тот парень сможет использовать открывшуюся ему магию с умом, – добавила девушка с тёмными волосами. – От этого зависит, когда мы будем спасены.
– Скоро, – уверенно заявил мужчина, однако его голос предательски дрогнул. – Осталось совсем немного.
– Пошли, Стелла, – со смехом сказал тот, чьего лица и имени Пайпер до сих пор не знала. – У Третьего с головой не всё в порядке, раз он заговорил о скором спасении.
В голове Пайпер щёлкнуло.
– Это точно, – поддакнул ему Эйкен. – Ты ведь обычно только и твердишь, что помощи ждать неоткуда.
– Помолчали бы, – осадила их девушка. – Третий, ты уверен, что всё хорошо?
– Должно быть, столь тесный контакт с Силой Лерайе внушил мне новую надежду. Жаль, – с нотками саркастичности добавил он, – ведь я дал Магнусу лишний повод посмеяться над собой.
– Я спрашиваю не об этом.
– Я знаю. Я в порядке, правда. Возможно, Арне взял чуть больше, чем обещал, но я справлюсь. Не переживай обо мне.
– Поспи ещё немного, пока мы не найдём место для привала.
– Хорошо, – согласился мужчина. Не сказав больше ни слова, Третий положил ладонь себе на солнечное сплетение.
В голове Пайпер шептали сразу два голоса, один из которых принадлежал мужчине, а другой – женщине. Женский голос, пусть и тихий, она узнала – Лерайе. Второй, более насмешливый, она слышала и раньше. Он принадлежал второму сакри, который явился ей в холле особняка Гилберта.
Значит, это был Арне.
Значит, другом, о котором говорил Арне, был Третий. Тот самый сальватор, о котором Пайпер никто ничего не рассказывал.
Тот самый, что делил с ней тело прямо сейчас.
«Третий!» – мелькнуло в голове Пайпер.
Не успела она даже осознать этот факт, как связывающая их нить начала стремительно рваться. Третий закрыл глаза и погрузился во тьму.
***
Шевелившаяся внутри Марселин магия подсказывала: так просто ей уже не отделаться.
Если раньше она ограничивалась ролью мага, довольно способного целителя и исследователя, к которому по кусочкам приносили тёмных созданий и ноктисов, сейчас её роль стала намного шире и важнее. Стефан, будь он проклят, рассказал ей о Переходах, открываемых из другого мира, и поделился теорией о Предателе. Предатель, будь он так же проклят, не разрывал связи с Арне и не позволял новому сальватору, способному подчинить себе Время, появиться во Втором мире.
И единственный сальватор, которого коалиция сумела найти, обладал изменённой печатью сакри. Марселин сомневалась, что господин Камари или господин Илир когда-либо сталкивались с самой печатью, но её измененная форма…
– Час от часу не легче, – сквозь зубы процедила Марселин.
– По крайней мере, один сальватор уже найден, – пожав плечами, отозвался Стефан.
– Осталось ещё трое.
– Двое.
– В том-то и дело, что трое. Неизвестно даже, сможет ли Первая почувствовать кого-то из своих и сколько времени ей нужно, чтобы их найти. А демоны…
– Демоны всё ближе, – закончил за неё Стефан. – В отличное же время мы возобновили общение, да, Марси?
– Не называй меня так, – скрипнула зубами девушка.
Она физически ощутила, как Стефан приподнял брови и сосредоточил всё своё внимание на ней – пыхтящей от недовольства из-за того, с кем ей приходится общаться, и того, что исцеление Первой с помощью магии Марселин проходило медленнее, чем девушка рассчитывала. Она не хотела проводить в обществе Стефана ни одной лишней минуты, но если учесть, что он ей рассказал…
Марселин не знала, стоит ли делиться этим с Шераей и Гилбертом. Шерая, возможно, воспримет подозрения Стефана и его теорию о Предателе довольно спокойно, а вот Гилберт… Гилберт вновь станет тринадцатилетним мальчишкой, на глазах у которого тёмные создания терзают его народ. Марселин не один месяц изготавливала для Гилберта мощное снотворное, подавляющее кошмары и любые воспоминания, которые могут посетить его во сне. Она не хотела, чтобы это повторилось.
Гилберт не переживёт, если узнает, что Предатель вовсе не сгинул.
– Пока держи всё в тайне, – словно прочитав её мысли, сказал Стефан.
– Если ты хотел сохранить это в тайне, зачем рассказал мне?
Стефан пальцем постучал себя по губам. Марселин ненавидела, когда он так делал. Этот странный жест преследовал её больше двух веков, и за всё это время она так и не смогла понять, что он значит.
– Когда Первая очнётся, я организую ей встречу с господином Илиром, – вместо более широких объяснений сказал Стефан. – Отправимся к нему домой и спросим обо всём, что ему известно о Предателе. И ты пойдёшь с нами.
– Это уже подозрительно, – пробормотала Марселин, проводя ладонью надо лбом Первой.
– Ты будешь следить, чтобы с Первой ничего не случилось. Мы с господином Илиром, конечно, сможем оказать в случае чего помощь, но не лучше ли доверить это дело тебе?
– Тогда почему бы не подождать? Хотя бы несколько дней?
– Мы и так теряем время.
– Боги милостивые, – раздражённо вздохнула Марселин, бросив на Стефана недовольный взгляд, – такими темпами ты загонишь Первую в могилу раньше времени.
– Если рядом будешь ты – не загоню.
Марселин лишь фыркнула и отвела взгляд. Не только простые люди, в которых текла кровь первых, но даже маги признавали, что она – одна из лучших целительниц, что когда-либо видели миры. Она была самым молодым магом, но уже добилась в коалиции прекрасного места и смогла установить связи сразу с несколькими известными магами. Марселин привыкла к похвале и восхищению, но из уст Стефана всё это звучало как насмешка.
Шерая поймёт, если Марселин откажется сопровождать Первую, хоть и упрекнёт в этом. А вот Гилберт, чей нюх на ложь сильно притупился, всё же заподозрит неладное. Он не оставит её в покое, пока не узнает, почему она не захотела сопровождать Первую, особенно к господину Илиру, слава о котором грела на оба мира ещё до Вторжения.
– Когда ты хочешь организовать ей встречу с господином Илиром? – всё же уточнила Марселин. Слова «когда Первая очнётся» слишком неточны. Может, она вообще не очнётся.
– Сразу же, как она проснётся, – ответил Стефан. – Проснётся утром – мы отправимся к Илиру вечером. Проснётся вечером – отправимся к завтраку. Ты знаешь, он потрясающе готовит омлет.
– Через день, – начала наступление Марселин. – Ей понадобиться день, чтобы привыкнуть к изменениям.
– К слову об изменениях, – Стефан поднялся на ноги и, подойдя чуть ближе, наклонился к Первой. – Её печать там же, где и у всех сальваторов?
– Ты меня спрашиваешь? – возмутилась Марселин.
– Тебе не кажется, что было бы как минимум неприлично, если бы я стал изучать печать, не уточнив при этом, где она?
– Иными словами, ты спрашиваешь у меня разрешения, чтобы задрать ей футболку?
– Я ничего не собираюсь ей задирать, – фыркнул Стефан. – Не моя вина, что источник магии находится в районе солнечного сплетения.
– Один косой взгляд – и я тебя убью, – предупредила Марселин.
– Ты грозишься сделать это с тысяча восемьсот шестнадцатого.
Марселин проигнорировала его слова. Незачем раскраивать старые раны, когда они вот-вот могут получить новые – ещё неизвестно, как именно Сила Лерайе отзовётся на действия магов.
Марселин глубоко вздохнула и сосредоточилась на собственных ощущениях. Её магия уже залечивала незначительные повреждения, которые могли быть проигнорированы Силой,
