Ознакомительная версия.
– Скажите пожалуйста, совесть у него чиста будет, – ехидно протянул Серж. – А толку-то? Ты, значит, весь из себя беленький с чистой совестью, аки ангел Господний, а дело запорото?
– А…
– А когда люди гибнуть начнут, тоже будешь чистой совестью утешаться?
– Серж, – Барти шагнул к столу, оперся ладонями о столешницу. Навис над товарищем, как медведь. – Я не пойму никак, чего ты от меня хочешь?
– Думать хочу научить! – рявкнул Серж. И, видно, для пущей убедительности, постучал себя по лбу.
– Ладно. – Барти подвинул стул, уселся верхом. – Учи. Давай, вперед.
– По уму, – медленно сказал Серж, – Анже – единственный свидетель, чье слово имеет силу перед судом. Он все это раскопал, я с его слов знаю. Но я мальчишку палачам не отдам, хватит. Да и не суд там будет. Но все же, Барти, король навряд ли примет всерьез подхваченные невесть где байки – а на большее твой рассказ не потянет. Уж извини.
– Но…
Серж резко вскинул ладонь:
– Погоди! Я только начал.
– Ладно, – скептически предложил рыцарь, – продолжай.
– Так вот, сэр Барти… мои слова он всерьез примет. Он помнит Анже, не может не помнить: парень серьезно ему помог однажды. Можно сказать, корону спас. А я тогда с ним был: мальчишку одного из монастыря не отпускали.
– Ты ж не хотел…
Барти не договорил, но Серж понял.
– Я как рыцарь не хотел. Как проситель – не хотел. А он меня как брата Сержа встречал, как брат Серж к нему и пойду.
– Думать, говоришь… – Барти подергал ус, скривился. – Думать. Да-а, ты умеешь! Ладно, вспомнил тебя король. Выслушал. Поверил. Из розыскных листов своей рукой вычеркнул. А теперь напомни мне, брат Серж, что там у вас в монастырях беглым причитается? За мирскую одежду, за самовольную отлучку, за шляние по кабакам и Подземелью, за всякие там пропускания молитвы, неявки на исповедь и прочие небрежения? За тот же, кстати, разговор с королем – без разрешения, благословения или как там оно у вас?… Король-то тебя простит, а аббат? Если прав ты, и отцы ваши в заговоре замешаны, так уж будь спокоен, милосердие тебе не светит. Нормальные заговорщики предателей не щадят.
Серж молча пожал плечами. Сейчас, впервые после встречи, он показался рыцарю прежним: это выражение Сержева лица Барти помнил преотлично. Означало оно «не твоего ума дело» и появлялось тогда лишь, когда решение принято и спорить бесполезно.
– Что ж, – махнул рукой Барти, – будь по-твоему. Только, Серж, я тебя прошу: не высовывайся раньше времени. Иначе не перед королем придется тебе говорить, и уж тогда точно веры не добьешься, только зря погибнешь.
– Оно верно, – кивнул Серж. – Что же, Барти, договорились. Сижу здесь тихо, как мышь в сыре, не высовываюсь, жду команды. Только и ты уж не дури! Не пытайся меня спасать, добиваться справедливости и все такое. Наше с тобой дело – чтобы король узнал о заговоре, а все остальное – как Господь поведет.
– Ишь какой умный стал, – хмыкнул Барти. – На Господа ответственность валить научился. Ладно, Серж. Клянусь Светом Господним, что устрою тебе встречу с королем, каковы бы ни были ее последствия. Этого ты хотел?
– Да. Спасибо.
Барти заглянул в кувшин.
– Пусто… а ведь мы, Серж, так и не выпили за встречу.
Нет уж, думал Барти, размашисто шагая к королевскому дворцу. Нет уж, думал он, записываясь у секретаря на аудиенцию, раскланиваясь в приемной с полузнакомыми ребятами из гвардейцев и кирасиров, городскими советниками и всяческой праздной публикой, коей немало собирается вокруг короля, в какой бы захолустной дыре он ни остановился. Нет уж, повторял, вместе со всеми вливаясь в тронную залу и кланяясь одетому в парадный гвардейский мундир государю. Странно: ничего, кроме этих двух слов, и на ум не шло. Да Барти в других словах и не нуждался. Достаточно простого знания: как Серж не отдаст палачам своего мальчишку, так он сам не отдаст Сержа. Вот и все.
Сэр Барти видел нынешнего короля Таргалы три года назад – собственно, задолго до его коронации. Втайне он опасался, что бремя власти сделало из искреннего и горячего мальчишки-принца такую же размазню, каким был его отец. Однако молодой государь правил твердой рукой. Пустые приветствия и славословия закончились неожиданно быстро: король умел отсеивать тех, кто пришел сюда лишь ради его благосклонного взгляда. Довольно скоро сэр Барти услышал свое имя. Подошел к трону, опустился на колено, как подобает рыцарю на коронной службе. Сказал негромко:
– Мой король, у меня важные вести. Не нужно, чтобы их слышали все.
– Хорошо, – столь же тихо ответил король, – останьтесь, мы поговорим с вами после.
Барти отошел в сторону. Полдела сделано: разговора без лишних ушей он добился. Так неужели не сможет убедить короля, что рассказ Сержа – правда?
Просители и жалобщики из местных купцов задержали государя ненадолго. Последним он отпустил портового коменданта, наказав тому выслать эскорт навстречу императорскому посольству. Обернулся к рыцарю:
– Так что у вас за вести, сэр Бартоломью?
Барти замялся: подле короля остались и аббат, и секретарь, и капитан, и еще какие-то, незнакомые рыцарю приближенные.
– Мой государь, я просил о встрече наедине.
– Ты просил о встрече без лишних ушей, сын мой, – вклинился аббат, – теперь здесь нет лишних. Говори.
А, Нечистый бы тебя забрал! Уж кто здесь лишний…
– Говорите, сэр Бартоломью, – кивнул король.
Рассказать сейчас о Серже – погубить его, растерянно подумал Барти. Но не уходить же молча… Коротко, без лишних подробностей рыцарь поведал о встрече с выворотнями, о речах заклинателя, о странном завале у Каменного Рога. Король слушал мрачно, аббат жевал губами; остальных Барти почти не видел. В голове его вновь завертелось навязчивое «нет уж»; но что, прах его побери, что он может сделать?!
– Я благодарю вас, сэр Бартоломью.
«И стоило идти с этим именно ко мне?» – почудилось рыцарю в голосе короля.
– Это еще не все, ваше величество, – решительно выдохнул Барти.
Он сам не понял, как оказалось в руке зерно. То самое, «последний довод». Только стукнулось в голове: не может быть, чтоб ради этого! Вытянул перед собой ладонь – пусть все увидят, разглядят. Медленно сжал кулак. Замерцало сквозь пальцы алым. Отшатнулся аббат, вжался в спинку мягкого кресла. Понял. Шагнул вперед королевский капитан – и эхом отдался чей-то шаг за спиной.
– Стоять, – выдохнул Барти. – Всем стоять! Иначе… господа, если вам не дороги ваши жизни, подумайте о жизни его величества. Одна моя мысль – и сгорим все.
Голоса тех, кто посмел откликнуться, заспорить, слились в короткий невнятный ропот. Рыцарь крепче сжал кулак. Мерцание стало ярче, вокруг повисло испуганное молчание. Прах меня задери, думал Барти, что я делаю?! Как меня угораздило?! Я ведь не собираюсь… но – под охватившим его ужасом, под навязчивым ощущением сна, бреда – неумолчным шумом прибоя стучали в голове все те же два слова: «Нет уж!»
Ознакомительная версия.
