Наконец вода начала лизать языками подступы к сторожевым холмам, водовороты вились, крутя камни и палки, поднимаясь вверх и люди визжали от страха, когда над Октафором раздался вой, полный тоски и скорби. Вой рос и ширился, разносясь над узкими долинами, взлетая на холмы. И у каждого перевернулось что-то внутри.
— Это колдун кричит, — заявил советник Дарунок, — Великий вождь Арис все-таки победил его. Он спас нас!
— Да, победил, — проговорил с тоской женский голос, — но что сталось с ним самим?
В следующий миг что-то еще произошло под землей. Волна поднялась в центре, расходясь кругами, ударила, окатила холм брызгами, сверкающий столб пламени взлетел из середины озера, там, где стоял прежде город Октафор. А следом вода начала уходить, утекая в подземные щели. Оцепенев от священного ужаса, все смотрели вниз. Огромный провал теперь зиял на месте Октафора и вода, журча, утекала сквозь червоточины и трещины. Черные комья земли и овраги темнели теперь на месте долины, а на месте города зияла огромная пропасть.
— Колдун мертв! Великий вождь Арис победил его, — произнес царь Дламине. — Кто усомнится в этом повинен в смерти за святотатство! Великий вождь умер и Небесный отец забрал его в свои чертоги!
— Те, кто остался в живых вечно будут хранить этот подвиг в сердцах и передадут другим все, что случилось, — мрачно возвестил Жаме, вождь анназар. — Мы будем хранить его заветы, а на холме возведем статую в честь великого вождя и храм.
— Это будет храм Новой веры! — воскликнули шаманы.
Там, где зияла пропасть, начала вдруг снова подниматься вода, но теперь она не неслась бешеным потоком. Заполнив провал до краем, она замерла и теперь огромное озеро переливалось под солнцем, кипя волнами. Холм, долина и древний город Октафор, исчезли под водой.
— Это священное место отныне. Мы будем поклоняться тут великому вождю и жить по его заветам. Иначе Небесный отец разгневается на нас и отомстит, произнёс советник Кайсо.
И снова все глубокомысленно кивнули. А затем, как по команде все повернулись туда, где Лаура, жена великого вождя Ариса, прикрывая лицо руками беззвучно рыдала.
— Ты не должна плакать, — сказал ей шаман. — Ты носишь его сына. Ты должна беречь его, а мы будем беречь тебя и его пока он не вырастет и не поведет нас стопами отца!
И люди рядами встали перед ней на колени.
Сквозь сомкнутые веки слабо светило солнце и Арис видел тени. Он будто бы снова стал ребенком и лежал в повозке, когда она ехала через поля на летние пастбища у Ирисового ущелья, а с двух сторон у дороги стояли ряды деревьев и их ветки росли над дорогой и от тени рябило на внутренней стороне века.
— Ты слышишь меня?
Подумав, он ответил:
— Да, Лара, — но глаз не открыл.
— Хорошо. Ты знаешь, где ты?
— Я недавно умер, — сказал он через некоторое время.
— Да, — согласилась она. — Ты умер.
— Значит я на Той стороне.
— Нет, — сказала она, — ты у Истока. Страж пропустил нас.
— Но я воткнул меч себе в сердце, — возразил он.
— Ну и что? — сказала она снова. — Для Истока смерть и жизнь едины. Исток и есть жизнь и смерть.
— Значит, все кончилось?
— Там где ты только что умер — еще нет. Все кончится много лет спустя. Но здесь время не имеет значения. И я уже здесь, хотя я ещё там. Понимаешь? Или ты все позабыл? — он слышал, что она улыбается.
— Да, — согласился он, — я все позабыл.
— Ничего, ты скоро все вспомнишь. Только взгляни на это! И увидишь дорогу Истока и Великое Древо, на котором нанизаны гирлянды миров? И исток бьется сквозь его корни, питая всё. Взгляни и подожди меня, а когда и я приду, мы выберем для себя любой мир. Ты слышишь?
И он открыл глаза. И увидел все. И все вспомнил.
