здесь больше стражи, но всегда считал, что никто в здравом уме не захочет сам спуститься в подземелье, где уже не осталось ни одного пленника в здравом уме, способного совершить попытку побега.
– Милорд, – поприветствовал меня стражник.
Я поморщился, глядя на него. Не то чтобы я ненавидел всех тюремщиков. Просто этого особенно.
– Я хочу увидеть пленника.
Он тут же шагнул в сторону.
– Они сегодня расшумелись.
Я не посмотрел на него во второй раз.
– Они всегда шумные.
Запах подземелья казался еще хуже, чем я помнил, и я задержал дыхание, проходя мимо длинных рядов камер. Кто-то из предков построил темницу по образцу тюрьмы Оружейного порта, но я не мог без содрогания думать о том, насколько эти подземелья на самом деле похожи.
Остановившись перед нужной камерой, я скрестил руки на груди. Раздражение кольнуло в затылке, когда заключенный поднял на меня глаза и безмятежно улыбнулся.
Он кивнул – что-то среднее между приветствием и почтением.
– Давненько ты не приходил.
– Недостаточно долго, – отрезал я.
– Это только тебе решать.
Он прав. Мне бы хотелось не приходить вовсе. Хотелось бы, чтобы навязчивое желание получить ответы не сводило меня с ума.
Эмброуз поднялся на ноги, убирая серебристые волосы с лица. Слишком уверенным шагом он подошел к прутьям камеры. Его улыбка была чересчур расслабленной.
Мне бы хотелось, чтобы он чувствовал себя намного хуже.
Я не мог на это надеяться – тюрьма была построена для Высших фейри, а не для Вечных, – но помечтать же все-таки мог?
– Чего ты хочешь, Сай? – спросил он.
Я вздрогнул от знакомого прозвища.
– Не называй меня так.
– Приношу извинения, Король Воронов. – Его губы искривились в улыбке. – Или ты все еще Принц?
Я скрипнул зубами, не собираясь поддаваться на его провокации.
Мы с ним – две противоположности. Его глаза черные, а волосы серебристые, но мне всегда казалось странным, что никто не замечал сходства – даже несмотря на то, что он сменил имя. И скрыл истинную сущность.
– Сделай для меня кое-что, – нехотя сказал я.
Он хохотнул.
– Я не делаю одолжений. Особенно для своих похитителей.
Я прищурился. Мы оба знали, что он остается здесь по доброй воле. Сначала я подумал, что это из-за нее, но она была свободна уже несколько недель, а он по-прежнему оставался здесь. Почему?
Я протянул ему пергамент, и его глаза проследили за моим движением.
– Что это?
– Думаю, тебе это знакомо.
Я давно подозревал, что был не единственным членом дома Вечных, кто получил прощальное письмо от бабушки Силии. У Баэла оно точно было – и это единственное, что могло объяснить его странное поведение в последнее время. Возможно, письма были и у Гвидиона с Эйной. И одному Истоку известно, у кого еще.
До этого момента я лишь подозревал, но реакция Эмброуза на письмо подтвердила мою теорию. Потому что если я решил послушать мнение другого прорицателя – лучшего со времен самой Силии, – значит, и кто-то другой мог до этого додуматься.
Он скрестил руки на груди, одарив меня почти кошачьей улыбкой.
– Ты ведь понимаешь, что тебе придется меня выпустить?
– Понимаю. Я просто загоню тебя сюда снова.
Хотя бабушка Силия часто выражалась туманно, она никогда не ошибалась.
Только вот я никак не мог представить, чем еще ее последнее предсказание может обернуться для меня, кроме несчастья – что не имело смысла, если пророчество верно.
Если бабушка права. Если мне суждено стать последним королем из дома Вечных – если наше проклятье закончится на мне, – тогда я, очевидно, не мог стать несчастным.
Эмброуз сделал еще один шаг, обвивая прутья камеры обеими руками. Как будто был совершенно расслаблен. Настолько, что разговаривал со мной с глазу на глаз впервые за долгое время.
Я напрягся, но не отступил. Я хотел обрести ясность настолько сильно, что готов был пойти ради этого на что угодно – даже на это. Даже на то, чтобы отпустить своего брата.
Возможно, он знал это. Возможно, это с самого начала входило в его план.
Он ухмыльнулся, сверкнув заостренными зубами.
– Почему-то кажется, что моя помощь тебе не нужна, Сай. Есть и другие способы стать королем, кроме победы в охотах.
Я нахмурился.
– Например?
Его взгляд метнулся в сторону, и я проследил за ним до камеры, где она была весь прошлый год. Желудок сжался, и меня захлестнуло чувство вины.
Эмброуз внимательно наблюдал за мной, кажется, искренне забавляясь моей реакцией.
– Например, – он растягивал слова, явно наслаждаясь моими мучениями, – ты мог бы просто жениться на королеве.
Продолжение следует в серии «Дикие фейри»!
Автор международных бестселлеров USA Today и USA International Кейт Кинг любит дерзких героинь, безумную магию и альфа-героев.
Она всю жизнь рассказывает истории, является заядлой читательницей и писательницей с юных лет. Кейт Кинг – фанатка всего драматического. Она живет в церкви XVIII века с мужем и двумя кошками и частенько пишет на кладбищах.
Эта книга отняла у меня больше сил, чем я готова была отдать, и потому прежде всего я хочу поблагодарить своего мужа Джона за удивительное терпение, которое он проявлял все время, пока я ее писала.
Большое спасибо моей лучшей подруге Мэллори Харт/Мэрилин Маркс за то, что она без конца ссорилась со мной и помогла проработать на личном опыте некоторые тонкости этого мира.
Спасибо родителям за их бесконечную поддержку, и особенно папе, который любит фэнтези даже больше, чем я.
Спасибо Рене, моей главной фанатке; Люси, моей первой читательнице; Джессике, которая познакомила меня с городским фэнтези, и Эмили – за то, что помогла мне с переоценкой.
Спасибо моим чрезвычайно отзывчивым командам предварительного тиража книги и бета-версии, помощнице Кейли, редактору Ною, агенту Сьюзен и менеджеру по рекламе (и подруге!!!) Мелиссе.
Спасибо KD из Storywrappers, Viki из Flowers and Forensics и Rin за прекрасные иллюстрации.
Спасибо моему психотерапевту.
И спасибо моей кошке Жонкиль за то, что она хоть иногда ведет себя тихо.
«Слуга», «солдат» (др. ирландский).
Перевод Бориса Пастернака.
Общее название для британских булочек, которые обычно подают к чаю.
Отсылка к «Идиллиям короля» А. Теннисона – циклу из двенадцати поэм о подвигах короля Артура и его рыцарей. Написан в XIX веке.
