всем и каждому от ежегодного дохода своей компании.
Но, как стало известно позже, Донован просто выселил силой всех жителей, а уже в документах я нашел судебное заседание, в котором по расшифровке стенограммы я узнал, что территорию признали опустевшей, потому что все жители куда-то исчезли.
А значит, нет жителей, то и платить никому не нужно.
Что ж, думаю этому судьбе будет тоже место на скамье подсудимых.
Я сгреб эти документы в охапку и, раскрыв витражное окно, выбрался на выступ. До ливневой трубы было несколько шагов. Прислонившись к стене спиной, я прошел по выступу и взялся за холодный металл трубы, после чего спустился вниз по трубе. Перепрыгнуть через высокий забор не составило труда. Достаточно было приложить немного усилий и демонической энергии, чтобы перемахнуть через два метра камня и не коснуться его ни руками, ни ногами.
Приземлившись по ту сторону ограждения, я оправил сюртук и пошел вдоль стены, находясь максимально близко к ней, чтобы не выдать своего присутствия. Хотя до меня сейчас точно не было дела. Со стороны главных ворот доносился голос Донована Кесслера, который вопил о том, что его не имеют права не то, что проводить обыск, а даже приближаться к его имению.
Однако, судя по всему, он просто не был к такому готов. Как я уже сказал — вседозволенность очень сильно расслабляет человека. Он теряет бдительность, становится самоуверенным и слишком наглым.
Прямо, как я в прежнем мире.
Вот только у меня появился второй шанс все исправить. И, как минимум, не дать этому миру пасть, как пал мой. Разломы здесь случаются, как я уже успел заметить, а значит они будут появляться все чаще. И я должен буду подготовить местных жителей к тому, чтобы дать отпор демоническим тварям.
И у меня уже есть первые люди для этого. Мои Рейдеры Пустоши. Несколько человек, в чьих телах зародилась искра магии. И мы будем ее развивать. Но это немного позже. Сейчас мне нужно отправиться домой и через время передать эти документы в палату суда, чтобы вернуть землю Рамону и остальным. Я обещал. Значит сделаю.
Я
