Ознакомительная версия.
Мерцающий футляр лег в руку, ладони гнома сжали ее в кулак. Барти с трудом подавил дрожь.
– Теперь Слово.
– А…
– Сэр Бартоломью, – укоризненно произнес гном, – раз уж ты решил, доверься. Мало футляра с зерном в руке и Слова на уме – нужна еще решимость. Понимание, что иначе – никак. Уверенность, что прав и погибнешь не зря. Это сложно, рыцарь. И уж сейчас…
– Да, – Барти засмеялся, – сейчас-то я точно не намерен погибать.
– Вот то-то. Закрой глаза, рыцарь, и слушай.
Барти послушно закрыл глаза. И охнул от неожиданности: штормовой волной обрушились на него голоса. Неразличимые, вроде бы знакомые, но позабытые; и каждый кричит что-то свое, и каждый тянет к себе, на себя… Рыцарь закусил губу. Вкус крови во рту отрезвил, многоголосье отступило, как море в отлив, – оставив на берегу слово. Его Слово…
Барти открыл глаза.
– О-о-ох…
– Да, неприятно, – согласился гном. – Но ты слышал? Ты знаешь?
– Да… да, знаю. Так… странно…
– Молчи, не надо говорить, – остановил его гном. – Ты должен знать еще одно: это Слово – не зерна, а твое. То же самое зерно в чужих руках не откликнется на это слово. А в твоих – откликнется любое. И еще знай, «в руках» – лишь оборот. С тем же успехом ты можешь положить его в карман или повесить на шею. Оно просто должно быть у тебя.
– Понимаю, – Барти покатал футляр по ладони, свыкаясь с его присутствием. Страх ушел. – Я благодарю тебя, почтенный. По чести, я не должен был ничего просить, я и так вам должен. Но… Свет Господень, я не знаю, что на меня нашло и почему, но я чувствую, что это правильно! Странно все-таки.
Гном согласно покачал головой:
– Я тоже чувствую, рыцарь: все, что свершается сейчас, свершается не просто так. Я снова желаю тебе удачи, рыцарь, умеющий выбирать. Ступай, собирайся. И знай – я рад знакомству с тобой.
Барти не успел ответить. Короткий миг темноты – и он оказался в той самой зале, где встретился сегодня с Сержем… Неужто и впрямь сегодня?! А кажется – давным-давно…
Между тем колдун задумчиво прошелся по своей комнатке. Пробормотал:
– Ты умеешь выбирать, да… и ты готов. Однако что выберешь ты, рыцарь, когда долга станет не два, а три?
– Ты тоже хотел говорить со мной?
– Да. – Серж давно уже перестал удивляться умению подземельного колдуна чувствовать людские желания и побуждения. – Я спросить хотел.
– Так спрашивай. – Корявая ладонь гнома выделывала замысловатые фигуры над спящим Анже. – Не бойся, пока мы говорим, твой друг не проснется.
Потрескивал огонь в очаге, играли огненные блики в золотых гномьих глазах. Как тяжело спрашивать, заранее зная ответ! Но… вдруг?
– Я знаю, король сейчас едет в Южную Миссию. Можете вы затащить его сюда? Хоть на час?
– Э-э-э нет, – презрительно фыркнул гном. – Это людские дела, и решать их людям. Ведь ты же не думаешь, что Подземелье должно рисковать миром с Таргалой? Да, у тебя важные вести, но поверит ли король? А и поверит – так что на это скажет?
– Так я и думал, – пробормотал Серж. – Тогда вот что: могу я оставить Анже на вас?
– Скажи сначала, что хочешь ты делать?
Беглый монах невесело улыбнулся – не колдуну, своим мыслям.
– Мы ведь с Анже хотели пробиваться к королю. Только как – все придумать не могли. А тут Барти… Я-то знаю, он при себе такого не оставит. Я почти точно уверен, как только Барти узнает, что король в Южной Миссии… Но ты верно сказал, почтенный, наш король не очень-то легковерен. Первое, что спросит он: «Где твой свидетель?»
– Это опасно. У тебя мало надежды выйти от короля свободным.
– Знаю. Потому и спрашиваю про Анже. Уж его-то я им не отдам! А спрятать где-то там… Мне, может, под заклятием говорить придется. Выболтаю все, что хочу и чего не хочу.
Под пронизывающим взглядом колдуна Сержа заколотила дрожь. Будто холодные пальцы, содрав кожу, начали копаться во внутренностях. Холодный пот потек между лопаток. Золото и зелень поплыли перед глазами… но вот – отпустило.
– Я закрыл тебя, – сказал гном. – Совсем немного, только то, что касается Подземелья.
– Но я все помню, – порывшись в памяти, возразил Серж.
– Я не умею стирать воспоминания, – тихонько засмеялся колдун. – И никто не умеет, чем бы ни пугали вас ваши заклинатели и менестрели. Ты помнишь, да. Зато никто другой не выудит их из твоей памяти. Разве что сам расскажешь, по доброй воле.
– Спасибо, – Серж глубоко вздохнул. – Так, значит…
– Анже останется у нас, – кивнул гном, – до тех пор, пока сам не захочет уйти.
– Но… да едва он узнает, где я… он же…
– Он не пленник, – резко сказал гном. – У нас нет права держать его силой. Я передам ему твои слова и твою просьбу – остаться в безопасности. Но решать он будет сам.
Серж опустил голову.
– Смирись, – тихо произнес колдун. – У тебя ведь тоже нет права запрещать ему что-то. Хоть рисковать, хоть на смерть идти. Свою судьбу каждый делает сам, это святое.
– Да я понимаю. Просто…
– Просто он стал тебе дорог. И за него ты боишься больше, чем за себя.
– Он еще мальчишка, и он без того хлебнул.
– Это его жизнь. Ты ведь не любишь, когда кто-то решает за тебя, э?
Серж коротко рассмеялся:
– Верно. Что ж, ладно. По крайней мере, вы не отпустите его, пока не поставите на ноги?
– О, это быстро, – хихикнул гном. – Значит, идешь с Барти? Тогда поторопись.
– Да я готов, – Серж мотнул головой, указывая на собранную котомку. – Это я так спросил… чтоб не жалеть потом, чтоб уж точно.
– Я так и понял. – Глаза колдуна не отрываются от Сержа; руки же словно живут своей, отдельной жизнью: трогают сломанную руку Анже, что-то там разминают, расправляют. – Если вам понадобится укрытие… А впрочем, ты знаешь.
– Знаю. Но кажется мне, почтенный, что вряд ли мы увидимся еще. Странное чувство у меня: словно из одной жизни в другую перехожу. Довольно я прятался и отсиживался, вот что. Не хочу отсиживаться, когда Таргала на краю гибели.
– Э-э-э, рыцарь, своей гибелью ты ее не спасешь.
– Я не рыцарь, – сердито отрезал Серж. Поднялся, подхватил котомку. – Прощай. И – спасибо.
– Удачи тебе, рыцарь.
– Не рыцарь я!
Гном лишь усмехнулся в ответ.
1. Мариана, девица из благородной семьи
В Южной Миссии Мариана бывала частенько, но – по-родственному, так что гостиниц здешних не знала. Поэтому жилье выбирал сэр Бартоломью; она же глядела по сторонам, вспоминая и заново отмечая мощеные камнем узкие улочки, медные флюгера на острых крышах, верхушки мачт, пахнущий водорослями ветер с моря…
Южный форпост Таргалы не был неприступен, но близко к тому приближался. Окруженный мощными стенами и бастионами, всегда с двумя-тремя фрегатами на рейде, под защитой вынесенного далеко в море форта; с полными складами и арсеналами, мощным гарнизоном и жителями, равно умеющими оборонять городские стены, драться на море и в горах и не терять бдительности в мирное время. Впрочем, берега Внутреннего моря спокойной жизни не сулили никому и никогда.
Ознакомительная версия.
