необходимо. Я уверен, что мистер Харт, должно быть, подкупил свою медсестру за дополнительное количество морфия, но очевидно, что не это стало причиной его смерти. Расследование установит, что он умер от естественных причин.
Произнеся эту официальную речь, он покинул комнату. Я воспользовался его отсутствием, чтобы расспросить адвоката Харта. Брэнд сообщил мне, что днем он постоянно находился со своим работодателем, хотя и спал в нескольких комнатах от него.
– Хорошо ли шли дела у мистера Харта? – спросил я. – Были ли у него какие-либо проблемы, финансовые или иные, о которых вы знаете? Что-нибудь достаточно серьезное, что могло завладеть его разумом?
– На самом деле, нет, доктор. Никаких осложнений в бизнесе за время, что я занимался его делами. Небыло также никаких судебных процессов против него.
– Вы не заметили никаких изменений в его психике?
– Нет… хотя он сделал одну вещь, которая лично мне показалась странной.
– Что именно?
– Ну, две недели назад он составил завещание, в котором оставил половину своего состояния этому санаторию. Но это было из-за его благодарности за то, что он восстановил здесь свое здоровье. Это случилось до его рецидива. Он сказал мне, что доктор Бриттлстоун творил чудеса как в своем санатории, так и в исследованиях. Вы знаете, что у доктора здесь лаборатория, и он проводит в ней большую часть своего свободного времени.
Я был слишком ошеломлен, чтобы говорить. Не сказав Брэнду ни слова, я вышел в длинный коридор санатория и медленно пошел по нему. Я понял, что Харт стал жертвой дьявольски умного негодяя, что этот Бриттлстоун был самым опасным человеком, который когда-либо ходил по земле. Он заставил Харта умереть "естественной смертью", смертью, вызванной каким-то таинственным веществом, каким-то совершенно неизвестным ядом. Я подумал о лаборатории Бриттлстоуна. Я подошел к кабинету 105. Дверь была не заперта. Быстро войдя, я оказался в хорошо оборудованной лаборатории, изобилующей аппаратурой для физиологических исследований. Пока я стоял там, осматривая комнату, опасаясь прихода Бриттлстоуна, я услышал звук. Это были чьи-то слабые шаги, методичные, усталые, монотонные. Они раздавались слева от меня из соседней комнаты. Я прислушивался несколько мгновений. Человек в этой комнате шагал размеренной поступью, совершенно не замедляя и не увеличивая темп. Я заметил, что в эту комнату вела дверь, и шагнул к ней. Она была заперта, но ключ торчал в замке. Я повернул его и осторожно приоткрыл дверь. Затем я уставился на происходившее там в изумлении. Мужчина, не сбиваясь с шага, кружил по комнате. Его руки были скованы за спиной наручниками. Он, по-видимому, был измотан и время от времени страдальчески вздыхал. Его голова была опущена, на лице виднелись морщины усталости. Часто он спотыкался, как будто вот-вот упадет. Я увидел, что его удерживала упряжь, пристегнутая к его плечам, и что эта упряжь была прикреплена к двигателю на высокой направляющей на стене. Очевидно, приводимая в действие электричеством, машина совершала бесконечный круг по камере. Человек, которого она тянула вперед, был вынужден идти непрерывно,
Я прыгнул вперед и снял ремни с его плеч. Со стоном он рухнул в мои объятия. Двигатель продолжал работать, волоча за собой упряжь.
Из дверного проема донесся какой-то звук. Взглянув вверх, я увидел огромную фигуру Бриттлстоуна и чуть дальше Брэнда. Не говоря ни слова, Бриттлстоун отступил назад, захлопнул дверь и запер ее. Я услышал бормотание голосов, шаркающий звук и звон бьющегося стекла. Мгновение спустя дверь снова открылась. Вошел Брэнд, держа в руке револьвер. Его лицо было пунцовым, и он тяжело дышал.
– Что все это значит, доктор? спросил он. – Доктор Бриттлстоун повел себя как сумасшедший. Он пытался застрелить меня. Мне было нелегко отобрать пистолет. Потом он выпрыгнул в окно, и я думаю, он погиб, он лежит там, на бетоне.
Бриттлстоун, как мы обнаружили, был мертв, его череп был проломлен. В его лаборатории мы нашли записи, которые полностью прояснили тайну смерти Харта. Харт действительно умер от усталости.
Бриттлстоун сделал открытия в области физиологии, которые были бы во многом его заслугой, если бы он не использовал их в своих гнусных целях. Он долго изучал катаболизм мышечной активности и преуспел в приготовлении сыворотки, содержащей вещества, способствующие мышечной усталости, или, скорее, как я понял из его записей, собственно ядовитое вещество, вызывающее усталость. Среди его записных книжек было несколько страниц, вырванных из работы Анджело Мосса, итальянского физиолога. Некоторые отрывки, которые были отмечены, я процитирую:
"Теперь я бегло взглянул на токсичные вещества, которые вырабатываются в организме". "Если эти продукты жизнедеятельности накапливаются в крови, мы чувствуем усталость; когда их количество превышает физиологический предел, мы заболеваем". "…не так давно, в 1887 году, я обнаружил, что кровь уставшего животного токсична, поскольку при введении другому животному она вызывает явления, характерные для усталости." "…идея о том, что усталость – это своего рода отравление, возникающее в результате химических изменений в клетках, не нова. Физиологи, Пфлюгер, Прейер и Зутц особенно много сделали для того, чтобы создать основу для этой теории. Но мы все еще находимся в начале наших исследований и ничего не можем сказать о природе этих веществ, а вопрос настолько сложный и спорный, что я даже не буду пытаться указать нашу нынешнюю позицию по нему".
Человек, которого я нашел в упряже, был одним из пациентов благотворительной организации, и у него Бриттлстоун получил запас крови для своих экспериментов. Он заставлял этого человека долго ходить, не позволяя ему отдыхать больше, чем было необходимо для поддержания его жизни. Недавно Бриттлстоун зашел дальше, чем выделение яда из крови уставшего человека. Он научился синтезировать яд из органических веществ.
Помешанный на деньгах, Бриттлстоун сделал бизнес, играя на благодарности своих богатых пациентов, добиваясь своего упоминания в их завещаниях, а затем убивая их своей сывороткой. Как нам стало известно, по меньшей мере пятерых постигла та же участь, что и Харта, но в их случаях никаких вопросов поднято не было.
Если бы Бриттлстоун не покончил с собой, он наверняка был бы повешен. Как бы то ни было, трое из его сотрудников были осуждены как сообщники и приговорены к пожизненному заключению.
1928 год
Визитер из двадцатого века
Гарольд Дёниц
Маркхам спал. Что может быть более приятным, чем эта ночная передышка, во время которой нервы, организм и мышцы, истощенные трудами дня, получают возможность генерировать новую силу и бодрость для трудов дня грядущего?
И все же именно природа этого сна беспокоит Маркхэма и будет
