Пайпер немедленно начать действовать.
– После завтрака – к господину Илиру, – напомнила она, поднимаясь с кровати.
– Конечно.
***
Эйс был вполне себе живой и целый, словно и не за ним посылали целую свору чудовищ, против которой в результате сражались сигридцы.
Но Эйс и впрямь выглядел старше на два-три года. Он был выше, подтянутее, его скулы стали резче, проступили желваки. Он напоминал их отца в молодости – Пайпер, видевшая его фотографии, считала, что для своих лет отец был слишком высоким. Сейчас Эйс, который, кажется, без единого шанса всё исправить, стал пятнадцатилетним, выглядел точно так же.
– Слава богам, – выдохнул Гилберт, прижав руку к груди, когда Пайпер вошла в столовую и сразу же направилась к свободному месту прямо напротив Эйса, по правую руку от Сиония.
Она хотела поговорить, убедиться, что всё это не сон, но за последние дни произошло слишком многое, чтобы она и дальше сомневалась в реальности происходящего. Скачок в развитии Эйса стал последней каплей, переполнившей чашу терпения внутри Пайпер.
«Никаких больше отречений», – зашептал голос в её голове.
– Пайпс, – взволновано обратился к ней дядя Джон. Пайпер метнула на него непроницаемый взгляд, – она так и не определилась, как ей следует относиться к дяде, – и тот нервно сглотнул, добавив: – Ты… изменилась.
– А так и должно быть? – пробормотал Кит, слизывая джем с ножа.
– Думаю, что да, – Стефан беззаботно пожал плечами и сел на свободные место рядом с Сионием, напротив Кита. Марселин, не найдя другого выхода, расположилась между Пайпер и Гилбертом.
– Ты думаешь? – уточнил Гилберт, во все глаза уставившись на Пайпер.
– Я действительно не знаю, нормально ли это, – ответил Стефан, покосившись на Пайпер. – Но, думаю, раз она не корчится в муках, всё хорошо. Всё так, как и должно быть.
– Хватит пялиться, – ощетинилась Пайпер. Она всё ещё не привыкла к своей новой роли, но отвечала куда резче, чем от себя ожидала.
– Твои глаза, – с поражённым вздохом сказал Эйс, упершись ладонями в поверхность стола и наклонившись вперёд. – Они другие.
– Какие?
– Золотые.
– Мои глаза не могут выглядеть страннее, чем ты сам, – ответила Пайпер, вздёрнув брови. – Ты же… повзрослел.
– Напоминай мне об этом как можно чаще, а то я забуду, – огрызнулся Эйс. Напряжённый взгляд дяди Джона стал более расслабленным, будто едва начавшаяся перепалка напомнила ему о времени, кода всё было спокойно.
– Глаза – это не всё тело, – настаивала на своём Пайпер. Заявление Эйса показалось ей дикостью, но то, как на неё смотрели… Сама Пайпер ничего не могла понять, но чувствовала, что над ней не издеваются. – А вот у тебя изменилось всё тело.
– А ты всего себя прощупал? – вдруг спросил Кит.
– Ради богов, – проскрежетала Шерая.
– Да, – ничуть не смутившись, ответил Эйс. – Я себя всего прощупал. Марселин сказала, что это не справить, так что… Чёрт, – выдохнул он, мгновенно заработав предупреждающий взгляд Сиония, – у меня всего лишь отняли лишние два-три года. Так ли это важно?
– Да, – твёрдо сказала Пайпер. – Мы с тобой теперь в другом мире, так что всё, что с нами происходит, важно.
Мысль казалась вполне очевидной и до безобразия понятной, и Пайпер удивилась, как много времени ей потребовалось, чтобы прийти к ней.
Ничего уже не исправить. Конечно, есть Забвение, но Пайпер не считала его хорошим выходом. Забвение – побег от проблем и самой реальности, а Пайпер не привыкла убегать, даже если реальность выглядит ужасающей и поражает своими обитателями.
Свыкнуться с мыслью о существовании других миров вряд ли когда-нибудь удастся, но попытаться стоит и даже нужно. Роль какой-то там магическим образом избранной её не устраивала, и хотя Пайпер не верила в судьбу, она предпочитала думать, что именно она всё так устроила. Теперь судьба представлялась ей огромным механизмом с только что придуманной важной деталью, для которой уже давно было выделено нужное ей место.
Если судьба и существует, если она выбрала Пайпер своим сальватором и девушка ничего не может исправить, выход только один – измениться самой. Так, как в этом мире может измениться сальватор, корни которого уходят в другой мир.
Пайпер убеждала себя, что есть роли и похуже. Можно быть молодым королём без королевства и короны и каким-то образом успевать управлять всем, что происходит в особняке, полном незнакомцев и тех, кто нуждается в помощи. Можно быть ответственным за жизни сотни искателей, которые каждый день рискуют собой, находя связанных с Сигридом вещи, явления или людей. Можно быть старейшиной с ужасающими шрамами, который должен постоянно думать о том, как бы ему своими словами и действиями не нарушить правила. Или можно быть вместилищем таинственной магии, о которой в этом мире почти ничего не знают и за которой охотятся тёмные создания.
С губ Пайпер сорвался истерический смешок.
Эйс поёжился, но взгляда не отвёл. Пайпер начала:
– Безумно хочу вернуться к тому моменту, когда ничего этого не было. И могу, но тогда я потеряю даже то, к чему стремлюсь. Знаешь, что это значит?
Когда Эйс понял, что вопрос был не риторическим и требовал ответа, он неопределённо качнул головой.
– Это значит, что выхода нет, – ответила Пайпер, собрав руки на груди. – Будем жить в новом для нас мире. Если ты, конечно же, не считаешь, что мы можем сдаться и наложить на себя руки.
Эйс резко вскинул голову и нахмурился.
– Мне не нравится, что всё сложилось именно так, как сложилось, но ничего не изменить. Я – сальватор. А ты…
– А я – наследник Силы Лерайе, – подсказал Эйс, повторив её позу и откинувшись на спинку стула.
– Но мы в этом мире, а не в другом, – продолжала Пайпер. Магия подстёгивала её говорить без остановки, ничего не утаивая и не боясь задеть чувства сигридцев, некоторые из которых наблюдали за ней с удивлением в глазах и разинутыми ртами. – Реалии этого мира отличаются от сигридских, так что будем учиться жить заново, но по нашим правилам.
Губы Кита растянулись в улыбке. Он отправил небольшой кусочек вафли в рот и закивал головой, будто Пайпер выразила и его мысли, бесконечно правильные и достойные того, чтобы их услышали.
Эйс слабо улыбнулся, посмотрел на Пайпер и спросил:
– По нашим правилам?
– По правилам землян, только узнавших о других мирах. Слышал это, Гилберт? – Пайпер метнула на Гилберта, мгновенно сжавшего челюсти, дерзкий взгляд. – Я буду обучаться вашей магии, но не осуждайте, если сальватор получится совсем не сигридский.
Резкая вспышка магии, лучами проникавшая во все уголки её тела и души, погасла. Магия успокоилась, довольная тем, что Пайпер высказала всё, что думает.
Гилберт молчал слишком долго. Заряд адреналина в крови ушёл. Пайпер не чувствовала усталости, но постепенно начинала волноваться. Может, она сказала что-то не то? Нет, всё именно так, как она и думала – так, как должен был услышать Эйс, понявший, что им
